Вообще-то, это наша история — Памелы Палмер и Ранди Дуайта. Но чтобы её рассказать, нужно ни много ни мало упомянуть всё население Сай-Офры. Пройти по трём его ступенькам: дваждырождённой, перворождённой и неприкасаемой. Сверху вниз. Сделать разбег для затяжного прыжка.

Дваждырождёнными называли элиту нашего кастового общества. Светлоокие блондины, умнейшие, талантливейшие люди. Цивилизация, законы, наука, искусство, религия, в двух словах, процветание страны — их заслуга (если верить учебникам истории). Цвет их кожи, волос и глаз — свидетельство богоизбранности, того, что они прошли через "второе рождение".

Перворождённые — их паства. Те, на ком в действительности держалась страна. Средний класс. Их физические, моральные и умственные качества никогда не выходили за рамки нормы: ни гениев, ни королев красоты, ни святых — ничего выдающегося.

Ну и неприкасаемые — подлюди, трущобные отбросы. Смуглые, черноволосые, темноглазые. Считалось, их родство с человеком заканчивалось строением тела.

В самом деле, помнила ли Сай-Офра учёных-неприкасаемых? Или художников-неприкасаемых? Композиторов? Архитекторов? Поэтов? Создали ли они вообще хоть что-то выдающееся за всю историю своего существования? Нет. В чём неприкасаемые лучшие? Хотелось бы сказать "ни в чём", однако… В преступлениях. По статистике почти восемьдесят процентов всех убийств, грабежей, изнасилований совершаются подлюдьми. Они прекрасные сутенёры и наркоторговцы. Непревзойдённые наёмники. Ловкие воры. Неуловимые маньяки.

Конечно, не всё так страшно: солдаты и спортсмены из них тоже неплохие. Остальные из них — чернорабочие. Обслуживающий персонал. Почти что рабы. Отверженное притесняемое меньшинство.

Со временем трущобы, построенные на границах Сай-Офры, разрастались, словно раковая опухоль. Робкое недовольство изгоев сменилось громкими высказываниями в адрес элиты. Потом откровенной антиправительственной пропагандой. Далее — забастовки, бунты, восстания, которые привели к ужесточению условий труда и жизни, а ещё к резкому сокращению численности неприкасаемых. Дваждырождённые на законных основаниях занялись истреблением неприкасаемых. Элита общалась с подлюдьми на понятном им языке.

Конечно, для умников, за которых все держали дваждырождённых, это было не слишком-то дальновидно. Но, думаю, дело тут не в политической близорукости, а в гордости. Уступить требованиям неприкасаемых для властей было равносильно поражению, о котором они к тому же должны были заявить во всеуслышание.

Предоставить бесплатное образование и лечение? Ликвидировать социальную и религиозную изоляцию? Пустить в города? Признать права? Права безмозглого, дикого стада? Права тех, из которых половина — это террористы, насильники и воры?

Сейчас трудно представить, сколько неприкасаемых было убито при подавлении восстаний, скольких казнили и сгноили в казематах. Сколько умерло от голода или из-за отсутствия должного медицинского обслуживания. Скольких скосили тиф и чума. Как много погибло в результате землетрясений, обрушивших непрочные стены трущобных жилищ. А чего стоил ураган "Кенна", прошедший аккурат по западной границе? — его жертвы исчислялись десятками тысяч.

А потом в один прекрасный день… Ха, так иронично!.. Являясь соучастником грандиозного преступления, Природа путём разрушения создала нечто новое, уникальное, непобедимое.

Она создала тайнотворцев — так их окрестили в народе.

Тайнотворцы — это потомки неприкасаемых, уцелевших в череде массовых расстрелов, эпидемий и катастроф. Сыновья подлюдей, выросшие в сверхлюдей. Как если бы осознав свою ошибку, Природа решила предотвратить вымирание расы, даровав ей практически неубиваемых носителей уникального гена.

Так среди неприкасаемых появились мужчины исключительных физических способностей, не чувствующие боли, практически неуязвимые. В тайнотворцев нельзя попасть из огнестрельного оружия: пуля просто облетает свою жертву. При выстреле же в упор пистолет даёт осечку.

Казалось, мечта правительства о совершенном солдате воплотилась в жизнь. Жаль только, в их врагах.

На территории Сай-Офры было официально зарегистрировано около тысячи тайнотворцев. Кто знает, сколько этих монстров родилось на самом деле. В семьях беженцев. В семьях, прячущихся по лесам и пустыням.

Как бы там ни было, в скором времени, заручившись поддержкой Ирд-Ама, неприкасаемые выкосят враждебную им расу. От величественной Сай-Офры останется лишь маленький островок — Сай, на котором попытаются наладить жизнь остатки аристократии.

При этом нельзя сказать, что все лавры достанутся тайнотворцам. Союзники будут использовать их больше как символ, чем как реальное оружие, потому что при всей их неуязвимости, у них есть ма-а-аленький недостаток.

Тайнотворцы не понимают человеческую речь. (Это работает и в обратную сторону: обычные люди их тоже не понимают. В частности, поэтому их прозвали творцами тайн — всё сказанное ими остаётся загадкой для собеседника. Обычного собеседника.) Это какая-то аномалия их эволюционировавшего мозга: для них нет ничего более отвратительного и непонятного, чем голос другого человека.

Казалось бы, при таком раскладе им никак не организовать слаженное сопротивление, что говорить о бесспорной победе. По идее, всё, чем они должны заниматься — пытаться сохранить свою жизнь и разум в целости. Думать над тем, кто они такие, есть ли у них имя и цель, и почему этот мир так беспощадно враждебен к ним. Ведь вот какой парадокс: тайнотворцы не могут понимать даже друг друга. Друг для друга они такие же чужаки, как и та вечно галдящая, беспокойная масса, что их окружает.

Учёные сочли этот феномен лазейкой. Понимай тайнотворцы друг друга, они бы объединились и разнесли прежний мир по камешку. А так, разобщённые, они вынуждены были выполнять поставленную перед ними Природой задачу — восстанавливать популяцию своей вымирающей расы. Учёные мужи были уверены в своей правоте до той поры, пока не узнали, что тайнотворцы — не единственная постигшая человечество аномалия.

В одно время с ними появились контрóллеры — с виду совершенно непримечательные, обычные люди, речь которых, однако, была для тайнотворцев приятна и ясна. В отличие от своих подопечных (тайнотворцы — исключительно неприкасаемые мальчики), контроллером мог оказаться и мужчина, и женщина, и аристократ, и бродяга.

Только они могли научить тайнотворцев говорить, дать им имя и представление о мире и жизни. Поэтому контроллеры — единственные, кто был для них авторитетом, кто мог их обуздать. И в то же время, именно контроллеры полностью раскрыли их потенциал, управляли ими, натравливали.

Так что, теперь точно и не скажешь, кто виноват в гибели нашей страны: дваждырождённые, тайнотворцы или контроллеры. Возможно даже, я? Возможно, Ранди?

Ведя я — контроллер, а он — тайнотворец.

Что я сейчас могу сказать о Ранди? Своё довоенное детство я помню смутно, а его детство — тем более.

Он появился в нашем доме до моего рождения, возможно, поэтому я — единственная, кто не был против его неприкасаемого присутствия в жизни нашей дваждырождённой семьи. Для меня это было естественным положением вещей, тогда как для домашних — причудой моей эксцентричной матушки.

Я с самого начала знала, что он — чужак, хотя и живёт под одной с нами крышей и частенько попадается мне на глаза. И дело не только в физических различиях. (Мои родители были белокурыми, а он — темноволосый, смуглый.) Дело в отношении. В том, как на него смотрели слуги, как его обделял вниманием отец, как о нём отзывался Свен — возлюбленный и ненавистный сын. Но о нём позднее…

Когда я видела Ранди, он постоянно молчал. Когда его не было поблизости, заводить о нём разговоры было запрещено. Поэтому я узнала о причинах его появления в нашем доме не от родителей, а подслушав сплетни прислуги.