— Думаю, стоит остановиться и поесть. Вот хорошее место в тени, и нас будет не видно, а мы сможем наблюдать за долиной и скалами. Хочу увериться, что никого нет поблизости, прежде чем идти дальше.

Я с благодарностью села, и он вытащил еду. Есть — здорово.

Наблюдал Саймон. Когда я закончила, он расслабился, откинулся к скале, зажег для меня сигарету и не проявлял ни нетерпения, ни даже любопытства. Мы молча курили, а он скользил глазами по окрестностям. Периферийным зрением я заметила движение, повернула голову. Ничего. Но что-то было, я не могла ошибиться. Только я собралась дернуть Саймона за рукав, как увидела опять… Коза, всего лишь коза. Да не одна, две, три, идут известным им путем. Раздался звук свирели, еле слышный, и замолк. Что-то пасторальное, из Аркадии, мифы, пастушки, фавны и зеленые равнины. Но это — Парнас, дом ужасных богов. Я опять расслабилась, думала о богах, Парнасе, Саймоне… Он почти мечтательно смотрел на скалы, погасил сигарету и протянул мне руку.

— Пойдем? Никого вроде нет, но обойдем эту равнину-поляну и выйдем, где вчера. Устала? Опять борешься зачесть британских женщин? Пошли.

Саймон лег на край скалы и посмотрел вниз. Через сто лет он подал мне знак, и я, полная напряжения, легла рядом с ним. Внизу никого не было.

Я посмотрела на него с немым вопросом.

— Здесь Димитриос.

Сердце мое задергалось, вены напряглись, как провода, казалось, встать не могу. Я опустила голову на неожиданно холодную руку.

Саймон продышал мне в ухо:

— Он только что скрылся прямо под нами, за выступом в углу. Ты там вчера ходила?

— Да.

Мне пришлось сглотнуть, чтобы сказать более или менее ровным голосом:

— А что он делал?

— Не знаю. Болтался. Ждет кого-то или чего-то…

Он сильнее вжался в землю.

Прямо из-под нас вышел Димитриос. Он курил и щурил глаза на ярком солнце, медленно шел по камням к северному разрыву в скалах. Периодически он останавливался и наклонял голову, вроде прислушивался. Грек подошел к выходу и остановился, глядя в сторону Амфиссы, потом посмотрел туда, откуда пришли мы, и вернулся. Бросил окурок, зажег новую сигарету. Я заметила пот на его загорелом лице, желтовато-белую пыль на бледно-голубых джинсах, рубашке цвета хаки и красном платке на шее. Он сделал несколько нерешительных шагов в нашем направлении, собрался с мыслями и быстро вышел из впадины.

Саймон прошептал:

— Ушел. Ходил встречать Даниэль или Нигеля? Дадим ему минуты две.

Мы дали ему пять очень долгих минут, потом пошли вниз, вихляясь, как горные козы, и нырнули под нависшую скалу в углу. Вот и полоса бриллиантовой зелени с крохотными голубыми колокольчиками, но кое-что изменилось. Цикламен исчез. Трещина, в которой он рос, расширилась, на свежей траве — каменная плита. Вчера она прислонялась к скале, маскируя вход в пещеру — семь футов в высоту, полтора — в ширину. Пещера Михаэля. У меня пересохло во рту. Я заговорила, но Саймон не слушал, смотрел по сторонам. Ни движения, ни звука. Следы мула на траве. Я показала на них, и Саймон кивнул:

— Значит, мы правы… Сейчас войдем, подожди минуту, внимательно за всем следи, я скоро вернусь.

Он исчез в темноте. Снова где-то вдалеке раздался обрывок свирельной мелодии. Я стояла, сжав кулаки, и не шевелилась.

Саймон появился, как призрак. Я бросилась к нему в бархатную тьму и будто ослепла. Он взял меня за руку, отвел подальше от входа и включил фонарь. Широкий проход спускался на пять-шесть ярдов вниз и поворачивал налево. Чисто, прохладный свежий воздух. Спуск стал круче, поворот направо и основная пещера — огромная, как кафедральный собор, потолок теряется в темноте, выступы и впадины стен глотают свет. Колонны сталактитов и сталагмитов, обломки скал и кучи камней, как массивные гробницы. Где-то капает вода. Восхитительное место, хотя кругом пыль и мусор, и свежие, и нетронутые столетиями.

Саймон сказал мягко и лениво:

— Смотри.

Я уже начала к нему привыкать, сердце мое вздрогнуло от возбуждения. В тусклом круге света что-то более правильной формы, чем скалы вокруг… Пыльные очертания ящика. Рядом проблеск металла — лом и лопата.

— Видишь? Уже открывали и что-то волочили в пыли — след.

Он провел фонарем вокруг. Больше ничего — пустота, тишина, только звук близкой воды. Мы подошли к ящику, Саймон наклонился, ни к чему не прикасаясь.

— Это не золото, Камилла. Оружие. Маленькие и полезные автоматы Стем. Для этого товара есть несколько отличных рынков сбыта как раз сейчас. Ну, ну…

— Не верю, что Нигель может этим заниматься.

— Если подумать, я тоже не верю. Очень интересно…

Он прошел дальше в темноту за большой сталагмит.

— Саймон, неужели это все пролежало тут с войны? И не испортилось?

Он засмеялся.

— Ты говоришь, будто это — рыба… Господи, сколько здесь оружия, его отсюда несколько дней вытаскивать. Понятно, что… Золото!

Я двинулась вперед так быстро, что споткнулась об основание сталагмита и чуть не упала.

— Где?

— Осторожно. Эк тебя сокровища привлекают… Вот.

Луч фонаря светил на обломки скалы. Среди пыли и осколков — два металлических ящичка, угол одного разворочен, оттуда живым светом сияет драгоценный металл.

— Вот и маленькая находка Михаэля. Вот почему Мика убили. Но не совсем понятно… — Саймон остановился, замолчал, потом продолжил ровным голосом. — По крайней мере, мы правы. Два ящика, и скорее всего, есть еще под обломками.

— Они очень маленькие, правда?

— Золото в два раза тяжелее свинца. Вытащить все это отсюда непросто. Боюсь, ты права про мальчика. Он шел именно сюда вчера утром и работал здесь, пока Димитриос был в Дельфах.

— Все равно мы не знаем, вместе они или нет. Если грек пришел, нашел тут художника и поступил с ним так, как с тобой…

— Нет. Выкинь это из головы. Здесь явно должны действовать двое. Ангелос, конечно, прикрыл ящики камнями, но остальное насыпало землетрясение. Разгребать эти обломки — работа та еще. Димитриос просто не успел бы ничего сделать один. Если Нигель нашел пещеру, вчера еще ничего нельзя было вытащить. Показал он ее или Димитриос нашел ее сам по нашим следам, не важно, один человек не успел бы, к тому же нужно было притащить инструменты. А Даниэль на такую помощь физически неспособна. К тому же она поехала на север, А Димитриос явно ждет кого-то, кто повел нагруженного мула встречать джип. Нигеля. Похоже, они начали с оружия, а золото оставили до последней минуты. Ты меня слышишь?

— Знаешь, я не доверяю Димитриосу.

— Мысль века, особенно хорошо она звучит сегодня. Камилла, дорогая, ты меня удивляешь.

Он тоже меня удивлял, но я старалась этого не показывать.

— Я думаю о Нигеле. Даже если они и работают вместе, то только потому, что мальчик нашел пещеру, а греку нужна помощь. Только работа закончится…

Я остановилась и облизала сухие губы.

— Знаю. Теперь мы здесь, и нам предстоит об этом позаботиться.

— Да, но… Что мы можем сделать?!..

— Ждать, что же еще? Мы пока не знаем как легли карты, но скоро, наверняка, выясним. — Он включал и выключал фонарь. — Здесь есть, где спрятаться и услышать их на подходе. Лучше, если Нигель придет один, ну а если Димитриос… — Саймон улыбнулся, но это меня не успокоило.

Я вдруг сказала обвинительным тоном:

— Ты хочешь, чтобы он пришел первым!

— Ну и что! — Он заулыбался сильнее, глядя на выражение моего лица. — Боже мой, Камилла, неужели непонятно? Я мечтаю, чтобы он вернулся, надо расплатиться за тебя, за себя, да еще и разобраться с этим идиотским мальчиком… Лучше бы пришел он, ясно?

— Ясно.

Он легко прикоснулся к моей щеке:

— Не бойся, моя хорошая. Я не дам тебя убить и не оставлю на съедение волкам, я совершенно не собираюсь драться честно… а ты спокойно можешь бить его фонарем по голове.

— А если он вооружен?

— Уверен, что нет — в его джинсах пистолет бы не поместился. А нож у меня тоже есть, подобрал в комнате Нигеля. Поиграемся… — Он опять засмеялся. — Бедная Камилла… Постой тут, я вернусь.