Пока они смогут выдержать этот захват, они останутся невидимыми. Как раньше объяснил ему центрогалактианин, физическое оружие врага не могло достать корабли Боевого Порядка, пока продолжала действовать их психосила.

Но усталость или слишком большое количество противников могли убить ее.

Сейчас они побеждали. Но так не могло продолжаться вечно…

— Не думайте об этом! — крикнул Майлз по связи. — Мы ПОБЕЖДАЕМ! А это главное! Держитесь. Мы останавливаем Орду. МЫ ОСТАНАВЛИВАЕМ ОРДУ!

Они сражались. Огонь их перегрузки казался неиссякаемым под усиливающейся атакой, подобно пламени газового резака, горящему даже под водой. Но это пламя истощало запасы сил в их мозгах и телах словно стимулятор, убравший усталость, ценой резервов, обычно телом не используемых.

Шло время. Они сражались и убивали Серебряную Орду…

Но впереди уже виднелся финал. Они еще не устали, но большие разведчики и даже некоторые легкие боевые корабли Орды начали давить на их шар психологического единения. На «Боевой Шлюпке» они по–прежнему оставались сильнее, чем прежде. Но они были похожи на гиганта, держащего перед лавиной закрытую дверь. Сначала он держит дверь легко, но постепенно булыжники начинают увеличивать свой вес. Все тяжелей и тяжелей, пока на него не начнет давить вся гора камня. А против этого плоть и кровь устоять не могут.

Поэтому Майлз и все остальные на «Боевой Шлюпке» чувствовали, что предел близок. В любой момент, когда давление усилится, их щит может не выдержать, и мощь всех десятков тысяч врагов превратит их суденышко в ничто. Но они не жалели. Вместо этого они чувствовали глубокое угрюмое удовольствие, как у волка, сомкнувшего челюсти на горле врага в своей последней схватке.

— Держитесь, — прошептал Майлз по корабельной связи себе и остальным двадцати двум. — Держитесь. Еще немного…

Совершенно неожиданно для них, громогласный и ревущий, и из динамиков перед Майлзом, и от каждой металлической стойки и поверхности корабля послышался голос центрогалактианина.

— Обратно! — проревел он. — Вернитесь обратно на свое место в Боевом Порядке! Мы вступаем в бой!

Майлз помнил что притронулся к клавишам связи перед собой. Но на экране не осталось изображения серебристых кораблей Орды, давящих на них.

Вместо этого он увидел общую картину сражения. Маленький кусочек неизменного пространства, который «Боевая Шлюпка» создала вокруг себя, стал только частью большой картины, на которой передняя линия Орды заворачивалась, смешивалась и отступала перед приближающейся волной других кораблей. Огромные шарообразные дредноуты центрогалактиан и их союзников наконец вступили в бой.

Глава 15

— Возвращайтесь! — проревел динамик связи. — Возвращайтесь на свое место в Боевом Порядке… — Огромный, круглый, размером с планету, ближайший дредноут появился перед «Боевой Шлюпкой», занимая три четверти экрана. Но все равно было уже слишком поздно. Пока голос продолжал трубить в динамике, мощный удар обрушился на крошечное суденышко с невероятной силой, и Майлзу показалось, что его бросили в ничто.

Он приходил в себя постепенно, но со странной решимостью и усилием, как шахтер, которого завалило и который, пробиваясь назад к свободе, увидел первый маленький отблеск дневного света на дальних камнях, держащих его в обвалившемся проходе.

От этого первого проблеска сознания Майлз быстро пришел в себя. Он обнаружил, что сидит в креме перед пультом управления в «Боевой Шлюпке», странно тихой и мирной. Благодаря чувствительности, приобретенной им во время атаки, Майлз сквозь обшивку узнал, что их небольшой корабль снова лежит на своей платформе.

Он переключил свое внимание на осмотр затихшей рубки управления.

Комната и неподвижные фигуры Луона и Эффа оставались абсолютно спокойными, к его удивлению, как и он. Хотя мозг его проснулся, тело продолжало спать.

Молчаливое восклицание сформировалось у него в мозгу, когда он понял, в чем дело. Он узнал это состояние. Он находился во власти той же самой успокаивающей силы, которая прекращала на борту все драки. Единственное отличие от предыдущих случаев заключалось в том, что умственная перегрузка смягчила успокаивающее действие на нервные центры его мозга.

Обследовав себя более внимательно, он увидел, что действие транквилизатора, подобно плотному туману, окутало бодрствующий центр его мозга, но не могло туда войти из–за бушующего пламени его желания остаться в сознании и раздирающего этот туман на клочья. При соприкосновении с этим огнем туман испарялся, поэтому его сознание заняло небольшое свободное место, похожее на очищенное пространство, окружающее охотника, склонившегося над огнем в окутанной туманом прерии.

Взвесив ситуацию, Майлз решил, что может даже освободить свое тело и получить свободу передвижения. А это казалось интересным, потому что с недавних пор у него появилась мысль, что успокаивающий туман был одним из видов психооружия, используемого для того, чтобы парализовать Орду. Из этого следовало, что он сам может защититься от действия психического оружия.

Но сейчас делать это, чтобы проверить свои силы, казалось бессмысленным. Он вернул свое внимание обратно к причине своего пребывания под действием транквилизатора.

Он согнул шею и опустил глаза достаточно низко, чтобы увидеть свое тело. Он увидел, что лишился почти всех своих одежд. На обнаженных руках, ногах и теле он обнаружил несколько уже заживших ран. Только две из них на ногах — оставались еще открытыми, но кровь не текла. Казалось, ее держал невидимый внутренний бинт. Пока он наблюдал, одна из них медленно затянулась снизу вверх, будто застегнутая невидимой молнией. Мгновением позже так же закрылась и его вторая рана. Явно работал какой–то скрытый механизм «восстановления», но бодрствующий мозг с интересом заметил, что процесс выздоровления, управляемый снаружи, казалось, усиливался естественной реакцией тела.

Майлз осмотрел помещение. Эфф и Луон тоже сидели раздетыми и находились в процессе восстановления. Сама рубка оказалась поврежденной каким–то необычным образом. Ни в корпусе, ни во внутрикорабельных перегородках, образовавших стены и потолки, отверстий не осталось. Но то там, то здесь внутренняя металлическая поверхность буквально «отслоилась» на куски меньше двух дюймов в ширину по центру с острыми, как ножи, краями.

Его пылающий мозг тут же понял все. Разумеется, любое оружие Орды должно служить конечной цели Орды. Она хочет убивать съедобные тела своих врагов, но не хочет превратить их в несъедобные или потерять в темной бездне межзвездного пространства.

Майлз вернул взгляд на видеоэкран.

Там он увидел полную панораму разыгравшегося сражения. Сверкающий, блестящий, словно луна в новолуние, серебристый флот захватчиков и рогоподобные края, изогнутые вперед и внутрь, сейчас изменили свою форму.

Эти изгибающиеся руки загнулись еще дальше внутрь, чтобы охватить атакующие корабли Боевого Порядка.

Майлзу снова пришла на ум картина огромной амебы, пытающейся отсечь и всосать какой–нибудь съедобный кусочек. Вскоре серебристая армада собралась вокруг шарообразного Боевого Порядка. Корабли Орды кружились вокруг этого шара, полностью закрыв собой корабли галактического флота.

Майлз видел сейчас только овальную форму с большим пузырем посередине.

Майлз наблюдал за сражением, которое из–за своей масштабности по числу задействованных кораблей и занимаемого пространства, казалось, велось очень медленно. Медленно и, скорее, в микроскопическом, чем в телескопическом масштабе из–за всех световых лет и огромных размеров каждого корабля. Майлз почувствовал огромное желание увидеть, как идет сражение, глазами центрогалактиан и других, находившихся внутри этого шара и надежно скрытых от него мечущимися серебристыми кораблями Орды.

Желание побудило его к действиям. Почти сразу же жарко пылавшая внутри него энергия перегрузки зажгла маленький уголок сознания, и он обнаружил там отросток чувства связи с сетью чувствительности, которая объединяла все корабли и экипажи Порядка.