Впрочем… Ведь всегда есть такое безотказное наказание, как усиленные тренировки, nicht wahr?

— Ой, как страшно-то! — в притворном ужасе всплеснула руками Аска, но почти сразу же прекратила паясничать. — Может быть, уже хватит командовать, Икари? Здесь тебе не поле боя, где прощается слишком многое — здесь обычная жизнь.

— Извини, Лэнгли, — достаточно мягко, но с нотками металла в голосе произнёс я. — Но лично для меня бой никогда не заканчивается, а лишь прерывается на неопределённое время. Я всегда на войне.

— А, ну да, ну да, ты же у нас просто ubersoldat[7] какой-то, — насмешливо фыркнула немка. — Пора бы уже начать взрослеть, Икари…

И вот тут я уже не выдержал.

Да что эта малолетка себе вообще позволяет?! Ни хера в этой жизни ещё толком не видела, а уже собирается учить чему-то меня, МЕНЯ, verdammte scheise!..

— Да я вообще-то уже вроде бы как повзрослел, — ледяным тоном ответил я. — Давно. И мы, пожалуй, вернёмся к этому вопросу, когда ты пройдёшь через столько же боёв, сколько и я.

Моё плечо слегка сжала рука Рей.

— Не надо, Синдзи. Она ещё всё поймёт. Поймёт или погибнет.

— Эй, доблестные братья и сёстры! Чего это я там ещё должна понять по-вашему, а?

— Что время игр и детства прошло, — просто ответила Аянами. — Мы на войне, Аска. И у нас нет права на ошибки. Иначе смерть. И каждый из пилотов взрослеет после своего первого боя… Если выживает.

В тёплом летнем воздухе словно бы повеяло зимним холодом.

— Боже, сколько пафоса и патетики, — фыркнула Лэнгли. — Не знаю как вы, ребятки, а вот я что-то не собираюсь умирать.

Спокойно, Виктор, спокойно. Глубокий вдох, мысленно досчитай до десяти…

— Никто не хочет умирать, — несколько равнодушно заметила Рей. — Но к этому нужно быть готовым, когда война так близко. И это… заставляет больше не думать о всяких мелочах.

И тут девушка неожиданно для всех слегка улыбнулась и откусила небольшой кусочек своей порции уже чуть подтаявшего мороженого.

— Или наоборот, начинаешь ценить каждую мелочь. Быть может, продолжим нашу прогулку?

— Золотые слова, Пай-девочка, — заявила Аска. — Этот день слишком хорош, чтобы хоть кто-то смог его испортить.

— Аска… Тебя ведь зовут Аска, да? Расскажи о себе хоть что-нибудь! Ну, пожааалуйста!.. — Айда молитвенно сложил руки на груди.

Рыжая смерила моего приятеля уничтожающим взглядом, но от едких комментариев всё же воздержалась.

— А про бой, про бой ты можешь что-нибудь рассказать, а? А то по телеку и в Сети, ну совсем мало информации…

— Айда, ну вот прям так Лэнгли тебе секретную информацию и выдаст, — рассмеялся я.

— А чего она даже о себе тогда ничего не рассказывает? — слегка обиделся Кенске.

— И в самом деле, Лэнгли, расскажи о себе уже что-нибудь — чего тебе жалко, что ли? Глядишь, наш специальный корреспондент биографию твою опишет…

— Аска Лэнгли Сорью, пилот Евангелиона-02, - нехотя отозвалась девушка. — Младший лейтенант армии ООН, эксперт первого класса. Родилась в Германии, жила и тренировалась в Америке. Закончила колледж по специальности переводчика-лингвиста. Прибыла в Японию для оказания помощи НЕРВ-Япония… Всё, доволен, Икари?

— Айда?

— Маловато, но для начала сойдёт, — Кенске выключил небольшой диктофон (и когда только успел достать-то, проныра?). — Всё равно в будущем ещё пообщаемся.

— Не имею ни малейшего желания общаться с такими как ты, — фыркнула Сорью. — И если Икари мне ещё придётся терпеть из-за службы, то уж с вами двоими я постараюсь пересекаться как можно меньше.

— Злюка ты, рыжая, — хмыкнул Тодзи. — Не успела ещё себя показать, а уже выпендриваешься.

— Это кто тут выпендривается?

Судзухара картинно посмотрел по сторонам.

— Да похоже, что только ты — все остальные ведут себя нормально.

— Пусть так, — небрежно бросила Лэнгли. — Но я имею на это полное право — в конце-концов я ведь пилот Евангелиона.

— И чё? Син и Аянами ведь тоже пилоты, но они почему-то не понтуются.

— Они просто, наверное, ещё не слишком понимают величия собственного статуса.

Фигасе как завернула-то — "величие собственного статуса"… Ну-ну.

— Статус, как статус, — пожал я плечами. — Подумаешь…

— Таких как мы, Икари, на Земле единицы, — снисходительно поведала мне рыжая. — И от нас зависит существование всего человечества. Не находишь, что это многое нам позволяет?

— Хм… Нет, не нахожу. Для меня это вовсе не привилегия, а огромная ответственность.

— И для меня тоже, — тихо отозвалась Рей.

— Вот-вот, — воодушевлённый поддержкой сестры, продолжил я. — Так что лично я предпочитаю не акцентировать внимание на том, что мы — последняя надежда человечества, и оно нам обязано очень многим.

— А разве это не так? — выразительно подняла бровь Аска.

— Отчасти. Но ты никогда не задумывалась, Лэнгли, о том, как именно нам даются победы над Ангелами?

— Ну да, они противники не из простых…

— Я не о том, Лэнгли. Когда ты сталкиваешься в Еве, гм, лицом к лицу с противником — это ведь только верхушка айсберга.

— А что же в таком случае, по-твоему, находится "на глубине"?

— Работа, Лэнгли, — пожал я плечами. — Работа десятков и сотен людей, готовящих Евы к бою. Знаешь, например, каких именно усилий потребовала операция "Ясима" и сколько тысяч человек трудились, чтобы Рей смогла сделать всего один выстрел из рейлгана?

— Но воюем-то всё-таки именно мы, а не кто-то ещё — верно?

— Верно, — легко согласился я. — Но и слишком уж напирать на это, по моему мнению, не стоит.

— Опять же спрашиваю тебя, Икари — почему?

— Потому что одиночки не спасают мир, — флегматично произнесла Рей, скользя взглядом куда-то мимо Аски. — Одиночки могут быть на виду, но они не могут победить без посторонней помощи.

— Хочешь сказать, Пай-девочка, что без всех этих техников и операторов мы — никто? — слегка прищурилась рыжая.

— Не совсем. Всё-таки пилоты очень важны… Но без помощи других людей мы бы ничего не смогли сделать.

— Да я смогу победить и без посторонней помощи! — запальчиво воскликнула немка.

— Вряд ли, — равнодушно бросила Аянами. — В одиночку ты сможешь только проиграть. А победа — это всегда труд многих.

— Ох уж мне эта доморощенная философия… — скривилась Аска.

— Но ведь это правда.

— Как говорится, у победы множество отцов и матерей, и лишь поражение — всегда сирота, — вставил и я свои пять копеек. Пускай и не слишком в тему пришлось сие высказывание, но зато уж больно хорошая формулировка, как мне кажется.

— Ой, можете думать, что хотите — меня это мало волнует, — раздражённо отмахнулась рыжая.

— Ничего, Лэнгли, это тебя взволнует побольше после ещё пары-тройки боёв, — недобро посулил я. — В будущем ты обязательно поймёшь, что в одиночку ты ничего не сможешь сделать против таких тварей, как Ангелы.

— По-моему я уже вполне неплохо справилась с одним из них, не так ли? — слегка насмешливо приподняла бровь Аска.

— Ты про этого… как там его научники-то обозвали?.. ммм… А, вспомнил!.. Гагиила, да? — врубил я "дурака", а затем картинно закивал. — Да, да, ты тут целиком права, Лэнгли — признаю свою неправоту… Только извини, а что именно считать твоей одиночной победой? Наверное, тот момент, когда ты вырубилась прямо в начале боя, получив лёгонькую оплеуху от Ангела?

— Ты что, надо мной издеваешься, Икари? — тут же взъярилась немка. — Сколько уже можно напоминать мне про это?! Ну да, я слегка замешкалась! С кем не бывает!

— Со всеми бывает, — легко согласился я. — Вот только зачем в таком случае хвастаться на пустом месте?

— А ты-то сам!.. Да, ты, Икари!.. А ты сам-то что ли никогда так не косячил и не терялся в бою? Вот только скажи, что нет! Я же сама видела на записях, как паршиво ты сражаешься!

— Нет, ну почему? Я и ошибался, и терялся… Только потом не напускал на себя важный вид и не говорил, что всё произошедшее есть пример того, как всё нужно делать…