– Она умерла, – без выражения говорит Сурва. Ветер подхватывает ее слова и несет по берегу. – Ты убил ее своим эгоизмом, хотя я предупреждала тебя. Ты не смог дать ей то, чего она хотела. Ты виноват в ее смерти, – последняя фраза приговором прозвучала в воздухе.

Я сижу перед мертвой Катей и слезы текут по моим щекам. Затем я встаю и решительно беру тело девушки на руки. Я направляюсь с ней к ревущему и беснующемуся морю, не обращая внимания на Сурву, ступаю в воду и иду на глубину. Слезы пеленой застилают глаза и все видится смутно и размыто. Сильные волны то швыряют нас к берегу, то тянут за собой в море, но я упорно двигаюсь все дальше и дальше. Наконец, соленые волны накрывают нас и мы оказываемся под водой. Я делаю еще с десяток шагов и отпускаю Катю. Ее красоту и невинность не портит даже смерть и вода. Ее белокурые волосы короной окутывают голову, а глаза все так же смотрят на меня. В них читается неземная тоска и нежность. И еще кое-что, что не поддается определению. Я любуюсь этим зрелищем некоторое время. Затем прошу у Кати прощения и, оттолкнувшись от дна, всплываю на поверхность. Глубоко втягиваю воздух и устало плыву к берегу, борясь с волнами. На берегу, к моему удивлению, стоят два молодых парня и с удивлением и любопытством разглядывают меня, а Сурва куда-то исчезла. Я прохожу мимо них, мимо пальм по белому песку. И чайки кружатся надо мной, пронзительно крича.

Я, склонив голову, бреду подальше от этого места…

С ужасом и весь в поту я проснулся. В комнате уже было темно. Я огляделся и облегченно вздохнул, убедившись, что все в порядке. Катя мирно посапывала рядом на боку, ее волосы шелковистой волной раскинулись по подушке. Сурва на кресле спала на животе. Простыня небрежно прикрывала только лишь ее выпуклые ягодицы, а загорелые ноги были выставлены на мое обозрение.

– Эх, девчонки, девчонки, – прошептал я и вышел на балкон покурить. Потом снова лег спать, но долго не мог уснуть и ворочался. Наконец провалился в небытие.

В девять утра меня разбудила Сурва. Спросонья открыв глаза, я едва сдержался, чтобы не вскрикнуть – настолько страшно выглядело ее лицо с опухшей переносицей, заплывшими глазами, картину дополняли два фингала, которые появились за ночь. Сурва была уже одетая и хмуро смотрела на меня.

– Чего уставился? Давай, проводи меня до двери. Я домой поеду.

– Может, чай попьешь хотя бы? – предложил я ей, но она отрицательно помотала головой.

– Будет неплохо, если ты мне солнцезащитные очки выделишь.

Найдя их, подал ей. Она молча надела очки, но они никак не хотели налазить на ее распухший нос.

– Короче, держи их, я так поеду, – сухо и как-то капризно, словно маленький ребенок, сказала она.

– Знаешь что? Присядь-ка. Я сейчас вызову такси, а ты пока чай попей.

Сурва хотела было что-то ответить, но я взял ее за плечи, провел на кухню и усадил на табуретку. Включил чайник. Вызвал такси. В это время проснулась Катя.

– Ничего себе, – вырвалось у нее при виде подруги. – Больно, наверное?

– Наверное, – съехидничала Сурва, трогая нос.

Пока Катя ходила умываться и чистить зубы, Сурва не отводила от меня хмурого взгляда.

– Что? – спросил я ее, не выдержав.

– Что-что? Чего надумал за ночь?

– Ты про Катю? – спросил я, наливая кипяток в кружки.

– Про деда Мороза!

– Скоро узнаешь, – ответил я, разозлившись на ее тон, и потрепал ее короткие волосы. Она резко отдернулась, задела кружку, кипяток пролился и попал на нее. Сурва вскочила как ошпаренная, а мне стало необычайно весело и я рассмеялся, даже не пытаясь сдержаться. Она, густо покраснев, несколько секунд смотрела на меня испепеляющим взглядом, готовая порвать меня на куски, затем пулей вылетела с балкона. Я догнал ее в ту секунду, когда она уже хотела повернуть дверную ручку, и схватил в охапку, желая вернуть на кухню. Сурва яростно и беззвучно засопротивлялась, а я сжимал ее все сильнее, не давая вырваться. Наконец, ей удалось двинуть меня коленом. Удар пришелся именно по тому месту, в какое бьют все женщины и я моментально разжал руки и согнулся пополам. Сурва прошипела что-то оскорбительное, я в ответ тоже.

В это время дверь отворилась и вошла Катя. Она непонимающе уставилась на открывшуюся ей картину: я сидел на коленях, согнувшись на полу, а Сурва, вся красная, стояла рядом и приглаживала волосы.

– Вы чего? Что тут произошло? – спросила она, удивленно переводя взгляд то на меня, то на подругу.

– Я нечаянно пнула Эдика, – наконец, пробормотала Сурва.

– Все нормально, – как можно веселее доложил я, делая мужественное лицо.

Катя удивленно покачала головой.

– И как это вас угораздило? Стоило только отлучиться на пару минут, как уже произошло несчастье, – пошутила она.

В ожидании такси для Сурвы мы сели на кухне. Во время чаепития стояла тишина. Вскоре Катя нарушила ее, защебетав как птичка о своих снах. Я сразу же вспомнил свой сон и сник, потому что мне предстояло еще тяжелое испытание в виде разговора с Катей.

Через несколько минут раздался телефонный звонок и женский голос сообщил мне, что такси прибыло. Сурва сразу оживилась, попрощалась с Катей, на меня практически не смотря. И через минуту мы остались с Катей наедине.

Она сразу же прильнула ко мне.

– Мне с тобой так сладко спалось, – нежно прошептала она и погладила меня по голове, провела ногтями по затылку. По моей спине сразу побежали мурашки и мой член, еще побаливая после удара, мгновенно восстал. И, проклиная себя за свою слабость, я уложил Катю на диван и мы принялись предаваться страсти.

Естественно, что после секса я не мог сразу вот так взять и сказать Кате, что нам нужно расстаться. Поэтому я себе поклялся, что поговорю с ней завтра. И мы поехали купаться.

Молодые люди только что добрались до своего домика и еще не ложились спать, несмотря на то, что времени было около шести утра. Дики решил проверить женскую сумочку, которая валялась на полу в углу коридора, и вытряхнул содержимое сумки на кровать. Первым делом он повертел в руках мобильный и, обнаружив, что он выключен, решил его включить. Пин-код отсутствовал и на экране сразу засветилось приветствие. И почти в ту же секунду раздался звонок. Дики от неожиданности ответил.

– Алло?

Сергей тут же выхватил у него телефон и отключил.

– Идиот! – закричал он на друга. – Зачем ты ответил? Ты что, совсем разум потерял? – продолжал кричать он, смотря то на Дики, то на мобильный телефон. – Кто это был?

– Не знаю, – начал заикаться Дики. – Мужик какой-то. Сразу заорал, где Соня.

– Что было написано на дисплее?

– Вроде «Толик».

– Толик! – передразнил его Сергей. – Теперь этот Толик знает, что с Соней что-то случилось.

– Или что у нее украли телефон, – предположил Дики.

– Ну конечно, украли! А потом еще и вежливо ответили на звонок. Что бы ты ответил Толику на вопрос, где же Соня?! А?! Хотел бы я знать, – криво усмехнулся Сергей.

– Ну все, проехали, – сердито сморщился Дики и продолжил разглядывать содержимое сумки. На кровати лежали красный кожаный кошелек, плеер, баночка таблеток, три тампона, талон на проживание в гостинице «Жемчужина», два пропуска на пляж, металлическая плоская шкатулочка. Повертев шкатулку в руках, он попытался ее открыть, но безрезультатно. Похоже, она была заперта на замок, ключа от которого в сумке не было. На всякий случай парень спрятал ее в карман шорт.

Затем он взял кошелек и с любопытством его открыл. Внутри обнаружилось пятьсот долларов и пять тысяч рублей, которые тоже сунул себе в карман. Кроме этого, там находились банковские карточки и несколько фотографий. На одной из них – улыбающаяся Соня в обнимку с крупным усатым мужчиной в деловом костюме на фоне шикарного коттеджа. На обороте подпись: «Я с папочкой на фоне дома». На другой фотографии – Соня и высокий здоровенный бритоголовый мужчина с пистолетами накрест. На обороте: «Я и Толик». Увидев знакомое имя, Дики еще раз посмотрел на мужика пристальнее и сунул фото Сергею. Остальные фотографии его уже не интересовали.