И это радует…

— Когда начинаем? — судя по оживлённому тону Аски, она явно была бы не прочь начать доказывать свою, гм, профпригодность прямо здесь и сейчас.

— Не так быстро, Лэнгли, — рассмеявшись, успокаивающе поднял я руки. — Сегодня у нас по графику выходной, а вот завтра, пожалуй, и начнём… Понедельник — общая физподготовка, вторник — рукопашный бой и фехтование, среда — стрелковая подготовка, четверг — занятия на симуляторе, пятница — обследования и синхротесты, суббота — теория и тактика.

— А отдыхать-то когда?! — возмущённо воскликнула девушка.

— Суббота — короткий день, воскресенье — выходной. Нормальный рабочий график.

— Фига себе нормальный график… И со скольки и до скольки всё это будет продолжаться?

— Обычно с двух дня до восьми вечера. Хотя мне иногда в качестве дисциплинарных мер отменяли занятия в школе и заставляли тренироваться часов по десять-двенадцать.

— Кошмар, — упавшим голосом произнесла Аска. — Так жить нельзя… О, а ты что, в школу ходишь, что ли?

— Ну да.

— А я уже школу давно закончила… — в голосе девушки проскользнула небрежность. — Да и командование НЕРВ решило, что лучше будет сосредоточиться на моей подготовке в качестве пилота, а не маяться всякой ерундой…

Ну-ну. Знаю я эту американскую систему образования — жуткий примитив и полное деграданство. После такой, с позволения сказать, школы нормальных умных людей у них приходится дополнительно доучивать в высших учебных заведениях. Смотрел я как-то программу обучения офицеров американской армии… Тихий ужас! Курса до третьего у них были в основном только школьные, по сути, предметы! А у меня друган, учившийся в нашем кадетском корпусе, уже на втором году обучения рассказывал как они проходят всякий ужас типа металловедения… Не знаю, правда, зачем им там нужно было изучать разные марки металлов и сплавов…

Но в любом случае я очень сомневаюсь, что если Аска действительно уж такая не по годам умная девчонка, то ей было очень уж сложно одолеть простенькую американскую школьную программу… Это же вам не ухудшающееся, но всё ещё крайне приличное обучение в России, или же ещё тяжёлая школьная программа Японии…

— Я бы тоже вполне мог бы не ходить в школу, — с ленцой заметил я. — Или вообще закончить её экстерном, как и ты в своё время… Но наши штатные психологи и командование считают, что нам общение со сверстниками нам необходимо для нормального взросления и закрепления социальных навыков.

— Wunderbar,[6] — фыркнула Лэнгли. — Что за глупости! Как хорошо, что у меня были более вменяемое командование, не страдавшее такой дурью!

— Ну, так это уже в прошлом…

— Что ты хочешь этим сказать, Икари?

— А то, что ты, скорее всего, будешь вынуждена ходить в школу вместе с нами, — спокойно пояснил я.

— Яааа?! Да ни за что!!!

— Прикажут — пойдёшь как миленькая.

— Нет!

— Не подчинишься приказу командования?

— Если это будут настолько дебильные приказы, то да!

— Ты плохо знаешь наше командование в целом и моего отца в частности, — хмыкнул я. — Спорим, он сумеет найти такие доводы, что даже и возразить ему ничего не сможешь?

— А спорим! — запальчиво тряхнула волосами немка, останавливаясь на месте и протягивая мне руку.

— А на что? — поинтересовался я, после минутного колебания протягивая в ответ свою.

— Не знаю. Есть предложения?

— Готовить умеешь? — задал я уже продолжительное время терзавшийся меня вопрос.

— Конечно!

— Неделю будешь готовить только ты.

— Годится. Но вообще-то выиграть должна я, и что я тогда получу?

— Ну, тогда я буду готовить лишнюю неделю, согласно нашему с Мисато графику, — ухмыльнувшись, заявил я.

— Ладно, пусть так, — слегка поморщилась Аска.

Думаю говорить ей сейчас, что в этом доме 99,99 % времени готовлю ТОЛЬКО я, будет несколько излишне, хе-хе…

— Отлично. Рей, разбей.

— Что разбить? — не поняла Аянами.

— Ударь своей рукой по нашим скрещённым, как бы рассекая их, — объяснил я. — Общий принцип понятен?

— Вполне.

Ну вот, теперь полный порядок…

Лэнгли внезапно приобрела задумчивый вид.

— Слушай, Рей, а ты всегда такая молчаливая и… эээ… какая-то странная… Или сегодня просто особенный день?

— Странная?.. — подчёркнуто-флегматично произнесла Аянами.

— Угу. Такое ощущение временами, что ты не человек, а робот какой-то. Натуральный "терминатор" прямо.

— Я не робот.

— Она у тебя случаем не умственно отсталая? — покосилась на меня Аска.

А вот за такие слова в приличном обществе могут и морду набить…

Впрочем, я ещё только открывал рот для гневной отповеди, а Рей уже отреагировала на это ничем неприкрытое хамство.

— Вряд ли больше, чем ты, — спокойно произнесла Аянами.

— Чего?!

— Ничего. Если я не болтаю без умолку — это ещё не означает, что со мной что-то не так. Просто я предпочитаю молчать, чем говорить без дела.

Я мысленно зааплодировал. Ай да, Рей! Ай да, молодчинка!..

Если бы Аска была кошкой, то у неё сейчас наверняка бы топорщились от возмущения усы и шерсть, но так как она была человеком, то ограничилась выпученными глазами, а также открывающимся и закрывающимся ртом. Она явно порывалась что-то сказать, но, видимо, всё никак не могла подобрать слова…

Так, как бы до драки-то не дошло… Аска ведь у нас горазда до рукоприкладства, а Рей ведь — это не я. Она таких "шуток" не поймёт, и вполне может воспринять как серьёзную угрозу для себя…

— Лэнгли, отстань от Рей и потише выражайся всё-таки, — вмешался я, выступая немного вперёд и на всякий случай прикрывая собой Аянами. — Если она немного необщительная, это не повод к ней докапываться.

— Немного необщительная? — фыркнула Аска. — Да она иногда вообще на живого человека не похожа!

Я буквально нутром начал ощущать нарастающее в Рей лёгкое раздражение.

— Ты тоже временами похожа не на человека, а на какое-нибудь стихийное бедствие. И что дальше?

Да даже, пожалуй, не временами, а почти всегда…

— А ничего! — огрызнулась Аска, но было видно, что она уже, в принципе, отошла от своего очередного припадка неадекватности.

— Ну, раз ничего, то и закроем эту тему, — спокойно, но твёрдо произнёс я. — И не цепляйся больше к Рей — уж такой она выросла.

— Интересно, почему ты тогда таким не вырос, Икари.

— Может, потому что мы росли порознь? — я подпустил в голос толику желчи. — И потому, что Рей в детстве мало общалась со сверстниками и вообще с людьми?

— Она в пробирке, что ли, росла? — недоверчиво хмыкнула Лэнгли.

Надо же, почти угадала, германо-американка…

— Нет, просто она в детстве очень много болела… Не умственно. И пришла в норму только совсем недавно. Вот ты бы очень общительной выросла, если бы лет десять пролежала в больницах, общаясь только с несколькими врачами?

— Ммм… Вот оно что… Ну, тогда ладно — вопросы отпадают.

— Ну и славно, — слегка холодно отозвался я. — Надеюсь, мы закрыли этот вопрос на будущее.

— Да ладно тебе, Икари, я же не знала, — несколько ворчливо, но в целом вполне дружелюбно произнесла Лэнгли. — Эй, пай-девочка!.. Давай без обид, хорошо?

— Я не обиделась, — спокойно произнесла Рей. — Но у тебя очень странная логика, Аска.

— Это ещё почему?

— Ты пытаешься судить о людях по всяким мелочам. Это неправильно.

— Гхм! — нахмурилась немка.

— Так, девушки… Девушки! Не ссоримся. Мир, хорошо? Давайте лучше в парк сходим, что ли… Рей? Аска?

— Не возражаю, — слега пожала плечами Аянами.

— В парк?.. — задумалась Лэнгли.

— Мороженного всем куплю, поедим, — пообещал я.

Перспектива халявы оказалась, по всей видимости, весьма заманчивой.

— Годится! Пошли!

Халява…

Как много в этом слова для уха русского слилось…