— Мало времени. Я тебе даю три минуты, рассказывай.

— Три минуты, — пробормотала она. — Сначала вопрос. Сиг, а твоя шерсть… Где она? Кто ее сбрил? Они или ты сам?

Зубров опешил, но через несколько секунд опомнился:

— Так. Вопросы потом. Давай дальше.

— Ага, — сказала она. — Думаешь, легко говорить правду, когда знаешь, что ее заведомо воспримут как какую-то чушь?

— Время, — напомнил Зубров. — Не хочешь рассказывать дальше, можем распрощаться прямо сейчас.

— Нет, — она нахмурилась. — Я просто пытаюсь подобрать алгоритм. Раньше я общалась с одним человеком, но теперь ты совсем другой. У тебя новое восприятие… Скажи хоть что-нибудь о себе. Есть профессия?

— Была, — устало сказал Зубров. — Я — учитель географии. У тебя еще две минуты.

Руна округлила глаза и, не сдержавшись, прыснула. Казалось, ей пришлось сделать усилие, чтобы не расхохотаться вовсю.

— Прости… учитель географии. Красота! Сигурд Дзендзель становится учителем. У них что, других вакансий не нашлось?

— Ну ничего, — сказала она, успокоившись. — Они не смогли тебя изменить окончательно. Инстинкты, генная память… все это должно было остаться. Они впихнули в тебя кое-чего, но прошла неделя — и вот ты в розыске. Мать-природа сильней!

Зубров жестом велел ей остановиться, он снова подошел к кустам, глянул, не видно ли преследователей, но никого не было. Вернувшись, он кивнул. Так и быть, он выслушает ее до конца — просто спокойно выслушает.

— Не знаю, — Руна покачала головой. — Пока неизвестно, откуда все эти люди. Девять против одного, что их в самом деле сюда прямо из космоса доставляют, а потом везут в город программировать… Теперь узнай о том, что происходит в городе. Всё, что ты там видел, — подделка. Можешь не сомневаться. То, что ты о себе помнишь — монтаж. Мы должны попробовать восстановить твою память. Кто знает, сохранилось ли что-нибудь в твоем подсознании или всё исчезло безвозвратно, но выход один — рискнуть. А до того бессмысленно доказывать тебе, что на самом деле ты охотник из племени бигемов. Э-э… Мне нужно еще несколько минут, чтобы полней обрисовать общую картину.

— Обрисовывай.

Руна осмотрелась и, увидев повалившийся пень, присела.

— Итак, — сказала она. — Я уже сказала: терракотеры захватили Землю. Они уничтожили ее население, но небольшая часть оставшихся в живых ушла в подземелье. Условия жизни были ужасными — холод, радиация, влажность… вдобавок терракотеры применяли вредное излучение. Со временем у людей начались мутации, появились вы — бигемы: сильные, ловкие, быстрые. Вы способны входить в особое состояние — скачок, когда сила мышц невероятно возрастает. Причина всему — ваш гипертрофирован гипофиз, он в три раза больше, чем у албов. Он способен выбрасывать в кровь такие порции гормонов, что организм на время превращается в боевую машину. Посмотри, какие у тебя руки, ноги: бигемы совершают скачки регулярно, так что мускулы у них очень развиты, кости — толстые и крепкие. К тому же у вас очень острое зрение и слух. Вы — прирожденные охотники, вы — ответ природы на вторжение терракотеров. А шерсть на теле — явление побочное. Теперь понимаешь, почему ты… такой?

— Дальше, — сказал он.

— Что до нас, албов, то мы мало чем отличаемся от прежних людей, разве что кожа светлее и в волосах нет пигмента. Можно сказать, жители Алгирска и мы — на самом деле один и тот же вид. Разница лишь в том, что албы, как и бигемы, — существа свободнорожденные. Мы живем в подземельях, но принадлежим себе. А люди, живущие в этом городе, — целиком и полностью управляемы. Их воспоминания — искусная подделка. Ну, как тебе это?

— Ты не сказала главного, — хмуро заметил Зубров. — Что надо этим терракотерам?

— Это очень важный вопрос, Сиг! — Руну явно приободрила его заинтересованность. — Терракотеры громят наши убежища, хотят очистить от нас землю. Они не остановятся, пока не погубят всех до единого. Но, увы, никто толком не знает, какова их окончательная цель.

«Расскажи она мне это лет десять назад в пионерлагере, я и то вряд ли повелся бы», — подумал Зубров и улыбнулся ей.

— Сиг, пойми, это было чуть больше недели назад! — воскликнула она. — Ты вернулся с охоты и узнал, что все погибли. Ты потерял дядю Огина, я — Уилла, бигема, своего мужа. Ты нашёл меня. И ты… ох, каким ты был упрямцем, Сиг. Ужас! Тебя прежде вся община боялась. Но в итоге ты оказался отличным парнем… ты меня из шахты вытащил и из леса вынес. А потом мы нашли станцию… настоящий космодром. Ну, вспоминай же!

— И что было дальше?

— Мы прибились к толпе людей… правильней сказать, стаду двуногих идиотов, нас увезли в лабораторию. Она тут, в городе, в поликлинике при Третьей больнице…

— И там меня, подземного мутанта, превратили в учителя географии. — Он постучал себя по лбу.

— Именно. Не веришь? В поликлинике терракотеры и люди, работающие на пришельцев. Каждый программируемый с новой памятью и фамилией там получил паспорт и направление в фальшивую жизнь. Юноше выдали новенький паспорт, старику — потрепанный. И тот, и другой покидали лабораторию с мыслью, что проходили там медосмотр. Персоль защитил меня, зато тебе пришлось расстаться с личностью Сигурда. Потом ты, как и все, уехал в свое новое жилье. Нашел там разные знакомые тебе вещи, хотя на самом деле видел их впервые. Ты пошел на работу и встретил людей, которых никогда не знал.

Зубров стал ворошить память, пытаясь там выискать хоть что-нибудь, что соответствовало бы ее словам. Никаких охотников, подземелий и терракотеров там не было.

— А знаешь что? — сказала Руна. — Мне вот какая картина представляется. Две-три недели назад в Алгирске вообще ни души не было! Ты себе только представь: пустые улицы, подъезды — и одни лишь терракотеры туда-сюда мотаются, разным барахлом квартиры начиняют… Вот так! А всем этим руководит единая компьютерная программа! В ней — вся реальность, от и до, вся сложная система человеческого общества, которое строят пришельцы. Это то, что когда-то в древности называли свитком жизни… Что скажешь, Сиг?

Руна перевела дыхание. Зубров смотрел на нее сверху вниз, зачем-то потирая руки.

В принципе, то, что она наговорила, даже и бредом было назвать трудно. Конечно, он не собирался верить во всякую чепуху, но надо было разобраться, зачем она все это ему сказала.

Только попробуй разобраться… Разве что методом исключения.

Пока версия была одна: он оказался жертвой какого-то дикого эксперимента, связанного с воздействием на сознание. Он как-то читал, что такие штуки болгарское правительство незаконно проводило над мирным населением. Да только слишком уж все запутано и наворочено: сперва тебе мерещится, что у тебя проявляются сверхспособности, затем к тебе прикрепляют агентку и, напоследок, вводят в заблуждение всякими небылицами.

— Так устроен наш мир, — сказала Руна. — Бигемы верят в духов. Выживание — единственная их забота. Албы занимаются наукой, изучают агрессоров. Хотят выяснить, что собой представляют пришельцы. Самое ужасное, что между бигемами и албами вражда. А ведь правильнее было бы объединить силы… То, что случилось с тобой и со мной, Сиг, с одной стороны просто ужас, но с другой — везение. Мы — земляне — попали во враждебный мир. Тут, в тылу врага, мы сможем получить ценную информацию, а потом к нашим уйдем. Мы разыщем их! Что скажешь, Сиг?

— Дурацкая шерсть… Вроде, я сбрил ее сразу… как впервые себя в зеркале увидал. Думаю, она заново вырастет.

— Не такая уж и дурацкая, — успокоила Руна. — Иные бигемы обрастают до того густо, что могут ходить зимой чуть ли не голыми. Таким был Уилл — тот парень, у которого я жила. Уилл был хорошим, он заботился обо мне. За главного у вас был Мерло, полукровка: наполовину алб, наполовину бигем. Обидно, что они все погибли, община-то дружная была. Когда я к вам попала, думала, жизни моей конец, но жить среди бигемов оказалось проще, чем я представляла. Правда, бигемы почти никогда не моются, зато у них всегда мяса в достатке, и они большое значение придают честному распределению обязанностей. Впрочем, ладно… Кажется, как я ни стараюсь, мой рассказ тебя только озадачивает. Если согласишься, попробую вернуть тебе память.