Когда он уехал, я вернулась к Антону. Во всей его квартире был страшный разгром, тут явно что-то искали… Ужасное зрелище… Антон. Живой! Он сидел у балконной двери, откинувшись на откос. Играло радио. Я присела к нему и прижалась, а он вздрогнул, только заметив меня. Я тут же отстранилась. Он попытался вернуть меня на место, но поначалу я напряглась – неожиданно… хоть и приятно. Я никогда раньше не испытывала подобного чувства, этого невероятного тепла, разносящегося по всему телу, и немного растерялась. Но потом я сама сильнее к нему прижалась. Он такой большой и сильный... Так хорошо…

Я стала вслушиваться в музыку. Какая-то красивая незнакомая музыка…

…Я тоже лежал в окровавленной ванне

И, молча, вкушал дым марихуаны.

Ты видишь, как мирно пасутся коровы

И как лучезарны хрустальные горы.

Мы вырвем столбы, мы отменим границы,

О, маленькая девочка со взглядом волчицы!

Спи сладким сном, не помни о прошлом.

Дом, где жила ты, пуст и заброшен.

И мхом …………………….. гробницы

………………………………… со взглядом волчицы……………………

…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

Я проснулась на его диване. За окном было уже темно. Меня разбудил голос какой-то пожилой женщины, говорившей с Антоном в коридоре. Она так заботливо и даже как-то по-матерински с ним разговаривала, что мне стало интересно, кто это. Я стала ждать Антона… Он успел навести порядок… А ведь уже наверное поздно. Как же я не хочу домой! Надеюсь, там никого нет…

Антон проводил добрую женщину и вернулся ко мне.

– Как ты, Алиса?

– Я хорошо! Лучше никогда не было!.. – произнесла я и тут же смутилась.

Он устало улыбнулся.

– Ты чего проснулась-то? Не высыпаешься ведь, наверное. Всё равно уже поздно, так что оставайся.

– Я не хочу спать... Я вообще не люблю сон, столько интересного ускользает. А в жизни так много сочных моментов! У тебя их наверно куча! Да? – я подвинулась к спинке дивана и подобрала под себя плед, чтобы освободить ему место.

– Я не знаю… – усмехнулся он, присаживаясь рядом.

– Ну, например, кто та женщина, которая только что приходила?

– А, это просто соседка… У неё сын погиб, и она после этого стала ко мне заходить. Я её сына знал, она даже говорит, что мы с ним похожи…

– А что с ним случилось?

– Наркотики…

Я насторожилась.

– И ты тоже употреблял?

– Это важно?

– Мне важно всё, что связано с тобой! – решительно ответила я.

– Ну, тогда, может быть, лучше будет рассказать тебе всё сразу?..

– Конечно! – я устроилась поудобнее и приготовилась слушать.

– Что ж… – он помолчал, словно думая, с чего начать свой рассказ. – Родителей я не знал и до 18 жил в детдоме… Правда, сбежать пытался несколько раз…

– Должно быть, хорошо не знать своих родителей! – перебила я.

– Смотря какие это родители… Но мы все, конечно, мечтали хоть о каком-нибудь доме и о маме…

– Ну и как? – мне стало неловко и я постаралась вернуть разговор в русло: – Всё равно потом возвращался? С ребятами дружил? Наверное, самым главным был в банде?

– Ну, не самым…

– А кто ещё был с вами? Наверняка и какая-нибудь девушка была?..

– Ну, да, и не одна… С одной из этих девчонок мы вместе поступили в медучилище. Я получил квартиру и работал грузчиком. А там директор был человек, ну, с не самой чистой репутацией… Он был завязан с наркотой, и я ему стал воровать из училища. Потом, конечно, это дело пропалили, меня отчислили, а потом я сел. Но директор меня выкупил. Он предложил мне работу, и я продолжил заниматься этим делом. Он уже переехал в Москву и развернул там нехилое дело, видимо, сумев найти общий язык не только с нашими продажными господами полицейскими. У меня появились деньги, я даже очень неплохо жил, только до переезда всё руки не доходили... – он снова замолчал.

– Ну! Ну! – подбодрила я.

Он вздохнул.

– Потом появилась одна девушка… Мы друг друга устраивали, но я не говорил ей, на кого работаю… Однажды я решил, что больше не могу врать, потому что у нас всё уже было серьёзно. Я решил выпутаться из этой истории и со всем разобраться. Но на следующий день она сказала, что узнала обо мне всю правду и больше не намерена терпеть от меня ложь. Она ушла… Потом… товар же под рукой… в общем… – он снова сделал пугающую паузу. – Я вспомнил, как мы в детстве вылезали на крышу, и там было спокойно... Я стал проводить на крыше целые ночи. А потом я встретил тебя и понял, что не могу больше заниматься этим. Я поехал в Москву и отказался с ними сотрудничать. Но они просто так, конечно, меня не отпустили…

– Что? Что было!? – взволновалась я.

– Ввел мне крепкую дозу… Я думал, не доеду к тебе… Хотя, знаешь, он мне даже заплатил – швырнул деньги и смотрел, как я буду подбирать их, корчась перед ним…

Мне стало жутко… Я в малейших подробностях представила, как Антона хватают трое здоровых черных охранников и вкалывают ему эту муть. А потом противный дядька, окружённый развратными девицами, швыряет ему пачку денег. Антон ползёт за ними по полу, а тот рад видеть его унижения. Потом он кое-как добрался до автостанции и страшно замерз, пока ждал чёртов автобус. Но, когда все зашли внутрь, его вырвало, и добропорядочные граждане сразу выперли его на улицу. Не знаю, как он доплёл до вокзала, но в электричке он смог лечь и уснуть. А потом какой-то дед долго тыкал в него палкой на конечной остановке и матерился, а он не мог ни встать, ни ответить ему что-нибудь. Его забрали в больницу – видимо врачей вызвал тот дед. Очнувшись в больнице, он сразу ушёл оттуда, как только выдался шанс, а до нашего города его довёз знакомый, друг из детдома Егор…

– И ты… Так спокойно рассказываешь… Как можно… Сволочи… – всё смешалось в моей голове: ненависть к этим людям, делающим деньги на людских слабостях, благодарность деду за то, что вызвал врачей, и судьбе за звериную удачу Антона.

– А как мне ещё об этом говорить? Теперь ты знаешь, куда я ездил… А телефон тогда купил, потому что мне стало стыдно перед тобой за всё, что я делал раньше…

Помолчали.

– Я тоже хочу на крышу! – наконец сказала я.

Он посмотрел мне в глаза. Так глубоко и долго смотрел, как будто пытался найти ответ на что-то.

– Хорошо! – неожиданно произнес он. – Идём!

Мы наскоро оделись, вышли в подъезд, поднялись на чердак и вылезли на крышу. Была ночь. Свежий мартовский ветер, блестящие звезды. Я подошла к краю, посмотрела вниз. Мне стало страшновато… Голова закружилась… Чистый воздух и высота немного пьянили меня…

– Алиса! – взволнованно крикнул Антон.

Он подошел ко мне и за руку ответ от края.

– Всё в порядке?!

– Да… – тихим и чуть хрипловатым голосом ответила я. Сердце быстро и радостно билось: вокруг прохладно и темно, а его рука такая тёплая! Я поднесла её к лицу и стала рассматривать.

– Ты чего? – спросил он, но руки не отдернул.

– Не знаю… – всё так же тихо сказала я, слегка касаясь его сильной руки.

– Пойдём… Здесь холодно… – он отошёл от меня и стал спускаться.

Ну, пора, так пора, – решила я, ещё раз оглядев наш городок с высоты. Когда я вернулась в квартиру, он уже был в комнате.

– Запри дверь! – услышала я его голос.

Я заперла и прошла к нему. На полу он расстелил какое-то старое одеяло и просил:

– Хочешь спать?

– Нееет! – протянула с улыбкой я. – Сейчас такое чудное время!..

– А я очень хочу, ты уж извини… Я лягу на полу, а ты, если хочешь, ложись на диван.

– Ладно, хорошо. Ты, наверное, очень устал… А тебе будет удобно?

– Мне всё равно, лишь бы лечь, – улыбнулся он.

Он погасил свет, улёгся на своё одеяло и почти сразу уснул. Я вздохнула и присела на диван. Спать мне не хотелось, и я решила понаблюдать за ним. Неровное дыхание и эти нервные подергивания во сне… Брррр!

Наконец, я решила лечь. Но от малейшего шороха, который я невольно издала, Антон вскочил и спросонья испугано посмотрел на меня. Он и сам меня этим ужасно напугал, но в следующую секунду он уже рухнул обратно и отключился… Мда… Он ведь, наверняка, не всё мне рассказал. Прошлое преследует его…