Всем участникам штурма Большого Калинца генерал объявил благодарность.

Следующими объектами, которые нам предстояло захватить, являлись Любецкое и Малый Калинец. Но теперь, когда ключ борьбы был найден, задачи эти не представляли большой сложности. При атаке Казанским полком Любецкого и Новгородским - Малого Калинца был использован положительный опыт Новгородского полка. Опять исключительную роль сыграли орудия прямой наводки. И Любецкое и Малый Калинец удалось освободить почти без потерь.

С освобождением этих трех населенных пунктов ширина прорыва достигла четырех километров. В эту брешь для развития успеха в сторону Веретейки устремился Новгородский полк. Казанский же полк временно остался на рубеже Любецкого, чтобы прикрыть дивизию от контратак справа и затем развить успех в направлении на Большое Яблоново.

* * *

Сидели мы в обороне - спокойно было с кадрами. Тронулись наступать тронулись и наши кадры.

Не успели проводить комбрига Корчица и распрощаться с майором Свистельниковым, как вскоре пришлось расстаться с начартом Иноходовым, командиром Казанского полка Герасименко, комиссаром полка Антоновым, комбатом Чуприным.

Иноходов уезжал в глубь страны для передачи боевого опыта новым войсковым формированиям. На его место был назначен подполковник Павел Георгиевич Носков.

Герасименко назначили командиром стрелковой бригады, Антонова начальником политотдела дивизии.

В Казанский полк прислали из армии нового командира, но он оказался больным, прокомандовал всего неделю и уехал обратно. В командование полком вступил начальник штаба майор Саксеев.

Самым неприятным и, как мне казалось, ничем не обоснованным явился перевод в дивизию Штыкова нашего лучшего комбата капитана Чуприна.

О его переводе я узнал впервые от него же самого за час до атаки Казанским полком Любецкого. Чуприн явился ко мне на НП. Выглядел он на этот раз необычно. Я привык видеть Чуприна бодрым, подвижным, а теперь он как-то весь сник. Капитан явно был чем-то расстроен.

- Почему вы здесь, а не готовите атаку на Малый Калинец?- спросил я у него.

- Товарищ полковник, я пришел к вам с разрешения командира полка, по личному делу.

- Случилось что-нибудь?

- Поступило распоряжение направить меня в отдел кадров армии.

- А почему вас хотят перевести, разве вы просили об этом?

- Нет. Я никуда не хочу из своего полка. Делается это помимо моего желания.

- Кому же нужен перевод? Я вами доволен, новый командир полка тоже. Он за Большой Калинец представляет вас к награде. Вы знаете об этом?

- Знаю, - тихо ответил Чуприн и, потупившись, добавил: -Мне кажется, товарищ полковник, перевод связан с Катей. Вы ведь знаете Катю Светлову?

- Знаю. Славная девушка. Но она-то при чем здесь?

- Видимо, нашлись недоброжелатели, которые завидуют чужому счастью. Вот они и стараются разлучить нас. Товарищ полковник, - продолжал Чуприн, я пришел просить вас оставить все по-старому.

- Если не поздно, то постараюсь, - пообещал я ему.

- Ну а если перевод вес же неизбежен, тогда чем помочь вам? - спросил я у Чуприна.

Он задумался, как бы не решаясь высказать свою самую заветную мысль. Но, посмотрев на меня и увидев в моих глазах сочувствие, попросил:

- Позвольте тогда взять с собой Катю.

- Вот что, товарищ Чуприн, - после некоторого раздумья ответил я, пока не разберусь с переводом, не смогу дать ни положительного, ни отрицательного ответа. Придется подождать до завтра.

Вечером я позвонил начальнику отдела кадров армии. Он ответил:

- Перевод связан с особыми соображениями. Приказ уже подписан.

Все стало ясно. Чуприн в своих предположениях оказался прав. А для меня приказ подлежал не обсуждению, а выполнению.

Наутро я был на НП командира Новгородского полка и наблюдал за атакой Малого Калинца.

Атаковал батальон Чуприна. Его целиком поставили на лыжи, собрав их со всего полка, чтобы совершить пятисотметровый бросок от железной дороги по чистому полю как можно быстрее.

Атака была проведена образцово. Великолепно показала себя артиллерия Нестерова, прекрасно действовала и пехота Чуприна, а сам комбат выглядел настоящим орлом.

В освобожденном Калинце я поздравил Чуприна с успехом и объявил благодарность.

"Служу Советскому Союзу",- вытянувшись радостно ответил он.

Чуприн стоял передо мной в своей неизменной телотрейке, легкий как ветер, готовый броситься куда угодно по первому моему приказу. Я с восхищением смотрел на него.

- Слушайте, капитан, а я не ожидал, что вы лично поведете батальон в атаку, - признался я ему. - Мне казалось, что, узнав о переводе, вы уже не в состоянии будете сделать это.

- Нет, товарищ полковник, я очень люблю свой батальон и, пока не получу приказ сдать его, всегда буду с ним, - ответил он.

- Честь и хвала вам. A все-таки, товарищ Чуприн, придется нам с вами расстаться, - сказал я после непродолжительной паузы. - Приказ о переводе получен, и мы должны его выполнить. С ходатайством об оставлении вас в полку я опоздал.

Чуприн на мгновение побледнел, но четко ответил:

- Слушаюсь! Кому прикажете сдать батальон?

- А кого бы вы считали достойным преемником? Кто сможет заменить вас?

- Старший лейтенант Крелин. Достойнее его никого нет, - не задумываясь, ответил Чуприн.

- Пожалуй, так и сделаем, - сказал стоявший рядом Черепанов.

- Вам виднее, - согласился я. Наступила пауза. Я ожидал от Чуприна вопроса о Кате, но он молчал.

- Перед отъездом зайдите ко мне, я напишу письмо Штыкову, - сказал я Чуприну.

- Спасибо, товарищ полковник, зайду. Сделав крутой разворот, он легко заскользил на лыжах на окраину захваченного населенного пункта наводить порядок, а я вместе с командиром полка направился на НП.

* * *

Удар за ударом наносили наши войска под основание Демянского выступа, и один за другим откалывались от обороны противника опорные пункты.

Все больше округлялся выступ и все уже становился перешеек, соединявший выступ с основной линией фронта, проходившей где-то западнее реки Ловать.

И чем уже делался перешеек, тем ожесточеннее сопротивлялся враг.

На помощь своим войскам, оборонявшимся восточное реки Пола, гитлеровское командование бросило транспортную авиацию. Целыми днями кружили в небе немецкие самолеты, сбрасывая на парашютах вооружение, боеприпасы, продовольствие.

Наше фронтовое командование требовало от своих соединений ускорить темп наступления и стремилось одновременными ударами с севера и юга как можно скорее соединить ударные группировки и завершить окружение.

26-я стрелковая дивизия своим Новгородским полком, располагавшимся на левом фланге, выдвинулась на подступы к Верeтейке, а ее правый фланг, в том числе лыжный батальон, передаюшй нам из армии, находился в пятнадцати километрах севернее, у Лутовни.

Соседняя с нами армия генерала Морозова вела бои за Старую Руссу.

Войска 1-го и 2-го гвардейских корпусов и 1-я ударная армия, прорвавшись из района Парфино на юг, сражались в междуречье Ловати и Порусьи, отделяя старорусскую группировку противника от демянской.

Веретейка расположена на возвышенности и командует над окружающей местностью. В разных направлениях от нее расходятся восемь дорог на Любецкое, Большое Яблоново, Полу, Тополево, Подбело, Горчицы, Гривку, Дуплянку.

Генерал Берзарин, подтвердив задачу дивизии - овладеть Веретейкой, настойчиво торопил с выполнением.

Борьба за этот сильно укрепленный узел приняла ожесточенный характер.

Гитлеровцы, учтя нашу тактику коротких огневых ударов прямой наводкой и быстротечных атак, создали вокруг Веретейки внешний оборонительный обвод. С трех угрожаемых сторон они опоясали ее двухметровым снежным валом с амбразурами для стрельбы из автоматов и пулеметов.

Высокий снежный вал, удаленный от построек на двести-триста метров, хорошо маскировал огневые средства, позволял немцам скрытно маневрировать вдоль фронта живой силой и таким образом создавать преувеличенное впечатление о своих силах и огневой мощи. С населенным пунктом вал был соединен прорытыми в снегу траншеями.