— Я остаюсь с вами. И что с вами, ира, будет, то пусть будет и со мной.

— Ладно, в этой части разобрались, — сказал я. — Давайте теперь посмотрим, как у нас обстоят дела с наличностью.

Я достал из заднего кармана брюк две купюры с ликом Её Величества — одна номиналом в 20£, вторая 10£. Положил на застеленный клеенкой стол; выгреб из кармана плаща «металл», что-то около пяти паундов. Это все, что у меня осталось из денежных средств после безумной ночи и недавнего посещения аптеки.

Тень извлек из потаенного кармашка сложенную в четвертушку зеленую банкноту. Расправил ее — это была стодолларовая купюра — и положил на стол рядом с паундами.

— Заначку держал… У меня, ира, еще в кармане плаща мелочь есть. Фунта три, наверное.

— Выгребай всё, — сказал я. — До последнего пенни.

Татьяна вдруг стала расстегивать пуговицы своей клетчатой рубашки. Я удивленно уставился на нее — что это она делает? Расстегнув три верхние пуговицы, она достала из-за пазухи серо-синего цвета чехол — он закреплен на двойной тесемке, а та, в свою очередь, крепится на шее.

— Это мне Стася подсказала… — Она достала из этого чехла несколько купюр. — Здесь деньги и паспорт… Я его только на ночь снимаю, да и то кладу под подушку.

Татьяна со своей стороны внесла в этот наш формируемый на глазах «общак» три двадцатифунтовые купюры и примерно два паунда металлом.

— В прошлый вторник отправила перевод, — сказала она. — Сто двадцать фунтов…

Я, глядя на нее, кивнул — теща в канун отлета сообщила мне об этом переводе.

Татьяна пересчитала наличные.

— Сто четыре фунта стерлингов семьдесят восемь центов… И еще сто долларов… — Она подняла взгляд к потолку. — По курсу это примерно шестьдесят восемь паундов, минус комиссия в обменнике… Итого, сто семьдесят фунтов плюс минус паунд.

Мы переглянулись — не густо, учитывая, что мы находимся не у себя на родине, где у нас имеется жилье, и где можно как-то перекрутиться, а в чужой среде.

— Кассиром назначается Татьяна, — сказал я. — Других предложений нет? Принято единогласно.

Теперь надо было подумать над тем, как, из каких источников следует пополнять наш вновь образованный «фонд».

Вариантов, учитывая отсутствие у нас с Тенью каких либо документов, немного. Собственно, только один, если не прибегать к совсем уж откровенному криминалу — поискать место, где принимают на работу нелегалов, и что-то платят.

— Завтра придется выходить на работу, — сказала Татьяна.

— Об этом не может быть и речи, — заявил я. — У тебя растяжение связок. Как минимум, неделя покоя. Как минимум.

— Я могу работать левой рукой, — Татьяна невесело усмехнулась. — Надо же как-то деньги зарабатывать…

— Нет, — отрезал я. — Найдется кому работать и без тебя. Вот только надо местечко подыскать. — Я посмотрел на приятеля. — Даже два.

— Я поговорю с Джито, — сказала Татьяна. — И на счет места, где вам можно остановиться, и по поводу работы.

— Какой именно работы, ира? — поинтересовался Тень.

— Точно, что не в банке, и не в британском парламенте, — Татьяна усмехнулась. — Сельхозработы еще только начинаются, на фермах пока мало вакансий. Так что, скорее всего — один из пакгаузов.

— Сколько ты платишь за проживание, Таня? — спросил я.

— Двадцать пять фунтов в неделю… Высчитывают их из зарплаты.

— А как часто выдают заработанное?

— Раз в неделю, по пятницам.

— Для устройства на работу к этому… Джито… нужны документы?

— Он, строго говоря, не работодатель, — задумчиво сказала жена. — Насколько я поняла, понаблюдав за местными обычаями, здесь многие работают без легального разрешения, без «Work Permit».

— Без рабочей визы?

— Да… Кстати… — Татьяна на какое-то время задумалась. — Тут вот еще что…

— Что?

Она посмотрела сначала на меня, потом на нашего знакомого.

— Никому ни слова о том, что с вами стряслось!

— В смысле?

— Не рассказывайте никому, что у вас украли здесь документы и деньги.

— Это почему же, ира? — Тень насупил брови. — Надо, ира, всех реально допросить!..

— Потому! Хочешь, чтобы вас выкинули отсюда?

— Когда они приедут?! Чо это, так подолгу тут работают, что ли?

— Да какая разница, Николай! Ты меня слушаешь?!

— Конечно, ира…

— Ну, так заруби на носу!.. Никому ни слова!

— Почему?

— По качану! — Это уже я вмешался в разговор. — Неужели не понятно?

— Не, ира, не понятно.

— Никому тут не нужны проблемы, — сказала Татьяна. — Это, во-первых. Во-вторых, если разболтаете… — она строго посмотрела на нашего приятеля, — то уже вскоре все вокруг будут знать, что вы тут на пару с Артуром болтаетесь без документов. А это…

— Это чревато, — угрюмо заметил я.

Внизу хлопнула дверь; послышались приглушенные голоса.

— Приехали… — сказала Татьяна.

Она вдруг метнулась к шкафу.

— Ты чего? — удивленно спросил я.

— Возьми свой плащ и мою куртку, — торопливо произнесла она. — Давай быстрее.

Мы выскочили на улицу — Татьяна в наброшенной на плечи куртке и я с плащом в руке.

— А! — сказала она, что-то выглядывая в подсвеченной фонарями улице. — Сейчас обратно поедет!..

Не успел я толком понять, что происходит, как от одного из соседних домов, расположенного на другой стороне улицы, отъехал какой-то транспорт.

Нас осветили фары; Татьяна, подняв левую руку, так, что с нее едва не свалилась куртка, выскочила на середину проезжей части. Транспорт — это был микроавтобус — мигнув фарами, остановился шагах в десяти.

— Куда ты? — спросил я. — Что происходит?

— Оставайся пока там, — не оборачиваясь, сказала Татьяна.

Из притершегося к обочине «вэна» выбрался некто… На часах четверть десятого, уже стемнело. В тусклом свете фонарей я смог разглядеть лишь кое-какие подробности — определенно, это был мужчина, на голове у него тюрбан — индус, скорее всего.

Между моей благоверной и этим субъектом завязался довольно оживленный разговор. До меня долетали лишь обрывки слов, вдобавок из магнитолы льется восточная музыка; так что я на этом фоне не мог толком разобрать, о чем это они там беседуют.

Я достал из пачки сигарету, закурил. Несколько раз прозвучало мое имя — определенно, говорили обо мне.

Разговор длился недолго, минут пять, наверное. Индус забрался обратно в «вэн». Проезжая мимо, водитель помигал фарами — показалось, что поприветствовал.

— Так, — сказала Татьяна, пряча что-то за пазуху. — Есть две новости.

— Начинай с плохой, — вздохнув, сказал я.

— А они обе неплохие. — Мы двинулись обратно к дому. — Особенно, с учетом нашего положения.

— Так?

— Новость первая. — Мне показалось, что Татьяна усмехнулась. — Я продала вас только что…

— Продала? — опешил я. — Как это?

— Обоих, — сказала она, — тебя, и Коляна. За сто фунтов продала, по пятьдесят за голову.

Я лишь хмыкнул — а что тут скажешь.

— Джито, правда, дал пока только пятьдесят… Сказал, что при себе больше нет. Будете жить в этом доме, но пока без «рума» — в гостиной.

— Ну и ну… А вторая новость?

Я взял у Татьяны ключ, сам открыл замок входной двери.

— Завтра отправляешься на работу. Вместо меня. Выезд ориентировочно в шесть утра.

Ошарашенный такими новостями, я застыл в вестибюле.

— Спать будете в гостиной — вам это уже привычно. Подъем… подъем в пять утра.

Ночью я практически не сомкнул глаз. Кресло в гостиной, в котором я расположился, оказалось крайне неудобным. Даже не знаю, как я в нем спал минувшей ночью: сидение жесткое, спинка не наклонная, а почти вертикальная; уже через час у меня стало ломить спину. Вдобавок, около полуночи приехала компания постояльцев; поднялся изрядный шум; кто-то подогревал на плите поздний ужин, другие пили чай и готовили бутерброды на завтрашний день.