Таким образом, отдел III-b возглавлял всю систему разведывательных органов в армии и стране.

«Верховному командованию нужна была не только разведывательная служба, которая могла бы заглядывать за железный занавес вражеских фронтов, в хозяйственную и политическую жизнь различных противников, — писал Николаи. — Все ведомства в армии и на родине, которые получали информацию о противнике, должны были для целей верховного командования быть объединены в единый организм. Эта двойная задача и была возложена на III-b.{24} Поскольку III-b являлся не просто органом военной разведки, а общегосударственным разведывательным и контрразведывательным военно-политическим ведомством, то в нем работали не только офицеры, но и штатские — «знающие заграницу и иностранные языки представители делового мира», а [18] также сотрудники дипломатической службы.

Как свидетельствует Николаи, отдел III-b имел непосредственное отношение к пропагандистской деятельности. В соответствии с этим в составе отдела находилось Военное ведомство печати. Его возглавлял сначала майор Дойтельмозер, а после того, как он был назначен руководителем отдела печати МИД, — майор Штоттен. Ведомство делилось на три департамента: по делам отечественной печати (руководитель Дойтельмозер), по делам иностранной печати (руководитель Герварт) и департамент цензуры (руководитель фон Ольберг). Таким образом, контроль за прессой в военное время, разведывательная обработка материалов иностранной печати, цензура газетной информации и пропаганда за границей были сконцентрированы в Военном ведомстве печати отдела III-b. Обработке иностранной прессы уделялось серьезное внимание. Кроме того, что вся информация просеивалась разведчиками, пополняла и обогащала картотеку отдела, — под руководством подполковника Герварта выпускались объемистые бюллетени «Сообщения иностранной прессы», которые рассылались военным и гражданским властям, а также крупным монополиям — для сведения и органам печати — для организации контрпропагандистских выступлений.

В 1915 году Николаи основал службу внутренней разведки (контрразведки), завербовав информаторов в крупных германских промышленных концернах, учреждениях и даже в частных организациях и группах. Поначалу их также планировалось использовать для сбора косвенной информации об иностранных государствах, но по мере ухудшения политической ситуации в самой Германии Николаи стал все более ценить сведения о внутренних врагах «фатерлянда». (В этом же году контрразведка раскрыла 35 вражеских агентов).

Николаи всем интересовался, все видел, немедленно устраняя ошибки в работе секретной службы, доведя до совершенства службу разведки за границей.

Существует мнение, что Николаи недооценил Соединенные Штаты Америки как вероятного противника в [19] мировой воине и не уделил должного внимания созданию агентурной сети в этой стране. Известный историк разведки Дэвид Кан утверждает, что Николаи «обратил внимание на Соединенные Штаты как на поле оперативной работы лишь за несколько месяцев до вступления США в войну»{25}т. е. в апреле 1917 г. Но мемуары фон Папена и документы свидетельствуют об обратном.

Капитан Генерального штаба Франц фон Папен находился на посту военного атташе в США с 1913 года. В своих мемуарах он пишет: «...большая часть подготовительной работы была проделана моим предшественником (т. е. Гервартом {26}- В.Ф.). В Нью-Йорке был подготовлен оффис с целью получения и передачи военной информации». {27} Речь идет о фирме Амзинк, совладельцем которой был американский немец Генри Виллинк-младший, и о котором Герварт сообщал коллеге-разведчику: «...В свое время я имел много дел с фирмой Амзинк... я подготовил там военно-разведывательный пункт Нью-Йорк на случай мобилизации...» {28}

Можно привести и другие примеры, показывающие, что отдел III-b создал обширную агентурную сеть на территории США задолго до назначения фон Папена. И сеть эта использовалась не только для работы в Америке, но и для подрывной деятельности в Европе, в тылу у противников Германии. Так, в одном из писем к фон Папену, Герварт сообщает, что одновременно направляет ему пакет с листовками. «Вы можете попытаться направить эту листовку для распространения во Франции в посылаемых газетах или письмах через посредство Адольфа Павенштедта {29} или американцев, чье дружественное отношение к Германии и надежность не вызывают сомнений», — писал Герварт. {30}

Даже в высших правительственных сферах у Николаи были агенты. Одним из них была Мюриэл Уайт, дочь известного высокопоставленного американского дипломата. Имя Генри Уайта известно каждому, изучающему историю США XX века. Известный историк Бейли пишет: «Уайт знал Европу, европейских государственных деятелей и европейские проблемы. [20]

Прожив много лет в Англии и Франции и имея дочь, которая была замужем за немецким дворянином и страдала от союзной блокады, он мог особенно хорошо понимать точки зрения обеих сторон». {31}

В мемуарах итальянского премьер-министра Орландо, опубликованных в 1960 г., говорится, что Уайт наряду с государственным секретарем США Лансингом и генералом Блиссом был одним из трех, «без сомнения, наиболее авторитетных» членов делегации США в Париже. Уайт был в числе друзей президента Вильсона и, как единственный республиканец в составе американской делегации, рассматривался там как представитель республиканского большинства в конгрессе.

Его дочь, Мюриэл, родилась во Франции в 1880 г. Интересовалась политикой, принимала участие во встречах отца с коллегами. Так, например, весной 1907 г. она присутствовала при встрече Уайта с бывшим премьер-министром Артуром Бальфуром и вела запись беседы. Мюриэл вышла замуж за кайзеровского полковника, графа Зеер-Тосса. Когда и при каких обстоятельствах Мюриэл стала сотрудничать с отделом III-b нам неизвестно. Но в архиве полковника Герварта сохранилось немало документов, свидетельствующих о плодотворной работе графини в качестве агента.

Советник посольства США в Берлине, а впоследствии секретарь делегации США на Парижской конференции 1919 г. Джозеф Грю записал в своем дневнике, что вечером 20 марта 1915 г. он дал «очень удачный ужин в честь полковника и г-жи Хауз; другими гостями за столом были посол (Джерард), Монтгелас (заведующий американским отделом МИД Германии), чета Герарди (военно-морской атташе США в Германии) и Мюриэл Зеер-Тосс». Однако это был не только великосветский ужин с ближайшим другом президента Вильсона, — графиня Зеер-Тосс выполняла и специальное задание... В этот день Мюриэл передала Теодору Рузвельту, экс-президенту США, ответ на ранее полученное от него письмо».

Что же она писала одному из влиятельных американских [21] политиков, старому покровителю своего отца?

В архиве Герварта сохранилась выдержка из письма, помеченная входящим штампом III-b и озаглавленная: «Рузвельту разъясняется немецкая точка зрения». Целью послания было снять с Германии вину за вторжение в Бельгию. Необходимо отметить, что Рузвельт как экс-президент пользовался большим влиянием в США, особенно среди приверженцев своей партии, и оба воюющих лагеря старались привлечь его на свою сторону. С германской стороны в этой операции активно участвовала дочь Генри Уайта. Мюриэл также регулярно снимала копии с писем отца и направляла их в III-b.

После потопления «Лузитании» в мае 1915 года правительство США направило в Берлин весьма резкую ноту протеста. Джерард пишет, что вскоре после этого он обедал со статс-секретарем Циммерманом: «Среди приглашенных была одна американка, очаровательная женщина, которая была замужем за немцем... Я случайно услышал отрывки из разговора, который она вела с Циммерманом». После ухода статс-секретаря американка изложила Джерарду содержание разговора. Циммерман рассказал ей якобы о телеграмме австро-венгерского посла в США Думбы. Думба сообщал, что американскую ноту не нужно принимать всерьез, так как она «преследовала лишь цель успокоить общественное мнение в Америке и не выражала подлинного мнения американского правительства».{32}