Она вышла из шахты, держа в руке пистолет. Полдюжины тел валялись посреди U-образного центра управления, и три батарианца стояли с поднятыми над головами руками.

— Ты сделала это, — сказал с гордостью Хендел. — Ты заморозила двоих из них и Ибина Вас Айденну. Он в ярости, но он это переживет.

Джиллиан почувствовала неимоверное облегчение, за которым последовала пустота, когда на нее нахлынуло последействие.

— Держите ее, — сказал Хендел, и все вокруг погрузилось во тьму.

На борту кварианского корабля «Айденна»

После окончания битвы прошло шесть часов, а Хал Маккенн чувствовал разочарование. Вместо освобождения, его и всех остальных рабов поместили под стражу и перевели на кварианский корабль. Это была благоразумная осторожность. Он знал это. Кварианцы хотели выяснить, кем были эти рабы, прежде чем отпускать их на свободу.

Поэтому пока корабли оставались сцеплены вместе, а кварианцы пытались починить свои системы управления, специальные группы допрашивали рабов. Некоторых освобождали, а некоторых нет, и Маккенн почувствовал оттенок опасения, когда нескольких из них увели куда-то в наручниках.

Очередь змеей тянулась через запачканную кровью торговую палубу к столу, за которым сидела пара кварианцев. Наконец, подошел черед Маккенна отвечать на вопросы. Дознавателей невозможно было рассмотреть за зеркальными стеклами их шлемов, и, как и многие другие в галактике, Маккенн плохо к ним относился.

— Имя?

— Хал Маккенн. В абордажной команде были люди. Двое. Я почтительно прошу, чтобы они присутствовали при моем допросе.

Наступило секундное молчание, кварианцы посмотрели друг на друга и снова на него. Могли ли они переговариваться по внутренней связи? Похоже на то, потому что затем один из них указал ему на место в стороне.

— Подожди здесь. Следующий.

Маккенн сделал, как ему велели. Ноги у него были свободны, но руки скованы, и в трех метрах от него стоял тяжеловооруженный охранник. Часов у него не было, но прошло по его ощущениям около часа, прежде чем появились люди. Маккенн к этому времени уже сидел, скрестив ноги, на палубе, поэтому он поднялся, когда вновь прибывшие остановились переговорить с кварианцами.

Когда они шли к нему, Маккенн увидел, что мужчина был шести футов роста с коротко подстриженными усами и козлиной бородкой. У него были рыже-коричневые волосы, темная кожа и держался он уверенно.

Девушка была ниже его, но не намного, и стройнее. Волосы у нее были черными, убранными назад от длинного узкого лица. Ее широко посаженные глаза казались почему-то особенно глубокими, будто прячущийся за ними разум усиленно работал.

— Хал Маккенн? — поинтересовался мужчина. — Я Хендел Митра. Это Джиллиан Грейсон.

Маккенн ощутил потрясение столь глубокое, что рот его открылся и закрылся как у только что пойманной рыбы.

— Джиллиан Грейсон? Дочь Пола Грейсона?

Лицо Джиллиан просветлело.

— Вы знаете моего отца?

— Ну, да, — признал Маккенн. — Мы с ним в одно и то же время были на станции «Цербера».

Угольно-черные глаза Джиллиан, казалось, сверлили в нем дыры.

— Где? Что произошло?

Маккенн мог точно сказать, что девушка не знала о смерти своего отца — и понимал, что должен быть очень осторожным, если хочет получить свободу.

— На нас напали турианцы. Мы отбивались, но их было больше. Мне попали прямо сюда.

С этим словами Маккенн отвел назад свои длинные нечесаные волосы, чтобы остальные могли увидеть белый шрам.

— Я потерял сознание. Когда очнулся, на мне лежало тело. Турианцы их обыскивали — брали себе все, что хотели. Поэтому я притворился мертвым, а учитывая кровь, залившую мне лицо, они на это купились.

В конце концов, они перетащили все тела, в том числе и меня, со станции на шаттл. Насколько я мог судить из того, что слышал, мертвых должны были перевезти на корабль. Но я понимал, что лучше мне туда не попадать. Поэтому, как только шаттл отправился в путь, я выбрался из кучи мертвых тел, взял один из пистолетов, что турианцы у нас забрали, и пошел вперед. Там были пилот и помощник. Я застрелил обоих выстрелами в затылок.

— Но что насчет моего отца? — спросила Джиллиан. — Что с ним стало?

— В тот момент я не знал, — честно ответил Маккенн. — У шаттла был обычный сверхскоростной двигатель. Все что я мог — это направить его к ближайшему ретранслятору и держать курс на Омегу. Я посчитал, что это было лучшим местом, куда я мог направиться, ведь я не знал, жив ли еще Призрак. К тому же, я сидел в украденном шаттле. Куда еще я мог полететь?

— Эта часть моего побега прошла удачно, — продолжал Маккенн. — Я продал шаттл по дешевке, но все равно выручил за него приличные деньги.

— Что потом? — скептически поинтересовался Хендел.

Маккенн опустил глаза к своим покрытым коркой нечистот ботинкам.

— Я решил, что смогу удвоить или даже утроить эти деньги, играя в «Звездный кластер». Поэтому я пошел в батаринский клуб под названием «Логово Фортуны».

— Можешь не продолжать, — с отвращением проговорил Хендел. — Ты потерял все деньги.

— Да, потерял, — стыдливо признал Маккенн. — Но не только их. Я поставил на кон свою свободу и проиграл и ее тоже.

— Мой отец, — настаивала Джиллиан. — Расскажите о моем отце.

— Именно там я и услышал о нем, — сказал Маккенн, поднимая взгляд. — Ария Т’Лоак прочесывала все бары на Омеге в поисках его. Так что когда они вошли в «Логово Фортуны» и сказали, что ищут человека, батарианцы вытащили меня из подвала. Деньги перешли из рук в руки, и я очутился перед Т’­Лоак. Но к тому времени все уже было кончено. Если верить Т’Лоак, твой отец был убит на космической станции на орбите Элизиума.

Глаза Джиллиан расширились.

— Академия Гриссома. Там я училась в школе. Вы уверены? Мой отец мертв?

Маккенн пожал плечами.

— Нет, как я могу говорить с уверенностью? Но у Арии не было причин лгать. Только не тому, кого она продала батарианским работорговцам два дня спустя.

Первой эмоцией, которую испытала Джиллиан, была глубокая и полная печаль. Она навсегда потеряла того единственного человека, которому не платили за заботу о ней. Пол Грейсон был далек от совершенства. Именно поэтому им с Хенделом пришлось скрываться на борту «Айденны». Чтобы сбежать от ее отца и той силы, что стояла за ним.

Но она верила, что он любил ее, до той степени, до какой столь несовершенный человек может любить другого человека, и она тоже любила его. Несмотря на все то, что он сделал. Она дотронулась пальцами до кулона, висевшего у нее на нее, а по ее щекам тонкими струйками скатились слезы.

— Кто убил его? И почему?

Маккенн был там тогда. Видел те ужасные вещи, что Призрак и его люди делали с Грейсоном. Больше того, он сам был частью той команды.

А Призрак ни за что на свете не желал бы, чтобы кто-то узнал, что замышлял «Цербер». Поэтому, если Грейсону удалось сбежать, кого-то должны были послать, чтобы убить его. Кай Ленга, возможно? Вполне вероятно. Но было бы не очень умно рассказывать Джиллиан Грейсон о его роли в пленении ее отца, и он не стал этого делать.

— Я не знаю, — солгал Маккенн. — Но я могу сказать, что твой отец постоянно говорил о тебе.

Скорбь Джиллиан начала превращаться в гнев по мере того, как она думала о том, кого у нее отняли. Единственного человека, на которого, помимо Хендела, она могла положиться. Она вытерла слезы тыльной стороной запястья.

— Я собираюсь выяснить, кто убил моего отца. А когда я это выясню, виновники умрут.

Маккенн глубокомысленно кивнул.

— Я не виню тебя. Есть шанс, что нужную тебе информацию можно найти на Цитадели, — у этого не было основания, по крайней мере, насколько знал Маккенн, но именно туда он хотел попасть. Омега даже не рассматривалась. — Я помогу тебе, — пообещал он. — Мы выясним, кто это сделал.

— Это нелепо, — вставил Хендел. — Невозможно знать, куда отправился убийца или убийцы. Кроме того, как мы туда попадем?