А что же «недоназначенный» Тикунов? Свои переживания в те дни Вадим Степанович доверял бумаге. Он вел дневник. И вот что, в частности, писал:

«Я с ним (Щёлоковым. — С. К.) встретился в приемной Н. И. Савинкина (начальник отдела административных органов ЦК КПСС. — С. К.), к которому он шел. Мы остановились. Он спросил меня: „Какое тут намечено совещание?“ Я ответил: „Не знаю“. Щёлоков как-то помялся и спросил меня: „А вас уже утвердили министром?“ — „Если бы меня утвердили министром, то об этом опубликовали бы в печати“, — ответил я. „Ну, ладно, ну, ладно“, — последовало с обеих сторон, и мы разошлись. Чуть позднее я узнал, что именно ему предлагали быть министром. По рассказам да и по многочисленным его заявлениям он отказывался от этого предложения. А что же, это естественно. Дело-то очень тяжелое, а для него ко всему еще и малоизвестное».

В середине сентября Щёлоков вновь появляется в Москве. Решение о его назначении уже практически согласовано в Политбюро. Брежнев принимает Тикунова и предлагает ему занять пост первого заместителя министра. Как вспоминает Вадим Степанович, его беседы с Леонидом Ильичом носили «очень сердечный характер». Они еще долго будут носить такой характер. Только Тикунов всё ниже и ниже опускается в партийной иерархии. Опытный аппаратчик, он вдруг перестает понимать очевидные намеки. Точнее, ему трудно смириться с неизбежностью. Он выпал из команды.

Воспоминания Тикунова сохранили любопытные образцы аппаратной дипломатии, когда слова не имеют ровным счетом никакого значения, важны интонации, важно, сколько человека держали в приемной, и т. д. Любопытный документ. Вадим Степанович записывает:

«15 сентября 1966 г. беседовал более часа с Генеральным секретарем ЦК КПСС тов. Брежневым. Беседа началась с общего положения в партии и государстве…»

Обсудили успехи в сельском хозяйстве и промышленности. Собран хороший урожай хлеба. Впервые за годы советской власти нет проблем с маслом. Серьезные недостатки сохраняются в таких отраслях, как строительство, производство одежды и обуви, и здесь предстоит много сделать. Полбеседы позади.

А как же основной вопрос?

«Тов. Брежнев сказал, что они в Политбюро обсудили вопрос о министре. Несомненно, им мог быть и тов. Тикунов (кто бы сомневался. — С. К.), но некоторые члены Политбюро высказали мнение о необходимости иметь „свежего“ человека».

Но и Вадим Степанович еще не успел «заплесневеть», ему 45 лет от роду, всего пять лет министром…

«После длительных обсуждений мы остановились на одном из вторых секретарей ЦК. Тов. Брежнев обратился ко мне и сказал, что, может быть, вы его знаете. Это второй секретарь ЦК Молдавии Н. А. Щёлоков. Я сказал, что с ним знаком… Генеральный секретарь дал Щёлокову исключительно лестную характеристику, отметил, что это очень порядочный человек, высокой культуры, грамотный и что с ним работать будет очень приятно». По словам Леонида Ильича, были и другие предложения, но Щёлоков «инженер, а у вас, говорят, очень много промышленных предприятий, и это как раз будет кстати».

Тикунову предлагается («если все сойдутся на этом мнении») пост первого заместителя главы МООП. Какая, в конце концов, разница для коммунистов, кто чей начальник? Работы много, ее всем хватит. Вадим Степанович согласен на первого зама. Обволок его своей любезностью и доверительностью Леонид Ильич, да и другого не предлагается.

Заговорили о проблемах министерства. Главе ведомства, кроме Тикунова, добавят еще четырех замов, решили на партийном Олимпе. Министерство расположено в Москве в семи зданиях? Это неудобно, соглашается Брежнев, Тикунову следует внести предложения о постройке нового добротного здания для МООП. «Он (Брежнев. — С. К.) сказал, что ему очень нравится здание КГБ на площади Дзержинского». Хитрец Леонид Ильич, и ведь знает, что реализовывать предложения придется уже не Тикунову.

Гоголя на них нет!

Но и Вадим Степанович начеку. Он благодарит за откровенную беседу и просит, коль скоро в головах членов Политбюро такая ясность, побыстрее принять решение. Леонид Ильич обещает: сегодня же на заседании Политбюро утвердим обоих.

Разумеется, бывший министр в качестве первого зама Щёлокову не нужен. Человек амбициозный, Вадим Степанович неизбежно стал бы вторым центром власти, с которым всё равно в ближайшем будущем пришлось бы разбираться. И Брежневу не требуется на этом посту «человек Шелепина». Однако Леонид Ильич не любил сообщать людям неприятные известия. Предпочитал, чтобы они сами догадывались. Но тут ему попался упрямец.

Итак, «сегодня» Тикунова утвердят.

Минуло два месяца. Вадим Степанович до сих пор «и. о.» (министр давно утвержден). Теперь Брежнев для Тикунова уже труднодоступен, душеспасительные беседы ведет с ним Николай Анисимович, который заверяет, что генеральный экс-министра по-прежнему уважает и не оставляет надежды продавить на Политбюро обещанное решение.

Между тем Вадиму Степановичу начинают предлагать другие посты… Например — заместителя председателя Комитета народного контроля. Многоопытный М. А. Суслов при встрече журит Тикунова, что тот как-то серьезно все воспринимает. Не последнюю же ему в жизни должность предлагают! Сам Суслов, вон, десять лет отработал в народном контроле. Наконец 25 января уже 1967 года Тикунов вновь пробивается к Брежневу (тот хотел ограничиться телефонным разговором, но ловкий Вадим Степанович находился рядом с его кабинетом, и Леониду Ильичу ничего не оставалось, как сказать: «Заходите»).

Тикунов подробно записал и этот разговор. Тоже образец блестящей номенклатурной демагогии. Оба понимают, что экс-министр не кем иным, как самим Леонидом Ильичом, был поставлен в условия, в которых он не мог не проявлять нервозности, и эту нервозность Леонид Ильич поставил ему в вину. Кто же теперь будет назначать на должность влиятельного силовика нервозного и неуравновешенного человека?

«Беседа началась с того, что тов. Брежнев немного стал меня журить. Он отметил, что я веду себя слишком нервозно, что слишком много мнительности, что, несмотря на то, что Центральный Комитет думает обо мне, почему-то дело принимает особый характер. Даже известно, что вы выражаете недовольство мной…» и т. д. Леонид Ильич показал себя большим мастером таких разводок. В дальнейшем стороны согласились, что молодого экс-министра, ничем себя не скомпрометировавшего, давно можно было бы трудоустроить. «Разве вам не платят зарплату?» — удивляется Леонид Ильич. «Платят. Но есть ведь чувство человеческого достоинства. Оповестили, что назначат первым замом, но так и не назначили. Это тяжело физически и морально», — отвечает Вадим Степанович. Но теперь он уже согласен вернуться на партийную работу. Кончилось тем, что его назначили в ЦК первым замом в комиссии по выездам за границу. Уйди он раньше, добровольно, мог бы получить должность повыше. Спрашивается, зачем столько времени нервы мотал себе и другим?

Заключительные фразы из последней беседы Брежнева с Тикуновым, прежде чем последнего окончательно удалят с глаз долой.

«Брежнев: „Ты, Вадим, только не обижайся“.

Тикунов: „У меня нет обид“.

Брежнев: „Давай, чтобы у нас были отношения партийными. Уважай меня на том посту, на котором я, а я буду уважать тебя на том посту, на котором ты. А служим мы партии и народу“».

Получив такое напутствие в 1969 году, Тикунов отправился на пять лет в Румынию в качестве чрезвычайного советника-посланника. В 1974–1980 годах он был послом, сначала в Верхней Вольте, затем в Камеруне. По-видимому, африканский климат совершенно не подходил этому тучному человеку. В возрасте пятидесяти девяти лет он ушел из жизни.

Жестокая штука — аппарат. Тяжело тем, кто вне номенклатуры себя уже не видит.

…В конце 1966 года уязвленного В. С. Тикунова потянуло на литературу. На сатиру. Он стал писать ернические заметки о… Н. А. Щёлокове. Они любопытны как одно из первых свидетельств того, что некоторые считали поведение министра небезупречным с точки зрения этики. Опус начинающего сатирика назывался «Закройщик из Кишинева»: