Глава XVI

– Мне надо с тобой поговорить, Лора, – сказала Дженни, подойдя к ней и положа руку на ее плечо.

– Изволь, я слушая, – спокойно ответила Лора.

– Твое поведение меня удивляет. Разве возможно было идти под руку с Карлтоном. Мистер Карлтон ни что иное как доктор, и насколько мы знаем, доктор без всяких связей, а ты не забудь того, что ты дочь Шесней.

– Связи! – Возразила Лора, – что мы имеем от этих связей. Мы ничего больше как разорившиеся люди, почти нищие. Эти ужасные долги висят над нами, как темные тучи. Что дают нам связи?

– В этом смысле ты права, Лора: долги нас унижают потому именно, что мы не можем их никак выплатить, но это нисколько не унижает наше положение в свете и никто из-за долгов не может лишить нас дворянства. Прошу тебя поэтому в следующий раз не позволять себе быть столь фамильярной с Карлтоном. Что сказал содержатель экипажей? – Спросила Дженни, видя, что разговор этот далеко не приятен для сестры.

– Он объявил, что если в субботу к 11 часам не будут приготовлены ему деньги, он заставит отца написать ему вексель, и он это сделает, я уверена.

– Но как и где достать папе денег? – Сказала Дженни, схватив себя за голову.

– Кончал бы папа с ним скорей все дела.

– Ты правильно рассуждаешь, но когда нет на это никакой возможности. Кроме этого у меня есть еще забота, – добавила Дженни, – Роза, наша прислуга, объявила мне, что уходит от нас.

– Роза? Почему же?

– Потому что нашла себе место у богатых людей, где задержки в жалованьи не будет, – как она мне сама сказала. – Я объявила ей, что отпущу ее тотчас же, как найдется прислуга на ее место. Она… Что тебе надо, Люси? – Спросила Дженни у входящей сестры.

– Дженни, какая-то особа желает тебя видеть.

«Уж не кредитор ли какой» – подумала Дженни.

– Не продавщица ли фруктов явилась? – Спросила она.

– О, нет! Роза говорит, что прислуга пришла наниматься.

– Так вели провести ее в столовую, – сказала она, направляясь туда же.

Увидя перед собой весьма прилично одетую горничную, Дженни решила взять ее к себе, если только сойдутся в условиях. Прислуга эта была Юдио Форт.

– Нам нужны, – начала Дженни, – кухарка и горничная, поэтому мне бы очень хотелось найти такую, которая могла бы исполнять должность той и другой. Мы из дворян, – добавила она, считая долгом объявить это. – Но наши небольшие средства не позволяют нам иметь более одной прислуги. Если наше место вам подходяще, я буду очень рада.

– Я буду одной прислугой во всем доме? – Спросила Юдио, немного подумав.

– Из женской прислуги вы будете одна, но у нас есть лакей, который ходит за отцом, подает к столу и, конечно, всегда в свободное время помогает на кухне.

– Я решусь попробовать пожить у вас. На последнем моем месте я была совсем одна.

– А где жили вы?

– На Дворцовой улице, дом № 14.

– На Дворцовой улице, дом № 14? Ведь это рядом с домом, где разыгралась столь печальная драма.

– Точно так, сударыня, совсем рядом с этим домом.

– Следовательно, вы видели мистрис Крав? – Спросила Дженни.

– Несколько раз, я даже одно время ходила за ней.

– Но как все это случилось и кто виновник ее смерти?

– Дело это, сударыня, очень таинственное, но, по всей вероятности, не нынче, завтра, все выйдет наружу. А теперь очень трудно решить, кто был причиною ее смерти. Я крепко убеждена, что эта несчастная женщина была отравлена… отравлена с умыслом и с преднамерением.

– Да кем же?

– В том-то и дело, сударыня…

– Знаешь ли, что рассказывает Помпей? – Вбежав, сказала Люси. – Он говорит, что в день смерти мистрис Крав, Карлтон видел какую-то высокую бледную фигуру на лестнице, и что благодаря этому мистер Стефен Грей не обвинен в смерти мистрис Крав.

– Люси, ступай к отцу, нечего тебе слушать рассказ Помпея, – строго сказала Дженни.

Люси послушно удалилась.

– Что это за фигура, про которую рассказывает Помпей? – Спросила Дженни у Юдио.

– Мистер Карлтон, уходя вечером от больной, незадолго до ее смерти, как рассказывал следователь, встретил на лестнице необыкновенную фигуру, очень высокого роста, бледную и с густыми черными бакенбардами. Он тогда же объявил хозяйке дома, а на следствии сказал, что это было его воображение. Следователь же счел это показание очень важным, – добавила она и, простившись со своей будущей хозяйкой, удалилась.

Задумчиво войдя в гостиную, едва освещенную заходящими лучами солнца, Дженни в темном углу увидела Лору, голова которой лежала на плече мистера Карлтона. Дженни убедилась, что они любят друг друга. Как бы не замечая их, она прошла в гостиную и позвала Помпея, чтобы приказать принести лампу. Затем, подойдя к Лоре, она спросила: «Почему ты в темноте сидишь, Лора?»

– Потому что Помпей не подавал еще ламп, – ответила Лора.

– Я не знала, мистер Карлтон, что вы уже вернулись, – проговорила Дженни. – Вы уже давно здесь?

– Уже порядочно, и успел передать мисс Лоре все мои секреты, – ответил он, смеясь, – а теперь пройду к капитану, – добавил он, направляясь к двери.

– Что все это значит, Лора? – Спросила ее Дженни.

– Что все это значит? – Переспросила Лора. Про что это ты говоришь Дженни?

– Что значит, что мистер Карлтон говорит тебе все свои секреты?

– Он шутит, а ты и поверила.

– Следовательно, он, тоже шутя, назвал тебя Лорой?

– Разве он меня назвал Лорой?

– А ты и не заметила? Вот как. Но знаешь ли, я даже разглядела в темноте, что твоя голова была на его плече.

– Да тебе просто показалось, Дженни. Вообще я замечала за тобою способность преувеличивать.

– О, Лора! – Воскликнула она, – я слышала как дурно отзываются о молодых девушках, которые так много позволяют себе с молодыми людьми; надеюсь, что между тобой и мистером Карлтоном нет ничего подобного, – добавила она. – Лора, разве ты его любишь?

Не советую тебе поддаваться этому чувству, зная, что ты не можешь быть его женой.

– Я не говорю, что люблю его, – возразила она с волнением, – но почему же я не могу быть его женой?

– Быть его женой?! Быть женой доктора! Тебе – дочери капитана Шесней, племяннице…

– Довольно! – Воскликнула Лора, топнув ногой’ – мне уже надоело постоянно слушать кто я такая, кто мы все. Хотя наши родственники благородны, богаты, но к чему все это? Чего ты можешь ожидать от них? Ты знаешь, Дженни, все твои доводы выводят меня из терпения и поэтому бывают минуты, когда я, несмотря ни на что, в состоянии оставить дом и следовать примеру Клариссы.

– Было бы благоразумнее последовать ее примеру, чем сделаться женой Карлтона. Знай только, что если бы даже он был человеком нашего круга, я и тогда была бы против этой свадьбы.

– Почему же?

– Я сама не знаю почему, – а просто потому, что имею что-то против него. Я не знаю… я не выношу его, сама не знаю, по какой причине…

– Я была бы тебе очень благодарна, Дженни, если бы ты мне объяснила причину. – Ну, хорошо, но только смотри не смейся надо мной. Знай только то, что Карлтон играл большую роль во сне, о котором я тебе еще тогда сказала, и с той минуты я боюсь его.

Сверху послышался стук палки отца.

– Дженни! Знаешь ли, – воскликнула Люси, вбежав в гостиную, – леди Окбурн умерла.

– Умерла? – Повторила Дженни, – 8 дней тому назад я получила от нее письмо и она была совершенно здорова, а теперь внезапно умерла.

– Дженни, ты видно меня не понимаешь, я говорю не про старую тетю Окбурн, а про молодую графиню Окбурн, и ее дочь умерла почти в одно время с ней, – добавила она.

– Пойду к папе и узнаю всю правду, – сказала Дженни, направляясь к отцу в кабинет.

Войдя к нему, она застала отца, лежащего в своем кресле, в сильном волнении.

– Дженни, возьми газету «Times», – закричал капитан, – и посмотри, что Люси прочла в объявлениях.

Дженни пробежала глазами по газете и громко прочла в столбце новорожденных: «12, улица Адлей-Сюд. У графини Окбурн родилась дочь».

Затем прочла следующее в столбце умерших: «14, улица Адлей-Сюд, Кларисса, новорожденная дочь графини Окбурн, и графиня Окбурн, после продолжительной и тяжкой болезни, скончались и т. д.

– Умерла! – Проговорил капитан. – Молодая скончалась раньше старой.

– Разве графы Окбурны вам знакомы? – Спросил Карлтон.

– Как же мне их не знать, когда они мне самые близкие родственники.

– Виноват, капитан, я этого право не знал.

– Мой отец Франк Шесней, второй сын 9-го графа Окбурн и брат десятого графа Окбурн. Просто стыдно, – продолжал он, – что я, столь близкий родственник английского пэра, дослужился только до чина капитана.

– Дочь ее назвали Клариссой, – заметила Дженни, после некоторого молчания.

– Разве старая бабушка, позволит дать ребенку какое-нибудь другое имя. Г-н Карлтон, вы наверно не знаете старую графиню Окбурн? – спросил капитан.

– Нет, капитан, не имел удовольствия знать ее.

– Мало от этого потеряли. Старуха эта их бабушка, – сказал он, показывая на дочерей, – и моя тетка. Когда у меня родилась Дженни, тетка моя настаивала, чтобы ее назвали Клариссой, но я на это не согласился; я назвал ее именем матери, т. е. Дженни. То же самое повторилось при рождении Лоры.

– А у вас много родственников? – спросил Карлтон.

– Остался единственный граф Окбурн и если он умрет бездетным, я стану графом Окбурном. Но зачем ему умирать? Он так еще молод, еще раз женится и наживет себе наследников, – сказал капитан.

– Если бы я имел родственника в лице английского пэра, наверно постарался бы достигнуть этого титула, – сказал, улыбаясь Карлтон.

– Нет, я с вами в этом не согласен. Желать обуться в башмаки умершего нехорошо, а еще хуже того желать смерти молодого человека. Благодарю Бога, что никогда подобная мысль не приходила мне в голову. Я никогда не надеялся стать графом Окбурном. У него был другой наследник, брат самого графа – Артур Шесней, но он года два или три тому назад утонул на гонках в Кембридже.

Дженни, нужно теперь позаботиться о трауре, – добавил он.

Дженни вздрогнула при одной мысли о непредвиденном расходе.

– Разве необходимо надеть по ней траур? – Спросила Дженни.