- Спасибо, - улыбнулась в ответ Белла. - Вы мне польстили, сударь. Никто ещё в мою честь не называл свои открытия и тем более не называл целый класс машин моим именем.

  - Э, - растерялся Фома. - Я не...

  - Я понимаю, - улыбнулась Белла. - Вы нет. А я - да. Поэтому с этого дня официально утверждаю название нового класса машин как карги. Отныне и на века.

  И последнее на сегодня. С этого дня можете официально заниматься своей каргой. Финансирование вам на вашу разработку найдём. Тем более что там много то и не надо. И не надо теперь выкраивать по сусекам гайки и дефицитный бензин. И не надо скрываться. Работайте. И через месяц, к началу половодья жду от вас результат.

  - Андестенд?

  - Я-я, натюрлих, - растерянно буркнул Фома, при всеобщем потрясённом молчании. - Разрешите исполнять, экселенц? А то мы змэрзли тут, як цуцыки, вас, такой неожиданной ожидаючи.

  - Исполняйте, - холодно улыбнулась в этот раз Белла.

  - А вас, господа Трошины, я попрошу остаться. Вас, Богдан, и вас, Глеб.

  Замершая было толпа изобретателей, на миг замерла, словно пытаясь защитить одного из своих членов, потом качнулась как-то неуверенно, и уже через пять минут возле крыльца гостевого дома осталась лишь Изабелла де Вехтор, да оба брата Трошиных.

  Пропустив братьев вперёд, Изабелла вместе с обоими братьями молча поднялась на крыльцо и осторожно пробралась в свой рабочий кабинет, боясь разбудить крепко спящих детей.

  - Тс-с, - прижала Белла палец к губам, когда Богдан неловко задев стул, чуть было не обрушил на пол кипу бумаг, высящуюся на краю рабочего стола.

  - Вкратце поговорим. Только тихо, чтобы детей не побудить. Иначе о делах сразу можно забыть.

  Итак. Что у нас по моторам?

  Уже через полчаса обстоятельного доклада, она поняла: "Могла бы и не спрашивать". Настроение, только что бывшее просто прекрасным, стремительно рухнуло вниз. По моторам было откровенно плохо. Не хватало станочного парка. А тот что был - не позволял добиться потребной точности обработки, а следовательно и получить на выходе то что требовалось. И были проблемы с какими-то хитрыми присадками к стали, отчего моторы собственно и выходили такими большими и тяжёлыми.

  И не было людей, точнее рабочих, что смогли бы выполнить потребный объём работ.

  Куда ни кинь, везде наружу вылазил здоровый, остро заточенный клин.

  - Изабелла Юрьевна.

  Холоду в голосе одного из братьев позавидовала б, наверное, сама Снежная королева, настолько он казалось мог заморозить всех в этой комнате.

  - Тысячи раз уже было вам говорено. И вам, и Сидору, и Димону, и Маше. Всем-всем-всем. Что у нас отвратительный станочный парк. И пока мы полностью его не обновим, не поменяем старое на новое или хотя бы во многом не дополним недостающими станками, нужного качества обработки нам не видать. А следовательно и моторы будут выходить вроде того перетяжелённого убоища, что вы видели на карге.

  Не хватает многих нужных присадок. Они дорогие. На них элементарно нет денег. Живых денег, не виртуальных, как говорят земляне, а наличных. Пока денег в достатке не будет - стали хорошей, тоже не будет. И наши моторы будут тяжёлые. Тяжёлые и неэффективные.

  И главное. Нам нужно своё моторное производство. А для того нужен обновлённый станочный парк. Его нет. Пока нет, я так понял. Но это пока может тянуться годами. Так что имеем то что имеем.

  А снятые с цундапов моторчики, Вы правы, - не тянут. Тут тоже нечего добавить.

  Спрашиваете, можно ли облегчить и повысить мощность прям счас? Можно.

  Можно! Золотые руки всё сделают. Но для этого придётся снять мастеров с работ по броневикам и по монитору.

  И будет таких моторов: раз, два, три. По пальцам одной руки можно пересчитать.

  Ну, зачем нам срывать один заказ, чтоб тут же сорвать другой.

  По монитору Вы сами знаете, что за приёмщик. Точнее кто, а не что.

  Куница Боров. Как только он узнал что монитор в конце концов отойдёт ему, так мухой в цех прибежал проверять как идёт сборка моторов для его ходовой части. И тут же сходу забраковал немецкие бензиновые моторы. Потребовал переделать на советские дизеля. А там одной переделки только по фанере месяца на полтора.

  Пока вы там пляски плясали и песни горланили, мы с ним по трюму ползали и согласовывали переделки.

  - А кто вам это позволил?

  Холоду в голосе Беллы было не меньше чем у братьёв Трошиных вместе взятых.

  - Что?

  - Кто вам позволил, пускать чужого человека на режимный объект, всё ему показывать, а потом ещё и что-то с ним согласовывать?

  - Ну как же, - растерялся Глеб, переглянувшись с братом. - Мы же вроде как договорились передать им монитор по окончании. Вот мы и подумали...

  - Передать - да, переделать - нет, - жёстко отрезала Белла. - И в тексте договора нет ни слова о том что вы его допустите на борт до окончания строительства. Так что, никаких переделок не будет. Он не платит за переделки, но уже хочет получить что-то своё, что-то новое. За наш счёт, естественно.

  - Думать даже забудьте! - повысила она голос. - Никаких переделок. Всё строго по проекту. Строго по графику. Шаг вправо, шаг влево - буду расстреливать. Подскок на месте - провокация.

  - Вообще-то, в том, что он говорил, есть определённый резон, - подал тихий, жёсткий голос Богдан.

  До того молчавший, сейчас он решительно включился в разговор.

  - Соляра действительно реально дешевле. И эксплуатация судна будет намного экономней.

  - Согласна, - повернулась к нему Белла. - Только у нас нет ни времени, ни денег на эти переделки. А оплачивать ваш дополнительный труд он не будет. Нет у него на это денег. А я не позволю чтоб вы работали бесплатно.

  - Значит, конфликт, - флегматично констатировал Глеб.

  - Значит, так, - холодно отрезала Белла.

  - А как же быть тогда с его мастерами, что придут заканчивать постройку судна.

  - Они придут помогать, а не заканчивать. Вы видите разницу между словом помогать и словом заканчивать? На заводе хозяева мы!

  - Вот значит как, - тихо проговорил Глеб. - Что ж, правильно. Иначе с такими и нельзя, живо на шею сядут. Хотя, что значит сядут. Куница уже попытался.

  - Думаешь, скандал подымет? - повернулся Глеб к брату.

  - Подымет, - согласно кивнул тот. - Но денег точно не даст. Наобещает всяких пряников, орденов и медалей, но живых денег не даст. Знаю я его, сталкивался как-то. Тут баронесса, вы в точку попали. А раз денег не даст, то и говорить с ним не о чем. Работаем дальше по своему плану.

  - Но всё же, - попытался он снова вернуться к интересующей его теме. - Что насчёт переделок. - Куница оказался опытный речник. И я бы к его советам прислушался. Не счас, так хотя бы потом. Уже ясно, что пока строили, такого напороли, что переделывать точно кое-что придётся.

  - Не придётся, - холодно отрезала Белла. - Времени у вас для того нет. Дело у меня для вас будет другое, более важное. - жёстко проговорила Белла.

  - И первым делом я у вас спросить хочу. А скажите ка, уважаемые мастера, как вы относитесь к воздухоплаванию?

  Ранний визит.

  Этим злым утром Куница Боров чувствовал себя как-то странно, и, как-то последнее время удивительно знакомо. Настолько знакомо, аж зубы сводило тупой тянущей болью от бессилия и невозможности что-либо изменить.

  Очередная деловая встреча с этими двумя стервами: Машкой, да Белкой чуть было опять не кончилась полным провалом. Но и полученные договорённости мало отличались от него. Не на его условиях всё было договорено, не на его. Пришлось-таки пойти на денежные траты, как ни стремился он того избежать. И потому достигнутое соглашение не могло полностью его устраивать.

  Ему пришлось пойти на компромисс. Ему! Кунице! Скажешь кому - засмеют. Потому как любой компромисс - прямой путь к будущему конфликту.