— Старательная моя, подойди.

Ледяной тон кесаря вызвал дрожь. Послушно встала, приблизилась, приобщилась к лицезрению огней Праера. Движение, быстрое, практически неуловимое, и супруг оказался позади меня, больно сжав плечи и придвинув к окну так, что я была вынуждена положить ладони на отшлифованный хрусталь, чтобы сохранить равновесие и не ткнуться носом.

— Я готов прощать тебе многое, подлая моя, — прошипел кесарь, склонившись к моей шее, — но я никогда не прощу предательства, Катриона! Запомни это!

Вздрогнув от озноба, ледяным узором страха пробежавшегося по спине, продолжаю молчать, стараясь ни о чем не думать. Сказать хотелось многое, но теперь я высоко ценила возможность дышать после демонстрации силы этого бессмертного.

— Страшно? — прошипел кесарь и, не дожидаясь ответа, исчез в открывшемся портале.

Я осталась взирать на полученное в результате брака имущество в размере: империя — одна штука, подвластные государства — сорок семь штук, подконтрольные территории — весь Рассветный мир. И за это имущество, как и за жизнь Динара, я планировала бороться жестко и непримиримо. Благо кесарь оказался достойным учителем! И только что наглядно продемонстрировал мне необходимость его скорой смерти!

Дилемм больше не было, я сделала выбор.

В одном мой вызывающий ужас супруг ошибся — страшно мне тогда не было. Тогда я просто приняла решение о его убийстве, и страшно мне не было совершенно. Страшно стало утром, когда после быстрого завтрака я отправилась в заведение «Крылья феникса», получила доступ к украденным еще ночью из архива документам и ознакомилась с ними.

— Сколько у меня времени? — присаживаясь к столу, заваленному древними свитками, полюбопытствовала я.

— До заката, — лорд Аласт лично запер двери в собственный кабинет. — Вы будете одна работать с документами?

Молча кивнула. Мой бесценный Свейтис прибыл в Прайду накануне, но его я засадила за работу по текущей документации империи, Райхо еще вчера отправила урегулировать вопрос денежной компенсации с родителями убитой служанки. Девушку было жаль до слез. Впрочем, от помощи секретарей я отказалась по иным соображением, нежели их занятость, — кесарь не должен был знать! Следовательно, все запрещенное я буду делать сама.

— Бумага и перо? — предложил Аласт.

— Не потребуется, — кратко ответила я, протягивая руку к сборнику указов кесаря трехсотлетней давности.

И вот спустя час мне действительно стало страшно. Очень-очень страшно. Страшно настолько, что, уронив очередной тяжеленный том, я до крови прикусила губы, стараясь не стонать от бессильной ярости, от леденящего душу ужаса абсолютной безысходности. Не помогло, и в итоге я просто закрыла лицо руками, с ужасом осознавая страшный факт — с каждым годом кесарь становился сильнее! Триста лет сплошного усиления и упрочения позиций! Мне нечего было противопоставить его силе, его уму, его власти! Совершенно нечего… кроме собственно голого энтузиазма и способности добиваться цели любыми путями. Но даже в этом я откровенно проигрывала кесарю, который, судя по всему, нашел прекрасный способ увеличивать свою магическую силу. Император становится сильнее с каждым годом, с каждым… магом!

— Айсира Катриона? — лорд Аласт, сидевший у окна на протяжении всего времени, что я просматривала свитки, встревоженно поднялся. — С вами все хорошо?

— Нет, — тихо ответила я. — Со мной все плохо. Более чем плохо! Но ужас положения заключается в том, что все будет только хуже.

— Простите?

— Зато теперь ясно, почему орки держались от него подальше, — простонала я.

Затем осознала, что это было сказано вслух, и поспешила успокоить лорда:

— Все хорошо, не переживайте. Точнее, все плохо, но лично вы изменить ничего не сможете, так что не переживайте. Все равно бессмысленно.

Мне в данной ситуации также не стоило волноваться, ибо сделать я ничего не могла. То есть я понимала, что ничего не могу сделать, но все же не планировала сдаваться. Хотя и выхода в данной ситуации не видела совершенно, но, возможно, проблема заключалась в том, что я не обладала всей полнотой информации либо чего-то не заметила. А ведь действительно могла упустить что-то значимое, какую-то деталь…

Необходимо было поговорить хоть с кем-то, как-то структурировать полученную информацию… в конце концов, осознать весь масштаб проблемы, но… говорить было не с кем! Втягивать в это шенге я не хотела, ровно до тех пор, пока не выясню все о своей неприятной догадке. Так что поговорить мне не с кем… Совершенно не с кем, хотя… «Он уехал, Кат, еще в тот вечер, когда ты объявила о предложении кесаря. Зверем метался тут, все время повторяя: „Мейлина предупреждала“, а потом открыл портал и исчез», — слова Лорианы вспомнились отчетливо, как и упоминание той же Мейлины Динаром. И я поняла, у кого смогу найти ответы и недостающую информацию.

— Айсира Катриона, — удивленно выдохнул лорд Аласт, едва я, позабыв плащ, метнулась к выходу.

— Позже! — выкрикнула уже в дверях, стремительно покидая заведение «Крылья Феникса».

Моя охрана, состоящая на сей раз из двадцати стражников, оперативно подскочив, попыталась меня догнать. Но я уже вышла во двор, торопливо обогнула здание ресторации и оказалась в маленьком саду, состоящем из округлого прудика, четырех деревьев и семи невысоких кустов роз. Именно здесь я собиралась проверить на практике очередную мудрость шенге: «Сила везде. Дерево, птица, трава — везде».

Войдя в садик, я подошла к дереву, прикоснулась рукой и попыталась ощутить ветер, как учил папа. А шенге я верила безоговорочно. И ветер зашумел в кроне невысокого дерева, отзываясь на мой приказ, ветер взметнул мои волосы, ветер закружил, охватив меня вихрем, в потоках которого вились сорванные с дерева зеленые листочки.

Я протянула ладонь, поймала один из листиков и негромко рассмеялась. Шенге, мой мудрый шенге снова оказался прав — магия везде! И я уже догадывалась, что сила магии — это сама жизнь. Невероятное чувство ликования затопило все мое существо ощущением пусть маленькой, но победы над кесарем! И это только начало! Ибо чего-чего, а энтузиазма у меня в избытке, мой бессмертный супруг!

А теперь глубокий вдох — и я концентрируюсь на своей силе. Далее сводим ладони вместе, держать нужно близко, но не касаясь. Так, теперь формирую кристалл… у него должно быть шесть граней… Сверкающий прозрачный камень, сотканный словно из кристального горного воздуха, блеснул между напряженными ладонями… Торжествующая улыбка трансформировалась в злорадную насмешку над тем, кто был искренне убежден в лишении меня магических сил!

Теперь разводим руки и раздвигаем пространство.

Вишневый остров встретил меня странной печальной мелодией и одиноким голосом невидимой певицы. В остальном здесь было подозрительно безмолвно. Вышла я на пристани, но, оглянувшись, с удивлением отметила, что тут не оказалось пришвартовано ни одной лодки. Может, все дело в том, что сейчас только полдень? И все же странно.

Торопливо шагая по выложенной камнем дорожке, я направлялась к дому, на сей раз не ощущая никакой угрозы, в отличие от первого посещения данного места. Однако угроза вскоре явилась, в виде двух огромных рыжеволосых верзил с клинками наголо.

— Куда? — на далларийском спросил первый.

— Кто? — вторил ему второй.

И можно было бы вежливо объяснить, кто и куда, но сила пьянит, как и возможность ее применения. Я картинно вскинула руки, и оба охранника Вишневого острова взлетели вверх, чтобы затем свалиться в реку позади меня. Впрочем, беседы с шенге на тему морали дали свои плоды, и воины зависли над водой. Что-то внутри меня посчитало несправедливым обижать тех, кто ничего плохого мне не сделал. В результате, едва дорожка на подступах к дому была преодолена, я осторожно опустила обоих далларийцев на пристань. И, отвлекшись на данное действо, не заметила появления хозяйки Вишневого острова.

— Катриона Ринавиэль Уитримана, я вижу, ты овладела силой, данной тебе предками, — раздался знакомый голос печально известной ведьмы.