Никто из них до того не был в столице, и удивление ненадолго ослепило их, почти заставив их забыть, зачем они явились. Внезапный ливень заставил их искать укрытия в баре - из желания уберечь их единственные парадные одежды от порчи. Несколько чашек дешёвой выпивки было выпито для "Иммоланской храбрости".

К сожалению, ливень продолжался, и фермеры выпили слишком много, перейдя от простой храбрости к бесстрашию. Настолько, что один из них принялся рассказывать шутки из серии "центаврианин, дрази и нарн". Во время кульминации одной из них вошёл дрази.

Одетый во всё чёрное и с символом фонаря на груди.

Он немедленно прошествовал к столу, выхватил короткий стек, бывший единственным его оружием и ударил им в центр стола, разбросав выпивку, разбив бутылки и разломив стол.

"Назваться немедленно." - скомандовал он.

Ответ подвыпившего шутника был нецензурным и Дрази взглянул на него, поднимая стек. По нему змеились молнии.

"Подстрекательство к мятежу, несанкционированное сборище, отказ признать полномочия Инквизитора."

Инквизиторы ещё не добрались до самых отдалённых частей сельской местности, и потому фермеры знали о них только по слухам. Они не знали, что более трёх тысяч центавриан в столице, попавших к ним в руки, исчезли, и что из тех, кто попадал к ним, возвращались очень немногие.

Фермеры были жестоко избиты, их жалкие попытки сопротивляться были легко подавлены. Несколько городских стражников уволокли их прочь, и они пополнили ряды исчезнувших.

Слухи разнеслись быстро. Более чем один посетитель слышал пьяную болтовню фермеров о том что они потребуют у Императора пересмотреть налоги и пошлины. И вскоре почти все в городе за стенами дворца услышали о том, как Император лично послал одного из его Инквизиторов - и притом чужака! - чтобы убить их.

Народ Центавра немало пострадал от своего выбора Императоров. Император Турхан был расчётлив, но равнодушен; а в финальные годы своего правления - ещё и слаб. Император Маррит был неумелым, но его окружали сильные советники. Народ видел хаос и страдания.

Но никогда прежде, на памяти живущих, Император не призывал на помощь чужаков, чтобы наводить порядок среди собственного народа.

Толпа собралась быстро. Ливень прекратился, хотя небо всё ещё казалось зловеще-тёмным, полным густых облаков, что походили на клубы дыма.

Толпа двинулась к дворцу.

- Решение очевидно. - холодно произнёс Морден.

- Да, мистер Морден. - едко ответил Лондо. Сарказм был единственным его оружием против этого человека. - Совершенно очевидно. Ими движет голод, гнев и желание перемен. У нас есть две возможности. Если, конечно вы позволите мне высказать своё скромное мнение насчёт того, как я сам разбирался бы с этим... как бы это назвать? Восстание? Революция? Анархия?

- 'Бунт' будет подходящим, Ваше Величество; и, разумеется, я к вам прислушаюсь.

- Мы можем провести реформы которых они ищут. Мы можем снизить налоги, изыскать возможность прислать больше помощи, отослать ваших обожаемых Инквизиторов, и хорошенько позаботиться о том, чтобы в следующем году, в это же время, у нас вообще ещё оставалось живое крестьянство.

- Интересный подход, Ваше Величество. Слегка... радикальный, пожалуй. А какова другая ваша идея?

- Подождать, пока снова не начнётся ливень. Тогда они разойдутся по домам.

- Что ж, ничто из этого, в действительности, не решит стоящим за этим проблемы. Если мы подождём, пока они не разойдутся по домам - кто сказал, что они не вернутся завтра? А если мы дадим им то, что они требуют, все решат что вы слабы, и что таким образом можно легко изменить официальную политику.

- О, и что же вы предлагаете?

- Старейшее орудие из всех. Страх. Мы пошлём солдат. Пусть они рассеют толпу. Убить нескольких, арестовать остальных. Сделать совершенно ясным то, что мы не потерпим подобного рода... хаотического поведения.

Лондо поднялся, стук его сердец гулко отдавался у него в ушах.

- Великий Создатель, вы же не всерьёз...

- Совершенно серьёзно.

- Всё, чего они хотят - это еды и безопасности.

- Они - это анархичная и хаотичная толпа. Само их присутствие является угрозой. Вы не протестуете против решений их лидеров. Вы признаёте, что их решения были сделаны в ваших интересах, и вы следуете их приказам, насколько вы можете?

- Нет. Вы этого не сделаете.

- Если мы позволим этому сойти им с рук - это создаст опасный прецедент.

- К Великому Создателю ваши опасные прецеденты! Я не отдам приказа убивать невесть сколько моих подданных!

- Отдадите, Ваше Величество. Или я сделаю это за вас.

- Нет! Они мой народ!

- Так заставьте их об этом вспомнить!

Лондо слышал Мордена отчётливо, несмотря на гулко стучащую в его ушах кровь. Он слышал последние слова Малачи, видел улыбку Тимов, слышал как парламент Селини принимает его как их Губернатора, слышал как Марраго называет его Императором, слышал собственные слова, которыми он изгонял Марраго, и его сердца стучали так быстро, так страшно быстро...

- Нет! Я не сделаю... Я не сделаю этого....

- Вы сделаете.

- Нет! - его колени задрожали, словно они уже не могли выдержать его веса. Он качнулся назад и вновь опустился на трон.

- Сделаете. - Голос Мордена был таким холодным. Как он может быть таким спокойным, когда самому Лондо хотелось кричать?

- Нет!

Всё перед его глазами подёрнулось красным. Тут снова появился Киро? Он поджёг его дворец?

- Сделаете.

- Нет...

Позади Мордена замерцал воздух и появился улыбающийся Картажья. Ничего больше видно не было. Тут не было ни пола, ни стен, ни окон ни охранников, только он сам, Морден и Картажья, и вкус крови у него во рту и он понял что это была его кровь и он прикусил язык.

- Нет. - прошептал он снова, не зная, действительно сказал ли он эти слова, или ему только показалось что он говорит.

- Сон. - прошептал он, держась за грудь. Его сердца колотились так быстро. Он не представлял что его собственная кровь будет такой горькой. Может спустя столько лет это уже было бревари?

- Ты мёртв, Картажья.

Улыбка Картажьи стала шире.

- Я ждал, когда ты присоединишься ко мне, Моллари. Я был прав, не так ли? Можно было и сэкономить добрых несколько лет.

Его сердца, казалось, перестали биться, трон перестал держать его вес, Картажья перестал улыбаться и он внезапно не мог уже ничего услышать.

Он думал что знает, на что он охотится. Он думал что знает, почему его миссия настолько важна. Он считал что он единственный, кто был способен на то, что он делал.

Он смотрел в тени и не чувствовал страха, ибо он видел только свет. Иногда - не всегда, и даже не часто; но порой этот свет наполнял его душу, и он понимал что он должен делать. Он знал что важно. В другие моменты он не мог видеть ясно.

Но сейчас он был уверен.

Он проходил по самым тайным местам галактики. Он искал корабли - древние и могучие. Он верил, что они были либо орудиями, либо союзниками Теней и потому были угрозой хрупкому миру, что он помогал создать.