Но на «Львиной террасе», спустившись по ней и обернувшись в который раз на Антона с Ильей, Егор сквозь пульсирующую красным темноту в глазах увидел их… И замер, широко раскрыв глаза и перестав дышать на это время. Выход! Он и раньше, конечно, их видел, но с этого ракурса впервые. Он увидел их как тогда, в метро, когда вокруг все взрывалось и рушилось, а сам он был на пороге смерти. Остроконечные зубцы гор, показавшиеся ему непонятными пирамидами. Зубцы Ай-Петри, окутанные туманом и одновременно нестерпимо блестящие, в лучах заходящего солнца. Вот его выход. Его станция. Его спасение и месть. Они-то думают, что — это они его ведут. Нет! Все же правда есть! Недаром ему тогда привиделись эти пики. Недаром он увидел их сейчас. Там все и закончится!

Пелена с глаз Егора спала. Он впервые за весь день почувствовал себя легко. Голова была чистой и светлой. Кровавое марево отступило от сознания, давая ему прийти в себя и в последний раз все хорошенько обдумать. В последний раз. Он знал, что теперь делать. Свежий морской ветер порывом ударил в лицо, сбивая остатки страха и не уверенности и подтверждая правильность его выбора.

— Парни, — обратился Егор к Антону и Илье. Обратился, как между делом. — Может туда? — он указал на воспламеняющиеся в лучах заходящего солнца пики. — Поднимемся?

Илья лишь шире расплылся в улыбке.

— Не вопрос, — обрадовался он Егорову пробуждению. — Там и поляну накроем. Так сказать, за встречу и отдых.

— Да иди же ты, скотина, — Миха толкал в спину идущего впереди мента, качающегося и шаг за шагом спотыкающегося на неровном каменном полу пещеры. — Топай, говорю!

Леонид Васильевич промычал через тряпку в ответ что-то неразборчивое, причем он и сам-то особо не понял, что хотел сказать. Вроде и огрызнулся и выругался и пожаловался и все это одновременно. Голова его гудела. Кровь, идущая до этого из виска, свернулась в стягивающую кожу корку, но сукровица, как чувствовал полковник, все еще сочилась. Ему хотелось отдохнуть, пить и наконец-то выплюнуть изо рта эту вонючую, непонятно чем раньше служившую тряпку. Из-за связанных за спиной рук, он не мог должным образом держать равновесие. Его шатало и вело. Пол плясал под ногами, а неровные булыжники постоянно цеплялись за обувь, заставляя спотыкаться и чуть ли не падать. Но руки идущего сзади бандита все время его подхватывали, возвращая в вертикальное положение.

— Сука, я тебе сейчас еще одну дыру в башке сделаю! — Миха чуть было сам не упал, пытаясь поймать мента на очередном неровном месте. — У, тварь!

Парень было размахнулся чтобы влепить Леониду Васильевичу очередную затрещину, но тот, понимая, что идти он так, в принципе, долго не сможет, неожиданно опустился вниз и сел на неровный пол. Миха от злобы пару раз пнул севшего на пол мента.

— Сука!

— Мих, что там?

— Да этот черт идти отказывается! Тварь ментовская! Что б его… — он еще раз пнул сидящего на полу.

Процессия, которую замыкал Миха и понукаемый им Леонид Васильевич остановилась. Моня и Бес вернулись к приятелю, а Анна безвольно опустилась возле шершавой, но все же, как казалось, обработанной, хоть и грубо, стены. Вообще этот коридор, в который они попали из завалившейся комнаты, был очень не удобный. Чтобы идти по нему, приходилось постоянно смотреть под ноги, дабы не угодить на острый или скользкий камень. А еще лучше было бы при этом держаться рукой за стену, но, увы, в основном просто шершавая известняковая стена, имела местами мелкие и острые сколы, о которые Анна пару раз уже больно порезала пальцы. Эти острые сколы, как казалось девушке, являлись какими-то вкраплениями, как будто бы в известняк кто-то воткнул стеклянные осколки, блестящие темно-серебряными каплями и линиями на поверхности.

Дорога шла прямо, не сворачивая и не опускаясь. Отчего-то девушке казалось, что подниматься окружающий их туннель не будет вовсе. А вообще ей было странно. Она не понимала, как и куда они провалились. По сути, находясь почти на вершине горы, они ушли метров на десять вниз. Но при этом туннель, по которому они шли сейчас, не выявлял своего отклонения от прямой линии и не давал никакой надежды на окончание. Они, что, идут четко по линии протяжения горы? Но все равно, упереться же в край они когда-нибудь должны. Не такая же уж гора и длинная.

Шли они уже порядка двух часов. Но по такой дороге — это было истинным мучением. Да еще этот мент, постоянно задерживающий и без того медленно плетущихся людей. Хотя в его ситуации это было вполне понятно. Руки связаны, голова разбита, ноги подкашиваются от усталости, и скорее всего от голода и жажды. Никто ведь не удосужился за эти сутки их невольного знакомства дать ему хоть каплю воды, не говоря уже о еде. Поэтому и плетется, как раб на руднике.

Анна обернулась на шум, идущий от парней, и на вялый стон уже лежащего на полу мента. Парни не спеша пинали валяющегося перед ними человека. Пинали медленно и методично, словно повторяли заученный перед экзаменом предмет.

— Стойте! Да что же вы творите!

Девушка вскочила на ноги и, спотыкаясь, подбежала к парням. Схватила за плечи Моню и попыталась развернуть к себе. Не вышло.

— Да стойте! Ну, хватит!

Парни прекратили повторение урока и в непонимании уставились на девушку.

— Ань. Ты чего? — спросил ее Моня. — Он же, это, мент.

Девушка бросила на него злобный взгляд. Протиснулась мимо и присела возле лежащего на полу человека. Достала из рюкзака за спиной бутылку воды. Затем вытащила изо рта избитого кляп и дала ему от души напиться.

— Твою же мать! — Моня пнул один из камней. — Эй! Ань! Он мент! И воды на него мы не готовили. Тут нам-то еще под вопросом, что бы хватило.

— Откуда ты знаешь, что он мент? — набросилась на него девушка. — Ты его об этом спросил? Вы же ему кляп этот еще там на карнизе засунули, чтобы он не кричал. А? Да даже если и мент! Хотите, убить его здесь? Запинать до смерти? Или хотите, что бы он сдох по дороге? — Анна зло смотрела то на своего парня, то на его подельников. — Уроды. Видите же какая дорога. Сами вон спотыкаетесь. А его, как животное на веревке.

— А вдруг он нас того? Камень какой подберет и череп кому-нибудь проломит? — изумился поведению своей девушке Моня. — Это же мент!

— Да откуда ты знаешь? — вновь начала Анна, но ее прервал глухой голос лежащего на полу человека.

— Да мент, мент, — прокашлявшись, сказал Леонид Васильевич. — Ты прав.

— Во! Видишь! Сам сознался, — Моня указал рукой на полковника и вопросительно смотрел на девушку, будто ждал от нее признания ошибки.

— Он прав, — вновь заговорил связанный. — Я мент, мусор. Как там вы еще нас называете? — Леонид Васильевич, приподняв голову, затравлено смотрел на компанию. — Только я такой мент, ребятки, — губы полковника растянулись в злой улыбке. — Что вам дороги из этого подземелья уже не будет никуда, — он еще раз улыбнулся. — Понятно?

— Чего? — с отвращением оскалился Миха. — Ты что угрожаешь нам?

— Да что вам угрожать? — полковник остановился, зашедшись кашлем. — Вы же в дерьме по уши. Вы не понимаете? — он осмотрел компанию по кругу. — Ну, так я поясню. Разбой и убийство. Нападение на сотрудника при исполнении. Причастие к теракту. Так еще и похищение полковника юстиции, к тому же зятя начальника управления следственного комитета, который непосредственно занимается раскрытием ваших злодеяний, — выдержал паузу. — Доходчиво, други мои, — и усмехнулся. — Мы же други друг другу? А?

Миха не выдержал и еще раз хорошенько приложился ногой по лежащему на полу. Тот, сдерживая стон, вновь улыбнулся.

— Мих, постой, — Моня остановил вновь заносящего ногу приятеля. — Стой! — вопросительно посмотрел на товарищей. — Надо перетереть с глазу на глаз.

— А этот?

— Пусть лежит. Куда он отсюда денется.

Леонид Васильевич смотрел, как компания парней, а следом за ними и девушка удалились на небольшое расстояние и о чем-то оживлено заговорили. Точнее зашипели, как змеи. Старались говорить тише, чтобы он не услышал. Да он и не вслушивался. О чем они могут там говорить? Как оправдаться сами? Как убить его? Да нет. Не убьют. Надо было бы, еще там с карниза спустили. А вот выкрутиться попытаются. И его чем-нибудь купить попробуют. А вообще они какие-то странные: прутся неизвестно куда, периодически несут какой-то бред про демонов, впадают дружненько в эпилептические припадки. Да уж. Какая-то веселая компания наркоманов или сатанистов. Будут покупать. Однозначно. Ну, или запугать попытаются.