Глава XVII

В здоровье капитана Шесней не было никаких улучшений, и поэтому Карлтон должен был чаще посещать больного. Хотя Дженни находила, что двух визитов в день совершенно достаточно, но капитан нуждался в помощи доктора и третий раз. Частые пребывания мистера Карлтона в доме капитана еще более сближали его с Лорой. Всякий день они успевали передавать друг другу свои письма, успевали вдоволь наговориться и вообще проводили вместе эти часы так, как им хотелось.

В один прекрасный день Карлтон в разговоре с Лорой объявил ей, что желает обо всем переговорить с капитаном. Получив от нее согласие, он решил поговорить с капитаном наедине в тот же день вечером. Ему надо было только получить согласие отца. Зайдя вечером к капитану уже после своего визита, Карлтон не застал дома двух старших дочерей капитана. Дома оставалась одна Люси, которая, встретив доктора, прошла с ним в гостиную, откуда послала Помпея к отцу спросить, может ли он принять Карлсона, который желает с ним переговорить.

– Вы рисуете, мисс Люси? – Спросил Карлтон, видя на столе карандаши и альбом.

– Да, я большая любительница, особенно пейзажей, – ответила Люси. – Дженни так хорошо рисует, – добавила она, – и теперь дает мне уроки рисования и вот сегодня я должна нарисовать этот рисунок к возвращению Дженни.

– Я уверен, что вам больше хотелось бы поиграть, чем исполнить заданный урок.

– Конечно да, но ведь этого нельзя сделать, следовательно нечего об этом и говорить. – Затем, положив карандаш па стол, она спросила гостя, – скажите мне, пожалуйста, мистер Карлтон правда ли говорят, что эта несчастная женщина была отравлена с умыслом. Неужели нашелся такой человек, который решился влить синильную кислоту ей в лекарство.

Карлтона поразил этот вопрос и, видимо, не понравился ему, поэтому он долгое время молчал.

– Прошу вас меня извинить, мисс Люси, – сказал он, – мне уже наскучило это дело. Все жители Венок-Сюд прожужжали мне уши подробностями смерти этой особы. Я посоветовал бы вам спросить об этом у мистера Стефена Грея.

– А что скажете вы насчет этой бледной фигуры, которую встретили на площадке, – продолжала Люси.

– Капитан просил к себе доктора, – возвестил Помпей, войдя в гостиную. – Что заставило вас ко мне вернуться, доктор, – спросил капитан вошедшего Карлтона.

– У меня, капитан, есть к вам великая просьба, – начал Карлтон, садясь недалеко от больного.

– Вот уже несколько педель как я хотел с вами поговорить и все не приходилось, то есть скорее не решался. Но прежде чем начать, позвольте мне объяснить вам мое положение в свете: я единственный сын и наследник всего имущества моего отца, который считается лучшим доктором в Лондоне.

– Сударь, – возразил без стеснения моряк, – зачем все это вы мне говорите? Меня это нисколько не касается.

– Выслушайте меня, – покраснев сказал доктор, – я открыл лечебницу поставленную на очень хорошую ногу; практика моя с каждым днем увеличивается, так что я надеюсь получать приличный доход, и кроме того, в будущем меня ожидает наследство от моего отца, все это делает меня богатым человеком.

– Что же мне от этого? – Спросил капитан.

– Дело в том, что мне хотелось бы с кем-нибудь разделить… все это хотелось бы разделить с вашей дочерью Лорой Шесней, выдайте ее за меня!

Капитан был так удивлен этой просьбой, что долгое время ничего не отвечал.

– Я говорю, капитан, про мисс Лору Шесней, согласитесь выдать ее за меня, знайте, что я буду ее боготворить, буду делать все, чтобы сделать ее счастливой.

Предложение казалось капитану настолько же невероятным, как и предложение его, моряка, жениться на дочери королевы.

– Что вы говорите, сударь? – Спросил он, стиснув от злобы зубы.

– Я люблю вашу дочь. Я люблю Лору Шесней так, как не любил никогда никого в жизни. Благословите ее на брак со мною.

– Помпей! Помпей! – Закричал капитан, сильно ударив палкой по столу.

– Масса[1], вы больны? – Спросил Помпей, стремительно вбежав в комнату.

– Не я болен! – Кричал капитан, выйдя из себя, это он болен, указывая на Карлтона. – Он сумасшедший. Вы меня заперли с умалишенным человеком, выведите его сейчас же на улицу, – продолжал кричать капитан,

– Несчастный Помпей не знал, что ему делать: он не смел ослушаться своего хозяина и между тем не смел дотронуться до доктора, так как отлично видел, что Карлтон не был сумасшедшим.

– Капитан, – сказал Карлтон, встав во весь рост и сложив руки на груди, – вы должны были выслушать мою просьбу и затем уже отвечать, а вы только кричите, не поняв хорошенько, в чем дело.

– Вы с ума сошли предлагать мне подобные вещи. Знаете ли вы, сударь, что моя дочь – Шесней.

– Ну так что же? А я Карлтон, – спокойно проговорил доктор.

– А! Но… Прости меня, Господи, – возразил капитан, вы… вы негодный купец, сударь, вы лекарь, а вы, такая ничтожность, надеетесь войти в родство С семейством Шесней?

– Я член Королевской школы докторов, – возразил Карлтон.

– Понимаешь ли ты, Помпей, – снова закричал капитан, – я приказал тебе вывести этого барина.

– Дверь отворена, г-н доктор, – сказал Помпей, взяв за руку Карлтона, который спокойно отстранил его.

– Я ведь вам сказал, капитан, что без ума люблю вашу дочь, я вам ведь уже сказал, что мое положение в свете и мои средства будут удовлетворительны, чтобы оправдать мое притязание. Опять повторяю вам: желаете ли выдать за меня мисс Лору Шесней?

– Я вам уже раз повторил, что нет и теперь скажу тоже самое – нет! Нет! И нет! Пускай моя дочь лучше умрет, но не будет носить вашего имени.

– А что сделаете вы, – хладнокровно возразил доктор, – если я вам скажу, что ее жизнь, ее собственная жизнь соединена с моею?

– А что сделаете вы, если я вас назову презренным? Как вы смеете просить руки одной из моих дочерей, – кричал капитан. Так-то делают, джентльмены, так-то поступают честные люди. Что же ты, Помпей, стоишь, – закричал капитан на слугу, – чтобы черт тебя побрал! Я приказал тебе вывести этого… этого выскочку отсюда.

– В священном писании сказано, – начал Карлтон, «жена да оставит отца своего и матерь свою и да последует за мужем своим».

– Я вас спрашиваю в последний раз: по какому праву вы против свободы выбора вашей дочери? Она меня любит и положение мое независимо.

– А по какому праву, сударь, вы увлекаете мою дочь? Потрудитесь выйти, господин доктор, с тем, чтобы нога ваша не переступала порога дома и навсегда забудьте мисс Лору Шесней.

– Сказать легче, чем сделать.

– Вон, повторяю вам, вон, смутьян! Благодарите Бога, что я слаб сегодня и не могу воздать вам должное, прибавил он, бросив свою палку вдоль комнаты.

Бедная Люси, привлеченная шумом, дрожа от страха, вошла в комнату.

– Скажите, что случилось? Что сделала Лора, – я слышала, как произносили ее имя.

Карлтон, не обратив внимания на слова Люси, хотел было идти, но опомнился и сказал:

– Не пугайтесь, мое дитя; я сделал предложение капитану Шесней, а он, говоря со мной, забыл о вежливости. Но передайте Лоре, что все устроится. Извините меня, что был так невнимателен к вам, прибавил он, уходя.

Выйдя из дому, он встретил Дженни и Лору Шесней. Карлтон, дав им дорогу, сказал, снимая шляпу:

– Могу ли я с вами переговорить наедине, мисс Лора?

Лора покраснела и смутилась, как вдруг Дженни быстро проговорила:

– Вам не о чем говорить с ней наедине, и я не могу согласиться на вашу просьбу.

Лора, конечно, не могла открыто действовать против желания сестры. Карлтон сконфузился, но, обратясь к Лоре, снова начал:- Я только сейчас просил у капитана Шесней разрешения обратиться к вам лично, но он принял мою просьбу за оскорбление, наотрез отказываясь, слушать мои объяснения. Остается только рассчитывать на вас одну.

Лора казалась испуганною и сильно покраснела.

– Капитан Шесней принял меня плохо, но я все ему извиняю ради вас.

– Разве отец запретил вам являться к нам? – Спросила Дженни.

– Да, но мы – я и ваша сестра – надеемся победить его сопротивление. Мисс Шесней! – Добавил он, взяв ее за руку, – не будьте против нас. Я не могу отказаться от Лоры.

– Вы говорите – против нас! – Возразила Дженни, – говоря таким образом, вы уверены, что моя сестра согласна с вами. Так ли это?

– Да, – храбро ответил Карлтон, – да мы любим друг друга, – это ведь не детская любовь. Помогите нам сломить сопротивление отца.

– Решительно отказываюсь, – сказала Дженни. Мне крайне прискорбно слышать это от вас. Это несбыточно.

– Я предвидел, что вы разделяете мнение отца, – холодно сказал Карлтон. – Но, мисс Шесней, позвольте мне вам объяснить в присутствии Лоры, что ей необходимо. быть моей.

Потом, обратясь к Лоре, он сказал:

– Моя милая, – и в голосе его звучала бесконечная нежность, – надейтесь на меня; двери вашего дома теперь заперты для меня, но я найду возможность с вами видеться. Прощайте, мисс Шесней, – сказал он и быстро удалился. Дженни, глядя вслед удалявшемуся Карлтону, подумала, что он принесет им много горя.