Москвич натужно взвизгнул и, выплевывая из-под колес камушки, а из выхлопной трубы сизый дым с каплями не сгоревшего топлива, дергано вклинился в мчащийся поток автомобилей и машин.

«Да» — Подумал Игорь. — «Снаружи она звучит еще хуже, чем изнутри».

И ухмыльнувшись, зашагал к своему дому. Конечно, он не собирался ни в магазин, ни дышать воздухом, он просто хотел выйти из машины, у которой выхлопная труба, казалось, была выведена в салон.

Проходя мимо мусорных баков, Игорь замедлил ход. Он ощутил странное чувство. Ему показалось, что на него кто-то смотрит в упор, как тогда, во сне. Что кто-то следит за ним.

— Дежавю? — сам себя спросил парень, и, поддавшись желанию проверить, нет ли кого рядом, огляделся вокруг.

За спиной стоял он. Игорь с негромким криком отступил назад.

— Твою же мать! — выругался парень.

Тот же ободранный, тощий фанатик, что преследовал Игоря во сне. Такие же лохмотья, свалявшиеся редкие волосы и взгляд, горящий взгляд хищника. Но руки были у него пусты.

— Отдай мне его.

Игорь оценил, что сейчас справиться с этим бомжем легко. Главное, что бы он себя не клонировал, как во сне.

— Тебе это? — Игорь вытащил из кармана каплю передатчик.

Ободранный аж задергался от предвкушения.

— Тогда иди и возьми, — Игорь опустил каплю в карман и приготовился к атаке ободранного.

Тот взвизгнул и, рванувшись с места, бросился вперед, просто пытаясь обхватить Игоря. Вот чего-чего, а обниматься с парнями Игорь не хотел никогда, тем более с грязными фанатиками. Парень наотмашь хлестанул нападающего по лицу, заставляя того чуть-чуть потерять ориентацию, и тут же не жалея кулака, ударил его в скулу. Игорь даже услышал характерный треск, или зубы так лязгнули. Нападавший мотнул головой и кулем рухнул на асфальт, так и не успев прикоснуться к парню. Затем зашевелился. Встал на четвереньки, мотая головой, сплюнул густую кровавую слюну. Взглянул на замершего в напряжении Игоря, и одной рукой полез в карман, вытащив оттуда нож. Обычный кухонный. Но насколько знал парень, убить можно и перочинным ножичком.

Ободранный все еще стоял на четвереньках, зло скалясь и пытаясь подняться.

— Ну, уж нет! — Сказал Игорь, с размаху пнул бомжа в живот. — Лучше не вставай.

Оборванный хрюкнул, раскрыл рот, не в силах сделать и глотка воздуха из-за сведенной судорогой диафрагмы, и у него изо рта вместе со слюной выпали две прозрачные стекляшки. Игорь обомлел. Посмотрел на бомжа еще раз, как будто бы пытаясь признать в нем пусть незнакомого, но человека, как и он знающего, для чего нужны эти побрякушки. Но увидел лишь фанатичный огонь в глазах, которые сейчас метались в ужасе.

Завалившись на бок в попытках отдышаться, бомж отбросил свой нож и, не вспоминая ни о нем, ни об Игоре, ловил выскальзывающие из пальцев покрытые кровью капли-передатчики. Когда у него это получилось, Игорь даже не сразу сообразил, что этого ободранного надо было задержать и выяснить, откуда у него эти капли, а бомж красный от нехватки кислорода, тут же запихал свое сокровище себе обратно в рот и, вскочив, дал деру.

Игорь побежал было за ним, но потом бросил это дело. Он думал о не звонившем телефоне. Почему Виктор с Машей ему не набирают? Может быть, не потому что не хотят, а может из-за того, что вот эти капли их, и, значит, на них было совершенно нападение, и если капли были отобраны, то с молодыми людьми могло случиться все что угодно. Они даже могли быть уже мертвы. Ведь этот бомж не побоялся схватиться за нож, хоть и промедлил немного.

Игорь вытащил из кармана свой новый смартфон. Залез в телефонную книгу и, пролистав ее несколько раз, обругал себя самыми непристойными словами. Номер Маши и Виктора он так и не переписал, оставив его на том стареньком телефоне, с которым купался в нечистотах. А это значит, ему надо было идти домой, что бы позвонить паре. Парень осмотрелся по сторонам, не было ли еще кого рядом и, убедившись, что все спокойно, быстрым шагом направился домой.

Девушка стояла перед окном и задумчиво наблюдала, как медленно вступает в свои права вечер. Как розово-красный закат на небе, отступая перед надвигающейся темнотой, стягивается в стремительно утоняющуюся линию, а затем скрывается за крышами домов, покидая этот мир до следующего дня, что бы в свою очередь, прогнав темноту, воссиять ярким светом, даруя всему живому тепло и жизнь.

Виктор осторожно обнял Машу за талию, нежно поцеловал стоящую к нему спиной девушку в шею. Провел ладонями по ее животу и, прижимаясь к ней всем телом, нежно прикусил слегка розовую мочку уха. Маша окинула шею назад, развернула голову, ища своими губами губы парня. Но он нырнул под шелк ее волос и, еле касаясь горячими губами покрывшуюся мурашками шею девушки, чуть дотронулся кончиком языка до мочки другого уха.

Маша томно вздохнула, подняла свои руки вверх и, поймав голову Виктора, удержала ее, повернулась в пол оборота и жадно прильнула своими губами к его рту. Потом, развернувшись полностью, она обняла парня за шею и, разжигая себя и его все больше, начала покрывать его лицо и шею, то сладостно нежными, то нестерпимо страстными, жаждущими ласки и огня поцелуями. Желание, рожденное нежными поцелуями Виктора, раскалилось до предела и, вскипев, готово было в любую минуту выплеснуться наружу.

Они уже не были Машей и Виктором, мужчиной и женщиной, повалившись прямо на ковер, сплетаясь руками и ногами, вжимаясь друг в друга каждым сантиметром тела, они стали одним целым, неземным, легким и одновременно горячим, трепещущим. Созданный ими клубок страсти двигался все ритмичнее, все чаще качели удовольствия поднимались к максимальной высоте, а волны экстаза накрывали их с головой, унося к божественному, открывая в преддверии пика желания свой воистину неземной замысел. И в момент, когда сил и желания ждать и терпеть больше не было, произошел взрыв, окутавший сцепленные между собой тела, разорвавший и уничтоживший их сознания. А потом, они родились вновь. Каждый в своем изнеможенном любовной лаской теле.

Маша соскользнула с парня и, дыша одновременно и легко и тяжело, повернула голову к парню. Игорь смотрел на нее, слегка улыбаясь. В испуге девушка зажмурилась. Вновь открыть глаза ее заставили нежные поцелуи Виктора, которыми он ласкал ее губы.

Маша вздрогнула, вспомнив привидевшееся ей лицо. Она испугалась, этого невольного видения, вынудившего ее почувствовать вину перед Виктором, с которым она была так долго, и которого так сильно любила.

«Или уже не так сильно?»

От этой мысли девушке стало дурно. Почему ей в пик страсти померещился малознакомый человек, о котором она ничего не знает, кроме того, что он готов, в отличие от ее парня, без страха и долгих раздумий отправиться в сложное и скорее всего опасное путешествие, но…

Девушка задумалась. Разве, тогда в подземке, не этого ли малознакомого парня пришлось, чуть ли не пинками, гнать к указанной цели. А Виктор, он без понуканий выполнял ее просьбы и команды. Что же случилось сейчас?

Маша отстранилась от вновь разгоряченного Виктора, серьезно посмотрела ему в глаза, чем видимо сильного его смутила, а затем, отбросив в сторону все мысли, опять прижалась к своему парню, сжигая без остатка себя и его. И на этот раз только его, Виктора.

Когда влюбленные смогли все же оторваться друг от друга, был уже поздний вечер. За окном, в сменившей дневной зной вечерней прохладе, стрекотали сверчки, шуршали под легким ветерком своею листвой высокие свечки тополей. Раздавались веселые голоса припозднившихся компаний, а из дворовой беседки медленно лилась вечная гитарная песня, которая чаще раздражала, и на много реже заставляла душу встрепенуться и, поддавшись незамысловатым сплетениям аккордов и немного картавому голосу певца, улететь куда-то далеко, где и клен шумит над речной волной, и батарейка садится и никак не разрядится полностью.

— Маш, — Виктор обратился к ковыряющейся в своем сотовом девушке. — А твои-то нам точно чемодан подвезут? Или завтра вечером лучше мне самому съездить за ним?