– Ты на что это, падлюка, намекаешь? Ты что сказать хочешь? – брови черной ведьмы грознее тучек стали, сдвинулись.

– А чего намекать, я шкаф с высшим магическим образованием, все впрямую говорю.

-Да я на тебя в нужные инстанции пожалуюсь, да я тебя пожгу в адском пламени… Да я тебя в мертвой воде…

– Ой-ой, я ужо и боюсь! Чего развоевалась?! Подумаешь, попробовал подушку попросить… Ну, тогда хоть амулет свой дай…

Забава на шкаф огнем магическим замахнулась да промазала – увернулся тот ловко и вроде как заулыбался.

– Эх, придется за бесценок продавать. Меняю на полкоролевства.

– Нет, да ты меня испытываешь.

– Знаете что, мамзель, вы вообще обнаглели. Я вам вещь торгую, а не… Последнее мое слово – отдаёте мне зеркало.

– Зеркало? – Забава покосилась на стол. – Что же… Пожалуй. А-а, забирай!

И как только сказала она эти слова, как прямо перед ней появилось платье. Висело оно в воздухе, приветливо сияя разноцветными звездами. Казалось, что это черная дыра, которая решила воплотиться в наряд.

– Читайте инструкции по применению, благодарим за покупку, – шкаф галантно раскланялся и шагнул туда, откуда пришел.

– Буду я глазки портить, – вслед громыхнула Забава, с обожанием разглядывая обновку. – Я и читать не умею.

Ручонки шаловливые потянулись к платью: мягкое и шуршащее на ощупь, оно источало великую силу, оно требовало, чтобы новая хозяйка наконец надела его.

– Сейчас, только прежнее сниму, – зашептала черная ведьма, расстегивая пуговки на боку. Ах, теперь никто не уйдет от силы моей. И своенравный альв подчинится, и лорд будет с руки есть, и папенька – хотя папенька и так…

Нырнула в платье мгновенно, а то, словно почувствовав добычу, окутало Забаву черным дымом. Еще немного, и они познали друг друга в полной мере. Забаве понравилось платье, а платью – Забава. Так бывает, что вещь ТВОЯ и только ТВОЯ! Амулет на шее красавицы защелкал удовлетворенно, текучие складки загудели черным ветром. Коса черной ведьмы расплелась, и волосы ее зазмеились, наполняясь дьявольской мощью. Держитесь! Ведьма идет… тьму принесет. Она такого повелителя родит и воспитает, что всем не поздоровится.

И где этот женишок непутевый? Моется! Прилаживается… Посмотрим на тебя ночью, посмотрим поближе.

Забава к обеденной зале отправилась, оставляя за собой шлейф синей протяжной песни о всех прежних злых колдуньях, коим платье это доставалось. Ох, и портили мерзавки чистоту мира. Ох, и чудачили!

Колдунишки от черной ведьмы по закоулкам прятались, не вынося жуткого воя, которого сама Забава не слышала. Уши затыкали и у виска крутили. Совсем сбрендила! Гости сейчас приедут, а она опять – полоумничать! В супермагических нарядах разгуливать!

– Ну, я готова! Где жених? – Забава в залу вошла, гордо осанку держа и на мелочи, типа, на яства на столах, не обращая. Черномор, что виноград в это время кушал, так и подавился.

– Где ж ты такую гадо… прелесть раздобыла? – только и спросил он, оглядывая дочку. – Может, не надо уж так серьезно к замужеству готовиться?

– Надо, папенька, надо! Годики идут. Мне через месяц семнадцать! А потом – и старость не за горами на Лысой горе. Ну, так где он?

– Да не бойся, не сбежал. Одевается, сейчас придет… А вот и он. Легок на помине. Женишок дорогой, какой же ты яхонтовый, персиковый! Ах, сказка!

Забава к лорду в дверях стоящему повернулась – отмыли. И на том спасибо. Приодели. Сойдет!

Шагнула к нему порывисто, с наставлением и расстановкой произнесла:

– Тебя я не люблю. Замуж иду ради ребенка. Сделаешь свое дело, катись, куда глаза глядят.

– Понял я, – согласно кивнул Арк, – разве ж с царевной посмею спорить…

Так сказал, что вновь все в Забаве упало и обмякло. И что за черт такой? Какая же магия сильная была, что так мальчишку защитила и голосом его волнительным наделила.

– Молчи уже. Как гости появятся, как славить нас начнут, разрешаю себя поцеловать. А уж ночью, будь любезен, мил женишок, сделать свое дело. Вот поживешь у нас несколько месяцев, вот с нашего стола поешь…

– Согласен, – вновь улыбнулся мальчишка мягко и спокойно. – Как тебя не послушаться?

И все вроде выходит, как задумано, и вроде платье действует… Или нет? Инструкцию-то не читала. Но погано стало на душе у красавицы.

Она уже когда гости в терем набились, когда за столом сидели, все хмурилась да себя корила. На что ей повелитель Тьмы? Ну, на что? И на альва любимого, что невдалеке сидел, взгляды красноречивые бросала. Вальдемар на взгляды не отвечал, с аппетитом ел печеные эльфийские ушки (вот эльфобал!), обильно поливая их густым кровавым соусом из единорога. Остальным гостям было уже тоже весело. Хотя пришли они явно опечаленные упущенной удачей в лице жениха и отца будущего правителя миров. Красные гномы громко ржали, попутно с едой под столом играя в покер. Альвы тоннами пили вино из подвалов Черномора. Великаны-йотуны травили анекдоты все про того же Одина. Несколько драконов – самых старых в своих родах – обсуждали с папенькой перепланировку дна океана и решали, кому какая часть островов достанется. Еще были ведьмы, колдуны, чудища-корневища, темные фениксы, приперлись и разумные волшебные вещи, а в их числе и тот самый шкаф.

Забаве было все равно плохо. Она впервые в жизни боялась остаться с мужчиной наедине, хоть и настояла на этом. И так покраснела, когда пришлось с ним целоваться. Губы у него были мягким шелком, не то что настойчивые, яростные губы любимого Вальдемара… Все смотрели… Кошмар!

Вота, значится, под конвоем колдунишек-чиновников, повели Арка через зал с невестою. Колдунишки зорко следили, чтобы гости, не дай лихо, мальчишку не похитили… А чего добро такое похищать, коли его не по своей воле не взять? Но для порядку и чтобы без драки придерживались колдовского этикета.

Вот вошли в покои Забавы. Черная ведьма глубоко выдохнула, искоса на оглядывающегося вокруг Арка посмотрела. Глаза нежным янтарным светом наполнены, весь он, как медовый пряник, светится, так что глаз не отвесть.

– Можно мне, Забава, на стул присесть? – мальчишка у двери на мебеля опустился, ждет решения, не перечит и инициативы не проявляет. А ведь положено. Не привыкла черная ведьма мужчин уговаривать, все сами на нее набрасывались.

– Ты, это, не кочевряжься, мне и самой тошно, – красавица нос рукавом платья волшебного утерла. – Как получила тебя, так и воспользуюсь… Снимай штаны и в постель ложись… Мне, может, еще месяц с тобой тут стараться, работать.

– Хорошо, – кивнул Арк. – Только как мы это делать станем, коли не получится ничего?

– Как не получится? У всех всё получается, а у нас – нет! – заколки из волос драгоценные начала вынимать да на столик складывать. – Не спорь, иди в опочивальню…

А сама про себя ругается: «Это ж надо, чтобы мужика вот так уговорами уговаривать… Позорище! Срамище! Кому рассказать, осмеют. Вот тебе и ведьма черная… И как это платье дурацкое действовать должно? Уведут Вальдемара, коли не сумею воспользоваться. Эх, уведут!»

Сняла она наряд, на стульчик аккуратненько повесила. Об альве подумала еще разочек да и вошла в спаленку, богато убранную. Завтра мальчишка станет не гостем, а мужем, но терять времени не следует.

А лорд в постельке под покрывалом лежит, глаза закрыл и вроде как спит.

– Мы так не договаривались. Что за дела? – затеребила его, влезла сверху, навалилась грудями под кружевной сорочкой.

Мальчишка прищурился еще сильнее.

– Ты девственник что ли? – внезапная догадка застигла Забаву врасплох. И она почему-то засмеялась. А вместе с ней вдруг рассмеялся и Арк. Хохотали минут пять, начали по кровати почему-то кататься, драться и играться, как шаловливые котята. Потом примолкли и оба вздохнули.

– Ты ведь того белобрысого альва любишь, – вдруг заявил лорд. – Весь вечер ты на него таким взглядом смотрела. А он все нервничал, делал вид, что тебя в упор не замечает.

– Не твое это дело, – ведьма отвернулась, отодвинулась подальше, не понимая ни своего смятения, ни множащихся сомнений.