В гримерной его уже поджидал Сэм. Когда Дики отдал ему проценты, тот схватил его за лицо рукой и впился в губы. Парень поморщился, затолкал свою долю в бумажник и переоделся. В это время, будто только и поджидая момент, завибрировал телефон. Имя звонившего расплывалось перед глазами Дики, он поднял трубку и по голосу понял, что это Соня.

Неуверенным шагом, но казавшимся ему необыкновенно твердым, он прошел к черному входу, вышел на улицу, где о его направлении поинтересовался охранник. Весело ответив и рассмеявшись непонятно чему, Дики обогнул здание клуба и вышел на дорогу, где припарковалось такси. Из него выпорхнула Соня. Дики обнял ее ласково, взял под руку и направился к клубу. Таксист недовольно поинтересовался вслед, кто будет расплачиваться. Дики остановился, посмотрел на него непонимающе, затем достал бумажник и кинул в открытое переднее окно.

– Держи, козел! – грубо крикнул Дики и показал средний палец таксисту, который что-то закричал ему вслед, обнаружив в новеньком кожаном бумажнике крупную сумму денег. Соня округлила глаза, но Дики уже тащил ее к черному входу, подхватив под руку. Охранник, увидев девушку, перегородил дверь.

– Да ты что, это же своя!

– Нельзя, – отрезал тот.

Дики нахмурился.

– Ты чего?! Совсем, того? – рассмеялся он в лицо охраннику. Тот схватил его в охапку и протолкнул в клуб, захлопнув за ним дверь. Дики распрямился, пожал плечами и отправился на поиски Сэма. Найдя его на танцполе, прокричал в ухо про Соню. Сэм пошел за ней и через полминуты они появились в зале вдвоем. Девушка во все глаза смотрела на присутствующих, понимая, что перед ней не простые посетители, а очень даже важные и известные люди. Дики направился было к ним, но ему на полпути преградил дорогу парень, который предлагал гостям кокаин, и отвел в сторонку.

– Ну как, понравился порошок? – спросил он, внимательно смотря в глаза Дики.

– Спрашиваешь!

– Если понадобится еще, то обращайся, – сказал парень и сунул ему в ладонь визитку. Затем переступил с ноги на ногу, приблизился к самому уху Дики так, что тот ощутил его горячее дыхание.

– Только сам понимаешь, это должно остаться между нами, – прошептал «Мумий Тролль», широко улыбнулся, развернулся и отошел. Дики глянул на визитку, прочел имя и координаты этого парня, затем быстро спрятал ее в задний карман штанов. Почувствовав голод, он подошел к столу, где увидел Соню, Сэма и уже сидевшего рядом с ними «кокаинового барона». Девушка в этот момент как раз втянула дорожку. Из толпы танцующих отделился Борисов, подплыл к столу и протянул девушке руку для знакомства. Томно посмотрел на нее. Девушка от неожиданности открыла рот. Артист присел рядом, и, не отпуская ее руки, что-то стал ей говорить, а девушка кивала головой на его слова. Время от времени Борисов кидал быстрые, ничем не прикрытые взгляды на Дики, которые прожигали парня страстью насквозь. Но когда Борисов переключал вновь взгляд на девушку, его глаза принимали умиротворенное выражение.

Дики перестал обращать на них внимания и принялся поедать кусок жареного поросенка. Жир потек по его подбородку.

Гости и местные парни вытворяли кто что хотел. Джонни и Алекс стояли возле стены и курили в компании двух пожилых актеров, которые открыто флиртовали с ними. Мика сидел за столиком с молодым певцом, приглашенным Сэмом и по щекам его текли слезы. Грэгори сидел обнявшись с администраторшей Борисова и рассказывал ей что-то душещипательное, потому как женщина сочувственно ему кивала. Кольт самозабвенно танцевал на сцене, играя свою стриптиз-роль, а Ли-Рэй вместе с двумя эпатажными начинающими певцами хлопали ему. Остальные гости пили и ели, как и Дики.

На Дики вдруг накатила волна острого сексуального желания и он ощутил тоску по Сергею. Он встал с диванчика и направился в сторону гримерной. Уединившись в помещении, где в данный момент никого не было, Дики присел на стул возле зеркала, достал телефон и хотел набрать номер Сергея, но обнаружил, что у сотового разрядился аккумулятор. В этот момент дверь отворилась и в подсобку заглянул Борисов, за спиной которого мелькнула здоровенная фигура охранника. Он жадно посмотрел на Дики масляными глазками, затем вошел и плотно прикрыл за собой дверь.

К ДК «Строитель» из-за пробок я подъехал на пять минут позже, чем договаривались. Найдя взглядом девушек, стоящих возле дымчатой «шестерки», я припарковался рядом и вышел из машины, затем подошел к ним. Катя помахала рукой, а Сурва, которая на это раз была без темных очков, хмуро оглядела мою темно-синюю, слегка запыленную, тонированную девяносто девятую. Девушки уже переоделись и были в одинаковых, словно двойняшки, белых хлопковых бриджах и разноцветных майках.

Мы зашли в ближайший продуктовый магазин, на входе захватили с собой тележку, погрузили в нее палку полукопченой колбасы, полкило сыра, два батона, огурцы и помидоры, две двухлитровые пачки яблочного сока без сахара (так захотела Катя), набор пластиковой посуды. Проходя через винный отдел, я с любопытством стал наблюдать за девушками. Они приостановились, пошептались, потом спросили у меня, буду ли я что-либо брать из спиртного. Ответил им, что пью коньяк. В итоге мы взяли пол-литра «Черного аиста» – для меня и для Сурвы, шоколад на закуску, и специально для Кати – апельсиновый сок и «Мартини бьянко». Я про себя ухмыльнулся.

Выйдя из магазина, мы сели по машинам и едва я успел завестись, как дымчатая «шестерка» с ревом тронулась. Я присвистнул и плавно вдавил педаль газа в пол.

Мы поехали прямо по широкой улице под мост и через десять минут езды оказались на трассе. «Шестерка» гнала впереди меня, невзирая на правила. Я посмотрел на спидометр: сто десять километров в час. Эта Сурва – настоящий шумахер! Откуда столько лошадей в ее отнюдь не новой «шестерке»? Мне стало страшно за Катю, сидевшую в ее машине. Я представил, как она с перепугу вжимается в кресло, зажмуривает глаза и тоненьким голоском просит подругу сбавить скорость. Чтобы избавиться от таких мыслей, я прибавил громкость у магнитолы. Играли мои любимые в такие моменты Prodigy. Их электронная музыка бодрила, а адреналин в крови кипел. Ветер из открытых окон врывался в салон и яростно обдувал мое лицо и трепал волосы. Я достал из кармана примятую пачку сигарет, вытащил одну зубами, пачку кинул на пассажирское сидение, взял зажигалку и прикурил. Мир стал прекраснее.

Тут я подумал, что даже не знаю, куда мы едем. Ну и ладно, бензина в баке было полно, километров на двести хватит! Я подпевал дикому голосу Кейта Флинта и давил педаль газа, стараясь сохранять постоянную дистанцию между машинами.

Километров через тридцать «шестерка» сбавила скорость и свернула с трассы налево. Проехав еще минут двадцать, сворачивая то вправо, то влево, затем, петляя между дачными участками, она притормозила у металлических ворот одного из них. Сурва резво выскочила из машины, отворила их, снова впрыгнула в машину и заехала во двор. Для моей машины места, естественно, во дворе не оказалось, поэтому пришлось оставить ее снаружи.

Участок был обычный – шесть соток, огороженный сеткой-рабицей. Посредине – колодец, поодаль – баня с сараем, еще дальше – деревянный туалет. Здесь, как и на любом огороде, росло все самое необходимое: малина вдоль забора, яблони, вишня, черемуха, грядки с луком, морковкой, чесноком, клубникой, огурцами и чем-то еще, на что я уже не стал обращать внимания.

Пока девушки открывали двухэтажный домик, я вытащил продукты из багажника, затем занес их в кухню. Кухней служило небольшое помещение, примерно два на четыре метра, в котором в одном углу стоял холодильник и электрическая плита, в другом – умывальник. Возле окна располагался длинный стол для готовки.

Катя, сославшись на жару и духоту, скинула с себя одежду, оставшись в купальнике. Вот оно – в реальности то, что я себе представлял только в мыслях! Я невольно засмотрелся на девушку: стройное, молодое, белое тело с манящими выпуклостями и впадинками. Сурва к этому времени сняла майку, а штаны подкатала чуть выше колена.