— Учить тебя будем! — твердо сказал Агор. — Но не сейчас! Чтобы что-то узнать важное, сначала нужно заслужить доверие! — он многозначительно посмотрел на "второгодника". — Самое необходимое ты узнаешь прямо сегодня; всё остальное — по мере необходимости!

— Ясно…. - протянул Александр. — И что же считается у вас самым необходимым?

— Не у вас, а у нас! — назидательно поправил его Агор. — Теперь ты — один из нас! Значит, думать и говорить ты должен тоже как один из нас!

— Хорошо…. Я могу узнать, где у….. У нас отхожее место?

Капитан рассмеялся.

— Гальюнов на пиратских судах нет! — изрек он. — Они есть только на больших торговых и грузовых кораблях! А мы…. Если захотелось "пи-пи" — идешь на бак, цепляешься за бушприт и делаешь дела!

— Бак? — Уточнил Сашка. — Это там, впереди?

— Да!

— А что такое бушприт?

— Это такая длинная деревянная мачта, которая "растет" из носа корабля вперед, над форштевнем! — он хитро посмотрел в лицо Заречнева, ожидая дальнейших расспросов. Однако землянин промолчал. Суть разъяснений капитана была понятна — нужно идти вперед, к носу и там делать "пи-пи" и "а-а", зацепившись за что-нибудь и свесившись над водой. "А как же таменьи? Они, что, не кушают тех, кто висит над водой"? — хотелось спросить Александру, но он почему-то постеснялся это сделать.

Как потом оказалось — очень даже зря….

Сходить "по-большому" организм "попросил" землянина после полудня. Сашка на время оставил обустройство своего "койко-места", заспешил в переднюю часть парусника.

Его судорожные движения не остались незамеченными; "второгодник" с некоторым удивлением и даже неприязнью заметил, что большинство пиратов двинулись вслед за ним, очевидно, намереваясь лично удостовериться, что он точно такой же, как они, и все и у него точно такое же, как у них….

"Отмороженный" пробрался вперед, зацепился руками и ногами за крупную сеть, свисающую с бушприта, стянул брюки, посмотрел наверх….

Из-за бортов слева и справа на него пристально смотрели два десятка пар пиратских глаз. Сашка хотел уже возмутиться излишним вниманием к своей персоне, однако его насторожило выражение их лиц: он вдруг понял, что корсарам он интересен не из-за отправления естественных надобностей, а по какой-то другой причине. По его спине поползли холодные "мурашки" — так бывало всегда, когда ему угрожала опасность со спины.

Сашка быстро обернулся. Впереди корабля, под водой мелькнула серая тень, другая, третья…. На долю секунды из воды показался гребень "таменья", где-то сбоку раздался громкий всхлип воды, разрываемой чьим-то сильным телом.

Заречнева инстинктивно метнуло в его "резиновое" время, он повернул голову…..

В трех-четырех метрах от него, почему-то строго параллельно воде в его сторону преодолевал пространство довольно крупный обитатель местных вод. Пасть "таменья" была широко открыта, глаза — выпучены, плавники — широко расставлены в стороны.

"Вот же черт"! — мысленно выругался Заречнев. — "Это надо же так лохануться! Агор же предупреждал — эти твари выскакивают из воды будь здоров! Вот….. Этот и выскочил"!

Александр быстро подтянулся, дернул вверх тело, прижался к бушприту…. Однако его левая нога зацепилась за сеть, осталась на траектории полета хищника.

"Оттяпает ведь, сволочь"! — поморщился Александр, тщась освободить стопу.

Тяжелое тело ударило в сеть, зубастая пасть вцепилась в голень землянина….

Когда длинное тело "таменья" вернулось в привычную стихию, Сашка высвободился, неловко прыгнул на палубу и только теперь почувствовал адскую боль….

"Отмороженный" с трудом заставил себя посмотреть на левую ногу.

Его ступня и голень отсутствовали, из культи хлестала кровь.

Александр сильно побледнел, выдернул нож, перекатился к ближнему борту. Он отхватил клинком кусок веревки, перетянул ею ногу ниже колена…. Кровь иссякла, а боль усилилась.

Александр вытер окровавленной рукой лицо, мгновенно покрывшееся бисеринками пота, попытался сесть. С третьей или четвертой попытки ему это удалось. Он прислонился к борту, глянул туда, откуда за ним наблюдали пираты.

Корсаров не было видно ни одного.

— Паскуды! Твари! Сволочи! — от души выматерился Сашка, осматривая культю. Там, где всего несколько минут назад была голень, теперь торчали только окровавленные кости, виднелись ошметья мышечной ткани и куски сосудов.

Рана была просто ужасная….

— Могли ведь предупредить, что так будет! Могли! Но не стали!

"Может, приказ такой получили"? — услужливо подсказал ему кто-то из его же головы.

Из воды рядом с бригантиной очень высоко выпрыгнула рыбина; даже её хвост поднялся выше, чем палуба корабля. Следом — еще одна; потом — еще….

Заречнев стрельнул глазами оп палубе. Струйка его крови докатилась до края палубы и по каплям стекала в море.

— Надо уходить! — решение созрело не сразу. "Отмороженный" попытался встать на одну ногу, не смог — палуба всё время раскачивалась в разные стороны. Тогда он пополз, упираясь руками в доски, стремясь быстрее покинуть опасное место — бак.

Ему почти удалось это, когда рядом с ним на палубу громко шмякнулся один из "таменьев" — видимо, самый голодный или самый нетерпеливый.

Сашка откатился в сторону, стремясь не попасть в пасть рыбине еще какой-нибудь частью тела. Откуда-то из-за спины мелькнуло высокое смуглое тело корсара, на голову "таменья" обрушился тяжелый тесак.

Землянин облегченно вздохнул и потерял сознание.

Довольно скоро он очнулся. Александр разлепил веки, увидел над головой голубое небо и множество веревок, уходящих куда-то ввысь. Небо над головой качалось….

— Очухался! — Сказал кто-то рядом. "Второгодник" понял, что движение его глаз не осталось незамеченным.

Над ним склонилась чья-то темноволосая голова, заглянула в его глаза, исчезла….

— Живуч, тварь! — отозвался другой корсар, откуда-то из-за головы Заречнева. — Я думал, подохнет, гад!

— Эти белокожие — они живучие! — ответили ему. — Помнишь, пару лет назад мы спустили на канате в воду такого же белого? Рыбы терзали его тело и терзали, а он всё не подыхал, только громко орал! Было весело! Жаль, что этого нельзя так же….

— Да, жаль….. Вот была бы забава! Как в прошлый раз!

— Угу….

— Что теперь?

— Ми-Хаил запретил пока убивать это белое отродье! Но кто знал, что он сам подставиться?! Никто! Коль так всё произошло, — рассмеялся пират, — у нас не остается никакого выхода, кроме как оставить его где-нибудь на острове, для поправки здоровья!

— Да, ты прав! Где у нас ближайший остров, на котором нет людей?

— Да тут, недалеко! Завтра к утру будем!

— А с этим что делать?

— Да ничего! Пусть лежит себе! Авось подохнет!

— А вода?

— А что — вода?

— Если Ми-Хаил узнает, что мы не давали раненому воды, ты первый отправишься в гости к рыбам!

— А ты — второй!

— Ну, и чего мы ждем? Давай принесем ему воды, как положено в таких случаях! Пусть пьет, если сможет! А завтра высадим на остров!

— Заметано!

Через какое-то время около Сашкиного уха что-то глухо стукнуло о палубу. Заречнев пошарил рукой, его рука коснулась чего-то небольшого и шершавого. Александр поднял это "что-то", поднес к глазам. Емкость для воды оказалась полым плодом какого-то местного растения, весом примерно в один килограмм. Сашка откупорил пробку, вылил себе на лицо несколько капель воды, коснулся их языком. Вода оказалась пресной. Землянин сделал несколько глотков, заткнул пробку, положил сосуд себе на грудь, прижал рукой. Сейчас в этом сосуде для него было всё…..

Ночь принесла прохладу и некоторое облегчение. Боль в ампутированной конечности постепенно утихла, а рана напоминала о себе только во время его скупых движений.