Он огляделся вокруг. Невозмутимую гладь озера окрасило недавно вставшее солнце. Рядом на холодном песке лежит Ангелина. Немного подальше валяется откинутая ей черно-белая маска.

– Ангелина…

Но она словно не слышала и продолжала спать с милой улыбкой на губах.

– Ангелина!

Она пошевелилась и промямлила:

– Отшенадься, отец… Синяки под глазами это некрасиво…

– Ангелина!!!

– А?! Что?! – вскочила она, – А, это ты, Макс… Какой ты лохматый!

– Нет, это не я, – иронично усмехнулся он, – Развяжи! – Макс сел рядом к ней спиной.

– А ты не будешь дурить? – спросила она, уже стаскивая кофту с крыльев.

– Уж постараюсь. Как будто мне от этого лучше.

Макс расправил крылья, потянулся и снова встал.

– Ну, пока, Ангелина. Спасибо за все. Я пойду.

– Куда ты собрался?! – крикнула она, поднимаясь.

– В Тапочкино. Мне надо поговорить с...

– Поздно опомнился! – перебила Ангелина, – Ты теперь официально мертвый!

– С какого фига?! – обалдел он.

– С большого комоховского фига…

– А я-то думал, почему все так легко. Значит, ты тогда договорилась с Комохо о моем освобождении?

– Ну, да! – улыбнулась она.

Макс хотел ответить, что в таком случае весьма досадно, что они вообще встретились и, что лучше смерть, чем жизнь с постоянным ощущением вины, но не успел. В сознании раздался громкий противный голос Олега:

– Всем срочно на собрание! Моя Рокси испекла пирожки с вишней!

Тут раздались помехи, сквозь которые пробился ор:

– Вася! Шенад, держи антенну ровнее! Не слышно ведь ни фига! – Просто адский электрик Вася немного шатался, причину чего опустим (Покупайте водку «Баба Клава»!) Но помехи, к большому сожалению Макса, прошли, и голос продолжил орать: – А вот еще, Ангел, кто этот парень из Тапочкино? Неужели кавалер?

– Мнэ-э-э… Ну, это… Это Илья, – замялась она и слегка покраснела.

– Илья?! – одновременно с Олегом выкрикнул Макс.

– Ага, – тихо отозвалась Ангелина и еще больше смутилась.

– Прекрасно! Молодец, дочь! Я прошу у всех остальных прощение за подробности личной жизни моей Ангелины. Обязательно приходите, – вдохновенно говорил Олег, – Моим пирожкам нужны достойные зрители! Иначе не будет этой священной связи, связи между зрителем и пирожком, между пирожком и зрителем! Когда у пирожка нет зрителя, он теряет свой шикарный, свой великолепный вкус! И, может быть, кому-то из вас повезет, и я позволю вам отломить от пирожка кусочек!

Тут связь прервалась. «Наконец-то!» – подумал Макс, как, впрочем, и все остальные.

– Ангелина, а эту ахинею все Хвосты слышали?

– Да, – с наигранной обидой сказала она, – и поэтому теперь все знают об Илье! Вот шенад лохматый! Ты, кстати, с таким причесоном очень на него смахиваешь.

– Что?! Жуть какая! – он попытался хоть как-то уложить взлохмаченные волосы когтистой лапой, но они только еще сильнее вставали дыбом, – Что теперь делать? Я правда так сильно на него похож? – почти паниковал он.

– Не парься, дома причешу! А теперь пошли. Покажу тебе… эм-м-м… Адские Врата.

Макс постарался взять себя в руки и немного успокоится. Но пришлось очень сильно постараться взять себя в руки, чтобы перестать лихорадочно зачесывать назад спутавшиеся пряди. Пока они с Ангелиной шли к Адским Вратам, периодически раздавались нервные завывания и повизгивания. Но через полчаса он, наконец, смирился со своим статусом «Мистер Кирдык Расческам» и даже собирался заявить об этом Ангелине, но она неожиданно сказала:

– Мы пришли!

Макс огляделся вокруг. Во время своего припадка он, конечно же, не почувствовал всех прелестей здешней атмосферы. Он ожидал, что место, где Ад и Земля сходятся, будет представлять собой мрачной ущелье или же это будет темный туннель, уходящий глубоко в недра бытия… Но Денница, видимо, мыслил оригинальнее.

– Помойка?!! Ты привела меня на помойку???!!!

Это действительно была мусорная свалка на окраине какой-то затюканной крестьянской деревни.

– Ну, да, за четвертым баком вход в Ад. Только я не уверена, та ли это помойка…

Макс чувствовал, что начинает сходить с ума. В дополнение ко всему невесть откуда вылез страшный вонючий перегарный бомж и исподлобья посмотрел на Ангелину:

– Тридцатиногая куропатка! – сказала она.

«Остается только надеяться, что она обращалась не ко мне, а к этому... объекту, и что эти слова имеют хоть какой-то смысл», – подумал Макс и решил помалкивать, насчет своей неадекватности. Хорошо, что он еще не понял, что Страж Ада, он же электрик Вася, это его родной дядя.

Бомж, испуская дивный аромат, с некоторым подозрением покосился на них и пробормотал:

– Хвосты уже че ль?

– Разумеется, Хвосты, – ответила она, пытаясь отогнать от себя бомжовскую вонь.

– Ну, ну… Проходите…

– Спасибо, дядь Вась... – задыхаясь, сказала Ангелина, – Пошли, Макс.

Макс метнулся с места, снес четвертый бак, за которым был вход в Ад и ворвался внутрь. Перед ним оказалась уже знакомая нам лестница, ведущая вниз. Во Тьму. Он медлил.

– Вперед! – раздался за спиной голос Ангелины.

Шаг. Вниз. Еще шаг. Светлое начало не хотело спускаться во Тьму. Но он шел.

И вот постепенно перед ним возникли силуэты двух кентавров. Один из них был черным, глаза его смотрели в пол, он казался воплощением вселенского мрака. Другой был неистового рыжего цвета, и стоило только на миг на него взглянуть, как его лукавый пронзительный взгляд начинал пробираться глубоко в душу. Оба они были абсолютно неподвижны, но при этом казалось, что рыжий вот-вот повернет на тебя голову, а, может быть, и пойдет за тобой, однако черный представлял собой нечто монолитное и невозмутимое.

За ними были колоссального размера ворота, на которых зияла легендарная надпись… Не подумайте, не «оставь надежду, всяк сюда входящий». Это было одно из творений знаменитого на все Уровни Ада Стража, который слыл гениальным граффером:

Правила существуют для того,

чтобы их нарушать

Р. Бенкс

– Фига се… А... Это… – проговорил Макс, пялясь на сей шедевр.

– Денница точно так же смотрел, когда в первый раз увидел. Потом привык, старичок. Мне иногда его жалко… Ну, пошли быстрее!

Они вошли на первый Уровень и после недолгого пути оказались в Азуре. Над всем городом возвышался дворец Хвостов. Именно туда они и пошли.

Ангелина распахнула дверь и… встала.

– Святой Епсель-Мопсель… – прошептала она.

Голос из зала ответил:

– Вы уже?

Ангелина все стояла в проеме. Голос Олега подхватил:

– О! Вы как раз на мои пирожки! Только я их вам не дам!

– Ну, что ты встала! – возмутился Макс, который ничего не видел за спиной Ангелины и толкнул ее внутрь.

После этого он сам застыл в той же позе.

– Ты?!!!!?

***

Тимур ничего не ответил.

Макс мгновенно оказался за его стулом и направил удар найшу на висок. Но клинок лишь рассек воздух – Тимур успел взлететь. Он опустился на стол перед Олегом и почти по-хозяйски сказал:

– Мы ненадолго.

Последовала новая атака. И снова промах. Тимур вылетел из зала, разбив матовое стекло благородного фиолетового цвета. За ним вынесся Макс. В зале воцарилась напряженная тишина. Олег перебирал пальцами один из отлетевших на стол осколков. Маска скрывала лицо. Неожиданно осколок в хвостовской лапе разлетелся в пыль.

– Дебилы!!! – завыла Ангелина.

Тишина опять постепенно пробралась в сознание каждого… Неспокойная тишина… Наконец, дверь открылась. Вошел Тимур. Красная струйка исходила из-под нижнего века и скользила по щеке, напоминая о страшном эффекте техники Кровавого Глаза.

– Где он? – проговорила Анкс.

– Тут не далеко…

Ангелина тут же вскочила, отпихнула его от двери и выбежала. Она сразу увидела лежащего лицом вниз Макса. Она ринулась к нему, развернула на спину. Это было сделать непросто: все его тело было до предела напряжено.