Шесть её компаньонов хранили молчание. Следующим за ней по кругу стоял мужчина, которого она любит, мужчина, который, она надеялась, любит её — мог бы всё ещё любить её после всего того, к чему, как только что оказалась, она имела прямое отношение. Джон Шеридан. Добрый, ласковый, нежный человек, которого её прошлые действия и бездействие ввергли в пучину несчастий.

А за ним — другой её близкий друг, один из немногих среди землян. Лита Александр. Она тихо всхлипывала. Лита была на Марсе, когда её родной мир пал в огне. Все эти годы она находила утешение в незнании того ужаса. Теперь она его познала.

Рядом с Литой стоял тот, кто утверждал, что является, и пророком Валеном, и землянином Джеффри Синклаир. Он был молчалив и неподвижен. На его лице не отразилось ни одной эмоции. Деленн спросила себя, как продолжится его история. У неё было странное чувство, что она знает ответ, но она не хотела признавать этот факт. Если… если она права в своих предположениях, то пусть он сам скажет это. Она не в силах… встретить такую правду.

За ним стоял командор Дэвид Корвин, друг Джона, чьё отношение к Деленн всегда балансировало между смущением и дискомфортом. Он безмолвствовал, его голова опустилась. Деленн была рада тому, что не видит его глаза. Он тоже был на Марсе и избежал геноцида при захвате Земли.

Рядом с ним была Катс, бывшая сатаи касты мастеров, и сейчас обладавшая определённой властью на новом Минбаре, который Деленн невольно помогла создать. Деленн не очень хорошо ее знала, но ощущала сильные эмоции, притаившиеся в глубине её глаз. Деленн казалось, что Катс была женщиной сильных убеждений, но также и большего сострадания. Катс не принимала никакого участия в разрушении Земли, она была лишь безмолвным свидетелем. Этого единственного факта было для неё более чем достаточно, чтобы осудить себя.

Всё это жёстко контрастировало с тем, кто стоял рядом с нею, его рука нежно накрыла её руку в жесте, который мог быть успокаивающим, или мог быть призван удержать её здесь. Синевал, вождь и создатель нового Минбара и новых минбарцев. Он был капитаном флота, разрушившего Землю. По стечению обстоятельств, — он так и не объяснил их полностью, — он лично не стрелял по планете. Но он сделал бы это без малейшего раскаяния, без малейших сомнений.

И на этом круг замыкался, если коннечно не считать двух охотников за душами — почётная охрана' Синевала — чьё присутствие в этом святом месте было чистой воды богохульством, но Деленн знала, что Синевал совершал худшие поступки, и сделает их ещё немало. Деленн не смотрела на них. Они не должны даже просто находиться здесь.

Наконец тишина была нарушена тем, кто называл себя Валеном. — Мы отдаём их души вселенной, — тихо сказал он. — Мы открываем врата их скорбному покою, чтобы они могли услышать нашу тишину. — Странная молитва, и в то же время такая знакомая. Такая возвышенная эпитафия не произносилась на Минбаре уже… в течение тысячи лет. С тех пор, как её произнёс Вален.

А затем он поднял голову, и вновь начал говорить. Его голос был звучен, наполнен эмоциями, которые он не мог бы выразить иначе, даже во взгляде.

— Долгие часы я висел там, я не имел возможности двигаться, но мог дышать и смотреть. Мои крики гасли в тишине космоса, их никто не слышал.

— Это последнее, что я помню.

Деленн кивнула. — Думаю, я знаю, что случилось с вами потом. Когда всё это закончилось, мы девять собрались в Зале для…

— … насладиться радостью нашего триумфа! В самом деле, с разрушением их родного мира мы выполнили практически всё, что намеревались сделать. Радуйтесь, сатаи, мы победили!

— Это конечно же был Шакири. Его слова прозвучали насмешкой над священным собранием. Даже Моранн и Копланн безмолвствовали.

— Здесь нет никакого триумфа, — медленно сказал Дженимер, горестно покачав головой. — Никакой победы.

— Это было неизбежно, — сказал Моранн. — Всё кончено. Теперь же позвольте нам вернуться домой. Мы сделали то, для чего пришли сюда.

— Ещё не всё закончено, — быстро сказал Шакири. — У них ещё остались колонии. Простая зачистка, да, но наша миссия должна быть выполнена полностью.

— Вам мало пролитой крови? — громко крикнула Деленн. — Когда же вы успокоитесь? Когда же мы вернёмся к миру? Эта война закончена, сатаи! Сейчас и навсегда!

— Нет никакой нужды так горячиться, — улыбаясь, сказал Шакири. — Вы можете оставить этот Зал и вернуться к покою, как только пожелаете, Деленн.

— Мы все должны покинуть этот Зал, — ответил Дженимер. — Великое зло был сотворено здесь, и мы все должны подумать об этом в своих покоях. — Его слова поразили Деленн прямо в сердце, хотя это конечно и не входило в его намерения.

— Медитация, — хмыкнул в сторону Шакири. — Хорошая идея. Мы…

В столбе света в центре круга возник образ. Это был шай алит Бранмер. Его осанка была совершенна, в его поведении не отразилось ни одной мысли или эмоции, что роились должно быть в его голове. Его руки были сложно точно перед ним. Его голова склонилась настолько, насколько требовал этикет. Всё в целом это создавало картину силы и уважения.

— А, шай алит Бранмер, — сказал Шакири. — Вас можно поздравить. Прекрасно проведённая операция.

— Спасибо, сатаи, — сказал Бранмер с такой же безукоризненной выверенностью в голосе. — Я живу, чтобы служить. Однако я принёс иные вести. Это касается алита Синевала.

— Что с ним? — спросила Деленн.

— Он мёртв.

Ошеломлённая тишина, обрушившаяся на Совет, была, наконец, сломана Дженимером. — Он всё-таки сделал это? Он забрал собственную жизнь. Такая потеря.

— Версия самоубийства кажется вполне очевидной. Он был найден в его святилище с жезлом в руках и церемониальным кинжалом в теле.

— Трагическая потеря, — ответила Деленн. — Кто сейчас командует «Трагати»?

— Хор алит Калейн. Он отреагировал на эту новость куда менее спокойно. Он винит в ней Вас всех.

— Пускай обвиняет, кого пожелает, — сказал Дженимер. — Смерть Синевала была трагедией и напрасной потерей. Но лишь его собственная безрассудная честь привела его к этому. Особенно, когда никакого приказа сдаваться не было. Так глупо.

— Мы благодарим вас за сообщение, шай алит, — сказала Деленн. — Оставайтесь на внешней орбите, сканируйте пространство и будьте готовы к любой контратаке оставшихся земных кораблей. И ещё… тело Синевала… у него остались близкие?

— Никого, сатаи

— Его тело должно быть возвращено на Минбар, в Святилище Валена. Пусть оно послужит как мемориал этой войны.

— Как пожелаете, сатаи.

Образ исчез, и Дженимер обвел взглядом членов Совета. — Я думаю, мы должны рассмотреть этот случай внимательнее, — объявил он. — Сколько ещё смертей должен принести нам ваша компания, Шакири?

— Это ваши безвольные колебания вызвали его смерть. А не мои действия.

— Это была отрыжка чванства вашей касты, которая…

— Достаточно, — сказал Хедронн. — Мы ничего не добьёмся этим обсуждением. Пусть все уйдут и возвращаются только после медитации с более спокойными умами.

Совет разошёлся, оставляя свой Зал, осыпанный пеплом неудавшихся надежд и обречённых чаяний, оставляя за спиной опустевшее место, уже отмеченное смертью, что однажды придёт и сюда.

— Мёртв?

Синевал пожал плечами. Катс шагнула назад и смотрела на него. — Вы были мертвы?

— Простая ошибка. Нападение оставило меня в глубокой коме.

— Так что вы не были мертвы? — Это было командор Корвин.

— Очевидно, нет. Наша биология отличается от вашей. Я был просто в глубокой коме, которую ошибочно приняли за смерть. Что действительно важно это…

— Итак, это было не самоубийство, а покушение. — Вален, или Синклер, или кто бы он ни был, шагнул ближе, чтобы посмотреть на Синевала. — И вы знаете, кто это сделал.