Виноват ли Лысенко в гибели Вавилова? Как пишет Википедия, «есть мнение, что осуждение Н. И. Вавилова связано исключительно с его политическими, а не научными взглядами».

Как мне удалось установить, дело было так. В стенгазете ВНИИ растениеводства, где Вавилов был директором, появилась статья, где Вавилов обвинялся во всех смертных грехах, а главное — в том, что он покрывает «вредителей» и «врагов народа». Но долгое время никто не спешил Вавилова арестовывать.

В феврале 1939 г. Отдел науки ЦК ВКП(б) рассмотрел заявление парторганизации Института генетики АН СССР «О нетерпимом положении с руководством и работой ИГЕН АН СССР», подписанное сотрудниками института Дозорцевой, Нуждиным, Соколовской и Шкворниковым, где говорилось, что руководство Н.И. Вавилова — это гастролерство, и что оно «дезорганизует» работников института, и не дает правильных указаний к перестройке. Это заявление Отдел науки переслал в АН СССР. Положение в генетике в высших инстанциях было решено рассмотреть в дискуссии, организуемой редакцией журнала «Под знаменем марксизма» в виде совещания по генетике и селекции в здании ИМЭЛ при ЦК ВКП(б), куда съехались 150 участников совещания. В качестве аргументов некоторые из них даже припасли образцы растений, плодов, гибридных животных как результат использования генетических теорий, объявлявшихся вредными. «Политическое» содержание столкновения двух точек зрения в этой научной дискуссии председатель Общества биологов-марксистов Б.П. Токин характеризовал в своих тезисах как «большевистский, хозяйский, государственный подход Лысенко. Вавилов — преклонение перед заграницей, отсутствие критики и самокритики».

В феврале 1940 г. в недрах III отделения Главного экономического управления НКВД появилась справка на Вавилова, где были собраны «показания», удостоверяющие его руководящую роль в «контрреволюционной вредительской организации», обвиняющие его в шпионаже. Следующая справка (май 1940 г.) также содержала набор показаний со всевозможными обвинениями и завершалась тремя резкими высказываниями Вавилова о Лысенко и выражением решимости «бороться до конца». Вскоре появилась еще одна справка, где в числе прочего говорилось об антикоммунистических взглядах ученого, о его весьма критичном отношении к генсеку. Справка завершалась словами: «На основании изложенного, полагал бы ВАВИЛОВА Николая Ивановича арестовать и на квартире провести обыск».

6 августа 1940 года Вавилов был арестован по обвинению в шпионаже. Через месяц Вавилова приговорили к смертной казни за шпионаж и руководство контрреволюционной организацией. В 1942 году приговор был заменен на 20 лет тюрьмы. Н.И. Вавилов умер от болезни в саратовской тюрьме в 1943 году.

Вавилов был реабилитирован в 1960 году. После реабилитации Н.И. Вавилова в 1960-х годах следователи прокуратуры признали, что обвинения против него были ложными. Александр Хват, следователь, который вел дело Н. Вавилова, признал, что никаких доказательств шпионской деятельности Вавилова не было найдено. Хват заявил в интервью через много лет после смерти Вавилова, что он не верил в обвинения Вавилова в шпионаже.

Вот этот факт выглядит довольно странным. Хотя Хват и признал, что обвинения Вавилова были беспочвенными, на самом деле следует отметить, что в 1940 году репрессии прекратились и никто не выбивал показания из подозреваемых. Это я показал в своей первой книге о сталинских репрессиях.

Что же было истинной причиной ареста Вавилова? Во-первых, хотя возглавляемый Вавиловым институт носил название прикладной ботаники, никаких особо выдающихся достижений в сельском хозяйстве (!) ученые под руководством Н.И. Вавилова так и не продемонстрировали. Кроме того, создание Вавиловым мировой коллекции предков культурных растений требовало огромных денег. Вавилов обещал быструю отдачу за счет создания новых сортов злаков, но надежды оказались несбыточными, и сдержать обещания ему не удалось. Поскольку он истратил огромное количество денег и все впустую, то бдительные граждане сообщили о своих подозрениях во вредительстве Вавилова.

Но это еще не все — есть в этом деле и второе немаловажное обстоятельство. Оказывается, Вавилов был другом своего полного тезки Бухарина. Сохранился судебный приговор, из которого видно, что Вавилов входил в антисоветскую группу, связанную с Бухариным. О том, что Вавилов был скрытым антисоветчиком, свидетельствуют и другие факты. Тимофеев-Ресовский и его жена оказались в Германии на положении невозвращенцев после того, как в 1925 г. советские власти их командировали в эту страну для научной работы, а затем последовательно продлевали командировку вплоть до 1936 г. По свидетельству самого Тимофеева — Ресовского, когда в 1937 году Сталин стал собирать из-за границы советских граждан, именно Кольцов с Вавиловым сообщили через Меллера Тимофееву-Ресовскому, чтобы тот ни в коем случае не возвращался в Союз (патриоты, однако!).

Н. В. и Е. А. Тимофеевы-Ресовские остались на положении невозвращенцев и жили не тужили в Германии все годы войны.

А теперь вернемся к сессии ВАСХНИЛ 1948 года и ответим на два вопроса. 1. Почему вообще эта сессия состоялась? 2. Кто принял решение о ее проведении и почему?

Для того чтобы ответить на эти вопросы, надо вернуться в 1920-е и 1930-е годы и проследить, как развивалась генетика с того времени до 1948 года, и что произошло непосредственно перед сессией. Сначала поговорим о том, что же тогда происходило в генетике. Биологическая дискуссия в СССР не началась, а лишь подошла к своей кудьминации на знаменитой сессии ВАСХНИЛ 1948 года. Последовательность событий, предшествовавших этому событию, весьма интересна.

В России генетика стала развиваться с 1914 г. В 1915–1919 гг. в России возникли две основные генетические школы: Н.К. Кольцова в Москве и Ю.А. Филипченко в Петрограде. Н.К. Кольцов и Ю.А. Филипченко были связаны творческими проектами в области евгеники: Н.К. Кольцов организовал Русское евгеническое общество с филиалом в Петрограде, который возглавил Ю.А. Филипченко.

Золотой век русской генетики начался вскоре после Октябрьской революции 1917 года. С первых шагов отечественная генетика была связана с европейскими и американскими корнями, прежде всего с лабораториями У Бэтсона в Англии (переписка с Н.И. Вавиловым, визит в СССР), Т.Х. Моргана в США, с которым поддерживал контакты Ю.А. Филипченко, пославший в его лабораторию Ф.Г. Добржанского (1900–1975), оставившего затем свою собственную школу эволюционной генетики. Знаменательна брошюра 1925 г. «Наследственны ли приобретенные признаки?», авторами которой были Т.Х. Морган и Ю.А. Филипченко.

Несмотря на достижения генетиков, альтернативные гипотезы продолжали развиваться. В биологической науке шли ожесточенные споры, и все бы было нормально, но на эти научные дебаты наслоилась политика. Что было связано с тем, что советские генетики увлеклись евгеникой.

Евгеника? А это что за зверь, может спросить читатель? Это наука об улучшении человеческой расы путем отбора. Корни и истоки этой дискуссии идут из 20-х годов — именно тогда в СССР под руководством известного советского генетика Н.К. Кольцова развернулась пропаганда идей основоположника евгеники в Англии К.В. Саллеби, согласно которым «производить потомство должны гений и святой, спортсмен и художник, а не преступник, слабоумный, немощный человек и обыватель».

Идеи евгеники прямо следуют из признания, что ум или способность человека абстрактно мыслить передается по наследству, а раз так, то можно для выведения умных людей пользоваться генетическими методами отбора. Коль скоро направленное изменение генов невозможно, а роль воспитания и воздействия среды вторична и зависит от генов, то кардинально преодолеть пороки человека и человеческого общества можно, лишь отбирая результаты случайных изменений (мутаций) путем создания условий для размножения «лучших» людей (передача им управления обществом при этом, видимо, подразумевается) — позитивная евгеника — и затруднения размножения «худших» людей — негативная евгеника.