— Убью! — заорала Маня, и врезала своим посохом по спине размечтавшегося Димона.

— Госпожа! Госпожа! — услышали они рядом крик, обращённый непонятно к кому. — Сюда, госпожа.

Недоумённо оглянувшись, они заметили, что из полуподвальной дверцы, с фигурным навесом из гонта, выглядывал какой-то паренёк и призывно махал им рукой.

— Это ты мне, что ли? — злобно рявкнула, ещё не отошедшая от впечатления, навеянного рассказом Сидора, Маня.

— Вам, вам, госпожа, — тут же откликнулся паренёк, униженно кланяясь — Сюда! Идите сюда.

— Ну и чё те надо? — сразу насторожившись, угрюмо спросил Сидор.

— Если вы ищете место, где бы можно было остановиться, то это к нам, — залебезил паренёк. — Только у нас самые чистые комнаты и никаких клопов. Великолепное пиво для господ и прекрасная кухня для госпожи, — кланялся, не переставая, он.

— Ну что? — спросила Маня, обращаясь к спутникам.

— А что? — пожал плечами Димон. — Почему бы и нет.

Сидору тоже было всё равно где останавливать. Поэтому они не мудря особо, зашли в полуподвальный кабачок и уточнили у хозяина наличие мест и условия проживания. К их радости, цены оказались намного ниже того, на что они ориентировались и, посмотрев комнату, устроились в ней на жильё. Взяли только одну комнату на втором, жилом, этаже, с тремя кроватями, одним окном и одним столом. За стульями, отсутствующими в комнате по определению, погнали парнишку из прислуги и только, получив всё, что им требовалось, оплатили своё проживание за этот день. Сумма оказалась смехотворная. По медяшке с человека, правда, без питания.

Кормили за отдельный счёт, внизу в трактире. Причём кормили довольно прилично и недорого, как они тут же убедились, с радостью позавтракав, свежей рыбой, тут же для них приготовленной. За весь завтрак на троих человек с порцией здоровенной рыбины с гарниром, они заплатили всего-то полторы медяшки, да и то, только потому, что выбрали самую, как оказалось, дорогую рыбину. Димон с Маней, по простоте душевной, не придумав ничего лучше, взяли и поинтересовались у кабатчика, а какая у них тут рыба самая вкусная. Тот им и принёс, самое дорогое, что у него было.

А, так, если не шиковать, то за пару медяшек, можно было хорошо и сытно и позавтракать и поужинать. Обед, правда, обходился несколько дороже, да и то, только за счёт большего количества блюд. Так что, они со своей парой десятков золотых, могли безбедно прожить в этой гостинице целый месяц.

Питаться в кабаке, это всё-таки лучше, чем жрачка из костра. Даже приготовленная Маней, признанным у них специалистом по экстремальной готовке. Эта рыба была лучше, чем всё, что они раньше ели. У неё было главное качество, за что её они оценили — они её сами не готовили. Своя готовка — стояла поперёк горла.

Поэтому, комфортно устроившись за уютным столиком в углу полуподвального помещения, они заказали пива. Перед этим, долго и тщательно выясняли, есть ли здесь пиво и какого качества, да по каким ценам. Заказали, на пробу, по кружке каждого из сортов пива, что мог предложить им кабатчик. Оказалось, что пиво довольно таки приемлемое и вполне дешёвое. По крайней мере, им, с их небогатыми капиталами, вполне можно было не думать о том, хватит ли им оплатить то, что они заказывают.

Однако с закуской, под пиво, здесь была полная катастрофа. Кроме жареной рыбы, да кучи мясных блюд, не было ничего. Маня, вспомнив своё хроническое пристрастие, попробовала заказать раков.

Кабатчик, по такому поводу, лично прибежавший к их столику, долго извинялся, пытаясь объяснить, что о таком блюде он только слышал, но даже не знает, как его готовить. Воодушевлённая великолепной перспективой блеснуть своими кулинарными талантами, Маня, подогретая парой кружек кислого, но достаточно крепкого пива, пхнув Сидора с Димоном по очереди сапогом, потребовала принести ей раков, и немедленно.

— Ничего, — заявила Маня, панибратски похлопав подбежавшего повара по плечу, — до города сохранили их живьём. Теперь, парочку, можно и откушать.

А дальше, схватив, вяло шевелящегося полуметрового рака за хвост, стала рьяно тыкать его здоровущими клешнями прямо в лицо повара, не обращая совершено никакого внимания на его полуобморочное состояние. Промучив беднягу, как и несчастного рака, не менее десяти минут, она, наконец-то, добилась от того, какого-то, по её мнению, адекватного понимания процесса приготовления данного деликатесного продукта.

Отправив повара на кухню и пообещав оторвать тому голову, если он что-то сделает неправильно, Маня, хватанув ещё кружечку местного пива, попыталась спеть свою любимую песенку про Джона Брауна. Но, на счастье местных посетителей, тут принесли готовых раков, и Маня отвлеклась.

Благополучно потребив деликатес под расширенными от ужаса взглядом повара, наша троица, запив пару раков немереным количеством кислятины, выдаваемой здесь почему-то за пиво, и, недоумённо отметив странное поведение местного персонала, разделилась. Маня отправилась почивать в комнату, а Сидор с Димоном решили прошвырнуться на местный рынок, прицениться к местным товарам, посмотреть на город и поспрашивать о профессоре. Кто его знает, может, и узнают чего.

Не успев отойти от трактира и на пару шагов, они неожиданно сообразили, что нечего им попусту ходить, а раз уж идут на местный рынок, то и раков можно было бы захватить с собой и попытаться там же и продать. Вернувшись, поневоле подняли с кровати прикорнувшую Маню, сварливо им заявившую, что от таких бродяг бедной женщине нет никакого покою. Когда же увидев, что они уже собрались отправиться обратно, тут же этому воспротивилась и бурно потребовала показать город ей, и немедленно. Мотивировка её была простая — они ещё успеют, а ей, ну прям, никак нельзя потом, а надо сейчас и немедленно.

Немного поругавшись на предмет того, кому оставаться, решили кинуть на пальцах. Выпало остаться Сидору. Расстроенный Сидор, пригрозив ухмыляющейся Мане напоследок, съесть единолично всех раков, если они сегодня же их не продадут, остался валяться на кровати в номере, ворча себе под нос, что нет в жизни счастья.

— Как же они мне надоели эти раки, — продолжал бурчать Сидор себе под нос, развалившись поудобнее на кровати. — Таскаем, таскаем, туда, сюда, а проку никакого. Хоть бы продали поскорей, а то Маня опять их готовить заставит.

— А собственно чего это я лежу, — неожиданно подхватился он. — Пойду ка я в трактир. Глядишь, что и вызнаю на предмет путешествия вниз по реке.

Подпоясавшись саблей и с сомнением посмотрев на свою пару топоров, решил всё-таки их не брать. Тяжелы больно, да и здесь всё же город, а не дикий лес. Можно было и не вооружаться до зубов, выходя из дому.

Приняв это компромиссное решение и подойдя уже практически к самой двери, всё же не выдержал и захватил с собой связку метательных ножей. Рук она не занимала, а с ней было всё же привычнее. Как-то за прошедшее время он успел с ней сродниться и без неё чувствовал себя практически беззащитным.

Спустившись вниз, он застал в обеденном зале только хозяина местного трактира, по непонятному обычаю всех барменов, протиравшего стаканы за стойкой. Кроме него в трактире никого не было, если не считать за посетителей странную компанию игроков в какую-то карточную игру, ещё с утра привлёкшую внимание Сидора своим тихим и неконфликтным поведением. Компания эта устроилась в самом дальнем углу большого полуподвального зала трактира, и из того угла слышались только тихие шлепки карт, да негромкие голоса, что-то невнятно обсуждавшие.

Бросив на компанию скучающий взгляд, Сидор понял, что кроме трактирщика, говорить не с кем. Понадеявшись на то, что трактирщик, уже достаточно хорошо на них заработал и потому, просто обязанный пребывать в благодушном настроении, не будет скрывать от него никаких интересующих его сведений, Сидор бодро направился к нему, намереваясь поспрашивать его о реке.

— Если не ошибаюсь, то вон та бутылка содержит самое вкусное пиво, что есть у вас, — начал разговор Сидор, устраиваясь поудобнее на высоком табурете возле барной стойки и тыкая пальцем в плотно укупоренную бутылку тёмного стекла.