Вскоре после окончания второй мировой войны английское правительство заявило о намерении реорганизовать систему колониального управления Малайей. Были образованы две колонии короны: Малайский Союз и Сингапур. Причем английский генерал-губернатор в Сингапуре должен был контролировать деятельность администрации в обеих колониях, а также в Сараваке и Сабахе. Этой реорганизацией власти надеялись ослабить демократическое движение, отделить Сингапур с его пролетариатом от Малайского Союза.

Однако антиимпериалистическое движение ширилось. Народ требовал независимости, демократизации, отмены чрезвычайных законов. Между различными политическими течениями в Сингапуре шла борьба, которая в пятидесятых годах обострилась из-за растущей безработицы и ухудшения экономического положения.

В 1959 году Англия предоставила Сингапуру формальное самоуправление с ограниченной самостоятельностью. Внешняя политика и оборона по-прежнему находились в руках Англии. В любой момент она могла приостановить действие Конституции Сингапура. И все-таки это был шаг к независимости. В результате выборов победила Партия народного действия, провозгласившая своей программой «независимый, демократический, некоммунистический Сингапур».

В 1963 году образовалась Федерация Малайзия, и Сингапур вошел в ге состав, а в 1965 году была провозглашена независимая Республика Сингапур. Так на политической карте появилось новое суверенное государство, ставшее вскоре членом ООН.

Случилось так, что в ноябре 1979 года, через два с половиной года после моего возвращения из Сингапура, я снова попал туда. На этот раз поездка была кратковременной — в составе группы Союза советских обществ дружбы.

Старый аэропорт Пайя Лебар трудно было узнать. Прежде, простившись с самолетом, вы сразу вдыхали пряный парной воздух тропиков. Теперь к борту подкатил автобус, и его кондиционированный салон стал словно продолжением самолета. Потом — неожиданно долгий путь к новому огромному залу для прибывающих, и только после этого — глоток тропического воздуха.

В аэропорту среди прочих объявлений, реклам, плакатов, призывов я увидел плакат с улыбающейся рожицей и надписью: «Вежливость — наш образ жизни». Эта проблема давно заботит общественность и правительство Сингапура. Исторически сингапурское общество складывалось как коммерческое, что не могло не отразиться на поведении жителей. Выгода, прибыль, доходы разъединяют людей, а они свойственны сингапурскому образу жизни.

«Не только к туристам надо быть вежливым, — пишут комментаторы. — Надо быть добрым, деликатным по отношению друг к другу. И дело не в сладкой улыбке, которая озаряет лицо, когда возникает возможность получить прибыль». Подобные мысли высказываются на молодежных диспутах в клубах, в телепрограммах. «Нам необходимы хорошие манеры», — говорят министры в речах, обращенных к сингапурцам.

Национальный комитет вежливости провел кампанию под лозунгом «Вежливость — наш образ жизни». Ню были охвачены школы и государственные учреждения, кондуктора автобусов и предприниматели, владельцы магазинов и домашние хозяйки. По заказу правительства создан двадцатиминутный фильм «Обратите внимание на ваши манеры».

В отеле по старой привычке набираю телефон службы времени и ожидаю слова о манерах, вежливости: ведь об этом гласили плакаты в аэропорту, но магнитофонная лента предлагает иной текст: «Отключай энергию, экономь ватты, экономь деньги». Начиналась новая кампания.

Дороги Сингапура — зрелище красочное, особенно когда до заката совсем недолго и рабочий день у многих кончается. На самых «пиковых» перекрестках появляются регулировщики в белых перчатках и берут контроль над потоком в свои руки. А поток бесконечен. Гремящие автобусы, машины всех мастей — респектабельные «мерседесы», юркие «фольксвагены», «тойоты», «опели», «мазды», большие грузовики, из кузовов которых выглядывают корзины с орхидеями, клейменые поросята в плетеных сетках; и совсем крохотные грузовички — лори, в которых сидят согбенные женщины в голубых блузах, широких шароварах и с красными повязками на головах. Их предки прибыли сюда из уезда Саньшуй провинции Гуандун почти сто пятьдесят лет назад, покинув Китай в знак протеста против древнего феодального обычая бинтования ног у девочек. Они дали обет безбрачия (правда, следовали ему далеко не все) и основали династию строительных рабочих, потомки которой и поныне живут в кварталах старого города. Этих женщин можно увидеть в разных концах Сингапура на строительстве домов. С ловкостью акробаток, с корзинами, полными цемента, на плечах идут они по бамбуковым лесам. Средневековая красная (реже голубая) повязка предохраняет голову от цементной пыли, хотя главное назначение повязок иное: женщины из уезда Саньшуй боятся солнечных лучей. Профессиональные качества их столь высоки, а зарплата столь низка, что среди подрядчиков идет борьба за право нанять их на работу.

Крутятся пестрые барабаны бетономешалок — не теряют времени и в дороге, чтобы не застывал состав. А строят в Сингапуре нередко и ночью — пронзают синюю тропическую тьму вспышки электросварки. Проносятся мотоциклисты в белых касках и рубашках, надетых задом-наперед — от ветра в грудь, совершая свой опасный слалом между машинами и автобусами. Мелькнет порой красный тюрбан сикха — выходца из Пенджаба; они единственные, кому разрешено садиться на мотоцикл без шлема: религия предписывает им носить тюрбан всегда, и власти идут навстречу. В таком потоке оказался и наш «форд». Мы передвигались медленно, впереди был Ньютон-серкус — круговая дорожная развязка. Чтобы попасть на основную магистраль Букит-тимах (в переводе с малайского — «оловянный холм»), надо было пропустить изрядное число машин. Совсем близко от Ньютон-серкуса находился парк уличных ресторанчиков, который открывался около семи вечера, и поэтому торопились на свое рабочее место платформы под тентами на трех колесах с встроенными жаровнями, тележки поменьше с нарезанными стеблями сахарного тростника (его на месте прогонят два-три раза через барабаны специальной машины, добавят в зеленую жидкость чуть-чуть сиропа, и напиток готов). В чанах с желтой апельсиновой водой плавали глыбы льда, звонко ударяясь друг о друга. Ветерок доносил аромат кунжутного и соевого масла, смешанный с запахом бензина и опавших плюмерий. Рядом с нами нажимал на педали жизнерадостный малаец. Он катил перед собой кухню. Все уже было готово для сатэ: кусочки говядины и куриного мяса, вымоченные в маринаде с добавлением тмина и кориандра, красный арахисовый соус со специями, прожилки пальмовых листьев — шампуры, на них он будет нанизывать кусочки мяса и жарить, помахивая веером; нарезанные кружочки лука и огурцов, рисовые клейкие лепешки — кетупат, завернутые в пальмовые листья, брикеты древесного угля, бутыль с кокосовым маслом (малаец будет время от времени брызгать его на мясо, чтобы не подгорело), старые складные стульчики и, конечно, целлофановые пакетики, коричневая оберточная бумага и нейлоновый шпагат на случай, если посетитель торопится и захочет взять сатэ домой.

Зажегся зеленый свет, и весь этот пестрый поток рванулся было вперед, но… на перекрестке в тени ажурного пламенеющего дерева фламбойянт появилась фигура. Словно из сказки. Женщина в оливковой тоге и огромной форменной фуражке. В руках у нее жезл. Мгновение! Жезл взлетает вверх, и словно заколдованный шумный дорожный поток замирает. На жезле надпись: «Осторожно! Дети переходят дорогу!»

Только что кончились уроки, и на дорогу высыпала звонкая толпа школьниц в малиновых юбках и белых блузах. В эти предзакатные минуты в любом районе Сингапура вы увидите детей в разных формах (у каждой школы своя) — зеленых, синих, бордовых шортах и юбках и почти всегда белых блузах и рубашках.