- Пусть будет так, - смирился старик. - Так кто здесь последний?

- Я, - ответила старуха Шапокляк.

- Тогда я буду за вами, - кивнув, Александр Петрович примостился у стены.

Так бы и простоял он несколько часов у двери с номером "222", если бы из кабинета не вышла Людмила со стопкой медицинских карточек в руках.

- Александр Петрович! - воскликнула она, увидев старика. - А вы почему не заходите? Давайте быстро к доктору.

- Да я пытался, - улыбнулся Александр Петрович. - Да люди возмущаются.

- Ничего. Повозмущаются и перестанут, - Людмила окинула собравшихся взглядом и помахала старику свободной рукой. - Давайте заходите. Николай Васильевич вас ждет.

Александр Петрович смущено улыбнулся и посмотрел на окружающих, словно говоря: "Вот видите, я не сам прусь без очереди. Меня зовут".

- Быстрее, - поторопила Людмила.

- Иду, иду, - пробормотал старик и двинулся к раскрытой двери, стараясь не встречаться взглядами с другими посетителями. Ему казалось, что сейчас он едва ли не самый главный враг в их жизни.

Людмила пропустила старика внутрь кабинета, сама же закрыла за ним дверь и ушла.

- Здравствуйте, Александр Петрович, - доктор, увидев старика, улыбнулся, после чего поднялся из-за стола и протянул ему руку.

- Здравствуйте, Николай..., - Александр Петрович замялся на мгновение, забыв отчество доктора, но заметив бейджик на груди доктора, пожал протянутую руку и сказал: - Николай Васильевич.

- Две минутки, Александр Петрович, - попросил доктор. - Я закончу с мужчиной. А вы пока присядьте на кушетку.

- Хорошо, - сказал старик, направляясь к кушетке.

Опустившись на край кушетки, Александр Петрович принялся рассматривать в который раз кабинет доктора. Между тем, доктор вернулся за стол и принялся писать в медицинской карточке. Рядом с ним сидел плотный мужчина лет сорока и смотрел в окно.

- Это хоть лечится, доктор? - услышал старик.

- Конечно лечится, - доктор оторвал взгляд от карточки и посмотрел на посетителя. - От гастрита еще никто не умирал. Это вам не... - доктор бросил взгляд на Александр Петрович, кашлянул и вернулся к заполнению карточки. - Не важно. Лечится, все лечится, если не запускать. Попринимаете то, что вам приписал гастроэнтеролог, что я припишу, и все будет хорошо, да и про диету не забывайте.

- Не забуду, - пообещал мужчина. - Мне мое здоровье дорого.

- Вот и отлично, - сказал доктор, после чего взял чистый листик и принялся писать на нем.

- Вот вам дополнение к тому списку, что вам написал гастроэнтеролог. Что и как принимать, я написал. Держите, - доктор протянул посетителю исписанный листик. - Можете быть свободны. Через месяц я жду вас снова.

- Как скажите, доктор, - отозвался мужчина, поднимаясь со стула. - До свидания.

- До свидания, - попрощался доктор и посмотрел вслед посетителю.

- Как ваши дела, Александр Петрович? - повернулся он к старику, едва мужчина вышел из кабинета. Улыбка появилась на его лице.

- Помаленьку, - старик оторвал взгляд от цветочного линолеума на полу и смущено улыбнулся, когда взгляд встретился с взглядом доктора.

- Это хорошо, - кивнул доктор и посмотрел в окно. - Это хорошо... Да вы присаживайтесь на стул, - доктор повернул голову в сторону Александра Петровича. - Да и карточку давайте сюда.

- Спасибо, - поблагодарил Александр Петрович и пересел с кушетки на стул, после чего протянул карточку доктору. Тот взял карточку из рук старика и положил перед собой на стол. Спустя мгновение его взгляд вновь устремился в окно.

- Хорошо, Александр Петрович, - нарушил затянувшуюся паузу доктор и повернулся к старику. - Не буду я от вас ничего скрывать. Скажу все, как есть.

- Что скажете? - Александр Петрович поднял глаза на доктора. Он почувствовал, как екнуло сердце в груди и холодок пробежался по спине.

- Последние анализы подтвердили подозрения. К тому же компьютерная томография это подтверждает. Вам…

- Что доктор? - голос старика задрожал.

- У вас не язва.

- Не язва? А что? - Александр Петрович ощутил, как задрожали руки.

- Только возьмите себя в руки, - попросил доктор. - У нас подозрения на рак поджелудочной железы.

У Александра Петровича перехватило дыхание. Лоб покрылся испариной. Тело начало трястись, словно в лихорадке. Ему стало дурно. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота.

- Рак... рак..., - в голове засела только одна мысль. Страх перед этой болезнью был у него так же силен, как и у любого другого человека. Старик мало, что знал об этой болезни. По правде говоря, он вообще ничего о ней не знал, кроме того, что рак - это очень плохо, это то, что стремительно сокращает человеческую жизнь.

- Александр Петрович успокойтесь, - донесся до затуманенного сознания старика голос доктора. - Вот, понюхайте это, - доктор сунул под нос старику нашатырный спирт.

Александр Петрович вдохнул. Затем еще раз. Понемногу он начал приходить в себя. Но мысль о том, что у него рак, не желала покидать его, ржей въевшись в его сознание.

- Кроме того, опухоль не локализована, - продолжил доктор. - Уже задеты воротные лимфатические узлы. Вполне возможно, метастазы и в печень.

- Печень, - только и услышал старик, погруженный в хаос мыслей. - Но скажите доктор, лечится ли… лечится ли... это, - Александр Петрович так и не смог выговорить это страшное слово. Но доктор все понял.

- Буду с вами честен до конца, Александр Петрович, - сказал он. - Рак поджелудочной железы - злокачественное образование. Уровень операбельности не более двадцати процентов. Лучевая терапия, химиотерапия также малоэффективны. Если бы не метастазы, вас можно было бы прооперировать. Но в вашем случае опухоль считается неоперабельной.

- И... и что же мне делать, доктор? - Александр Петрович почувствовал, как паника вновь захлестывает его сознание. - Неужели... неужели я умру?

Доктор посмотрел в окно. Взгляд устремился куда-то вдаль. На мгновение в кабинете воцарилась тишина. Старик чувствовал, как колотится его сердце. Испарина выступила на лбу. Дрожащей рукой он потянулся к заднему карману брюк и вытащил оттуда носовой платок. Вытерев пот со лба и протерев внезапно пересохшие губы, он принялся теребить платочек в руках, то и дело поглядывая на доктора.

- Знаете, Александр Петрович, - доктор повернулся к старику. - Думаю, философствование сейчас не совсем уместно, но рано или поздно мы все умрем. К сожалению, а может и к счастью, мы не знаем, когда это произойдет. Но есть категория людей, в отношении которых мы, врачи, можем предположить, когда это произойдет. Я говорю об онкобольных. Я не онколог, всего лишь участковый терапевт, поэтому я не могу сказать наверняка, когда человек умрет, не посоветовавшись со специалистами. Поэтому, когда были получены последние результаты ваших анализов, был созван небольшой консилиум докторов, включая и онкологов. Их верд… заключение было единодушно: в вашем случае даже операция не даст гарантий на то, что вы будете жить.

- Не буду жить, не буду жить, - словно рыба в сети затрепетали в сознании старика слова. - За что, Боже? За что ты меня наказываешь?

- Доктор, - Александр Петрович поднял глаза на доктора. Руки тряслись, ноги дрожали, в горле пересохло. - Доктор, скажите мне... сколько... сколько мне осталось..., - руки сжали платочек, сердце защемило.

- Не больше полугода.

- Полгода, - пробормотал старик. - Всего лишь полгода.

- Но давайте не будем вас хоронить раньше времени. Это жизнь. Всякое может случиться. С вами хотел поговорить Альберт Давидович. Он онколог. Один из лучших, между прочим. Это он определил вам полгода. Я только повторяю его слова.

- Зачем ему со мной говорить? Так или иначе, я умру.

- Давайте не будем хоронить вас раньше времени, Александр Петрович, - повторил доктор, глядя в окно. - Поговорите с Альбертом Давидовичем. Что-то он вам обязательно порекомендует. Никто вас на произвол судьбы не оставит. Не отчаивайтесь.