потому обратился к нему со своими сомнениями. Но он не сумел разрешить их и

постарался отделаться от меня, сказав: "Узнаешь сам, когда вырастешь. В

твоем возрасте рано задавать такие вопросы". Я замолчал, но не успокоился.

Главы из "Манусмрити" относительно пищи и тому подобные вопросы казались мне

противоречащими тому, что я наблюдал в повседневной жизни. Но на вопросы об

этом также не получил исчерпывающего ответа. "Буду больше развивать свой ум, больше читать и тогда лучше разберусь во всем", - решил я.

"Манусмрити" не научила меня ахимсе. Я уже рассказывал о своей попытке

питаться мясом. "Манусмрити" как будто поддерживала это. Я пришел к

заключению, что вполне допустимо с точки зрения морали убивать змей, клопов

и им подобных. Помню, в те годы, уничтожая клопов и других насекомых, я

считал, что поступаю правильно.

Глубокие корни в моем сознании пустило лишь убеждение, что мораль есть

основа всех вещей, а истина - сущность морали. Истина стала моей

единственной целью. Я укреплялся в этой мысли с каждым днем, и мое понимание

истины все ширилось.

Строфа из дидактической поэмы на гуджарати завладела моим сердцем и умом.

Ее заповедь - отвечай добром на зло - стала моим руководящим принципом. Эта

заповедь настолько увлекла меня, что я начал проводить многочисленные опыты.

Вот строки, так поразившие меня:

За чашу с водой отблагодари хорошей пищей;

В ответ на доброе приветствие отвесь низкий поклон;

Давшему пенни отплати золотом;

Если тебе спасают жизнь, не дорожи ею.

Вот в чем смысл слов и дел мудреца;

За каждую маленькую услугу тебе воздается сторицей.

Но истинно благородный человек знает всех людей как одного

И с радостью платит добром за причиненное ему зло.

XI. СБОРЫ В АНГЛИЮ

Выпускные экзамены на аттестат зрелости я сдал в 1887 году. Тогда их

сдавали в Бомбее и в Ахмадабаде. Нищета, царившая в стране, естественно, вынуждала учащихся Катхиавара ехать в город, расположенный поближе, где

прожить можно было дешевле. Скудные средства моей семьи вынудили меня

сделать то же самое. Это была моя первая поездка из Раджкота в Ахмадабад, и

впервые я ехал один.

Родители хотели, чтобы, получив аттестат зрелости, я поступил в колледж.

Колледжи имелись в Бавнагаре и Бомбее. Я решил отправиться в Бавнагар в

Самалдасский колледж, так как это было дешевле. Оказавшись в колледже, я

совершенно растерялся: мне было очень трудно слушать лекции, не говоря уже о

том, чтобы вникать в них. Виноваты были не преподаватели, которые считались

первоклассными, а я сам, так как был совершенно не подготовлен. По окончании

первого семестра я вернулся домой.

Мавджи Даве - умный и ученый брахман - был старым другом и советником

нашей семьи. Дружеские отношения с ним сохранились и после смерти отца.

Как-то во время моих каникул он зашел к нам и разговорился с матерью и

старшим братом относительно моих занятий. Узнав, что я учусь в Самалдасском

колледже, он сказал:

- Времена изменились. Ни один из вас не может рассчитывать на получение

гади вашего отца без должного образования. И уже сейчас, когда мальчик еще

только учится, вы должны сделать все, чтобы он получил гади. Чтобы стать

бакалавром, ему потребуется четыре - пять лет, что принесет ему в лучшем

случае место с жалованьем 60 рупий, но не даст звание дивана. Если он, как и

мой сын, пойдет по юридической части, ему придется учиться дольше, а к тому

времени, когда он кончит, уже будет тьма адвокатов, претендующих на пост

дивана. На вашем месте я бы послал его в Англию. Сын мой Кевалрам говорит, что стать адвокатом совсем нетрудно. Через три года он вернется. Расходы не

превысят четырех - пяти тысяч рупий. Представьте себе адвоката, вернувшегося

из Англии. Он будет жить шикарно! По первой же просьбе он получит пост

дивана. Я очень советую послать Мохандаса в Англию в этом году. У Кевалрама

там много друзей. Он даст рекомендательные письма к ним, и Мохандас легко

там устроится.

Джошиджи - так обычно звали мы старого Мавджи Даве - обратился ко мне и

спросил, нисколько не сомневаясь в утвердительном ответе:

- Не правда ли, ты предпочитаешь поехать в Англию, а не учиться здесь?

Ничего лучшего я не мог себе представить. Я изнемогал под бременем своих

занятий. Потому я ухватился за это предложение и заявил, что чем скорее меня

пошлют, тем лучше. Однако быстро сдать экзамены не так легко. Нельзя ли

послать меня на медицинский факультет?

Брат перебил меня:

- Отцу всегда не нравилась эта профессия. Он имел тебя в виду, когда

говорил, что вишнуиты не должны заниматься вскрытием трупов. Отец

предназначал тебя для адвокатской карьеры.

Джошиджи вступился:

- Я не возражаю против профессии врача. Наши шастры ничего не имеют против

нее. Но диплом врача не сделает из тебя дивана, а я хочу, чтобы ты был

диваном и даже кем-нибудь повыше. Тогда ты сможешь обеспечить свою большую

семью. Времена быстро меняются, и жить становится с каждым днем труднее.

Поэтому самое мудрое - стать адвокатом.

Затем он обратился к матери:

- Мне пора уходить. Взвесьте, пожалуйста, все, что я сказал. Надеюсь, что

когда я приду сюда в следующий раз, я услышу о приготовлениях к отъезду в

Англию. Дайте мне знать, если понадобится помощь.

Джошиджи ушел, а я принялся строить воздушные замки. Старший брат был

сильно обеспокоен. Где найти средства для моей поездки? И можно ли такого

юношу, как я, посылать одного за границу?

Мать совсем расстроилась. Ей не хотелось отпускать меня.

- Дядя, - говорила она, - сейчас старший в нашей семье. Нужно прежде всего

посоветоваться с ним. Если он согласится, тогда решим.

У брата зародилась другая мысль:

- Правительство Порбандара несколько обязано нам. Правительственный

чиновник м-р Лели хорошего мнения о нашей семье и высоко ценит дядю.

Возможно, он даст тебе государственную стипендию для обучения в Англии.

Мне это очень понравилось, и я решил съездить в Порбандар. Железной дороги

туда в то время еще не было, нужно было ехать пять дней на буйволах. Я уже

говорил, что был труслив. Но желание поехать в Англию настолько овладело

мной, что я сумел побороть трусость. Я нанял повозку, запряженную буйволами, до Дораджи, а затем взял верблюда, чтобы добраться до Порбандара на день

раньше. Это было мое первое путешествие на верблюде.

Приехав к дяде, я подробно рассказал ему обо всем. Он подумал и сказал:

- Не уверен, что в Англии можно прожить без ущерба для твоей религии.

Сомневаюсь в этом на основании того, что мне пришлось наблюдать. Когда я

встречаюсь с крупными адвокатами-индусами, то не вижу разницы между их

образом жизни и образом жизни европейцев. Они неразборчивы в еде и не

выпускают изо рта сигару, а одеваются так же бесстыдно, как англичане. Все

это не соответствует традициям нашей семьи. Скоро я отправлюсь в

паломничество, да и жить мне осталось недолго. Как могу я на пороге смерти

дать тебе разрешение ехать в Англию, переплывать моря? Но не хочу быть и

помехой. В данном случае важно получить разрешение матери. Если она разрешит

- с богом. Скажи ей, что я препятствовать не стану. Ты поедешь с моего

благословения.

- Ничего другого я от вас и не ожидал, - сказал я.

- Постарайся теперь убедить мать.

- А не можете ли вы дать мне рекомендательное письмо к мистеру Лели?

- Не могу, - ответил дядя, - но он хороший человек. Попроси его о

стипендии; расскажи, в чем дело. Без сомнения, он поможет тебе.