Тем не менее, понимая, что всё это преднамеренное затаскивание его в игру, хотел выйти, но опять пошла карта. Вот тут он растерялся и заколебался. Играть, или не играть? Решил всё-таки сыграть напоследок, а там уже бросить, пока не проигрался.

Заметив его смущение, другие игроки совершенно неправильно поняли его смущение и стали повышать ставки. Разозлившись, Сидор ещё поднял ставку и вскрылся. Он сорвал банк. Даже на первый взгляд, сумма там была немаленькая. Не менее десятка золотых, большая куча серебра и маленькая горстка медяшек, с которых, собственно всё и началось.

Тут уж выходить из игры было как-то неудобно и, проклиная свою мягкотелость, и понимая, что делать этого нельзя, Сидор продолжил играть.

Теперь уж игра пошла по крупному, и меньше серебрушки на кон уже не ставили.

— 'А вот теперь уж точно они хотят меня раздеть, — думал Сидор, внимательно рассматривая две пары дам и королей, с какой-то мелочью. — Сброшу ка я, для начала, всех дам'.

Сбросив две карты и повысив одновременно ставку, на что даже, в азарте, не обратил внимания, Сидор получил опять даму с королём. Чертыхнувшись про себя, на следующем ходу снова сбросил даму с какой-то мелочью. И опять получил короля с пустой картой. Дальше, разозлившись, он сбросил все три мусорные карты и взял из колоды что-то, на

что даже не стал смотреть, так и оставив рубашкой кверху. Теперь, его карты были

тайной даже для него.

Дальше они уже только с дворянином, пригласившим его на игру и оказавшимся, как в процессе игры выяснилось, каким-то местным бароном, продолжали сражаться уже только вдвоём.

— 'Твою мать, — думал Сидор, смотря на свою саблю, украшавшую середину стола. — Меня же Димон с Маней убьют, если узнают, что я её проиграл в карты. Ну, теперь уж нет, будем биться до конца, но саблю я вам не дам.

И тут, Сидор заметил, что из той горы золота, что он ранее выиграл, у него осталась только жалкая кучка серебра, явно недостаточная ни для открытия карт, ни для продолжения игры. Дальше надо было играть уже на общие деньги.

— 'Вот так и проигрывают казённые средства, — зло подумал Сидор, судорожно пытаясь сообразить, что делать дальше. — Жемчуг! — чуть не подпрыгнул он от радости, тем не менее злобно зыркнув на местного барона. — Где-то в кармане у меня должна была заваляться пара жемчужин, что ещё в первый день выцарапал из остатков Маниной поэльи. Кажется, я тогда про них так и забыл, сунув в карман.

— Есть, — чуть не зарычал он от радости, нащупав в кармане горсть кругляшей. — Зараза, — чертыхнулся он про себя, — сколько же их там. А вдруг не хватит?

— Если не хватит, — разом остановив разгорячённое сознание, Сидор медленно вздохнул, выравнивая и успокаивая дыхание, — значит, проиграл. Отыгрываться не буду'.

— Ну что же вы остановились, — внимательно наблюдая за Сидором, поторопил его барон. — Ваш ход. Или бросайте карты или поддерживайте. Или, может быть, вы хотите открыться?

— Так значит, — задумчиво глядя на него, протянул Сидор.

— Эй, кабатчик, — неожиданно громко и резко заорал он трактирщику, давно уже бросившему вытирать стаканы и стоявшему за спиной у Сидора. — А, ты здесь, — недовольно проворчал он, только сейчас заметив стоявшего у него за спиной трактирщика. — Во сколько ты это оцениваешь? — проговорил он, протягивая одну жемчужину кабатчику.

По установившейся тишине, настороженный Сидор своим обострённым восприятием тут же понял, что то, что он сейчас протягивал кабатчику, стоило много. Гораздо больше того, что уже стояло на столе.

— 'Ну всё, — весело подумал он, — сейчас я вас сделаю'.

— Может быть триста золотых, — как-то замявшись и опасливо косясь на вмиг побледневшего барона, несмело протянул трактирщик.

— Что! — заорал Сидор, взбешённый от одной только мысли, что цену явно занижают, и она должна быть минимум вдвое выше.

— Пятьсот, — зажмурив от страха глаза, выдавил из себя трактирщик, избегая бешеного взгляда барона.

— Уже лучше, хотя всё равно мало. Итак, ставлю пятьсот, — осторожно подкатил он одинокую жемчужину в середину стола.

— Ну, барон, — насмешливо обратился он к бледному дворянину. — Как вы там говорили. Ваш ход. Или бросайте, или поддерживайте. Или, может быть, вы хотите открыться?

На бледного барона было страшно смотреть. Глядя Сидору прямо в глаза, он снял с пояса меч в богатых ножнах и медленно положил его на карточный стол.

— Тысяча, — с мрачным торжеством глядя прямо в глаза Сидору, проговорил он. — Ну, насмешливо глядя на него, продолжил повеселевший барон, наблюдая за замявшимся Сидором, рассматривавшим богатые ножны. — Можете не беспокоиться. Он стоит этих денег. Это вам все подтвердят.

Бросив взгляд на тут же согласно закивавшего трактирщика, явно радующегося за выигравшего по его мнению барона, Сидор мрачно задумался. Как поведёт себя дальше барон, он не знал. Какими финансами он располагал, он тоже не знал. Надо было решать, играть, или нет.

— 'А пошли вы все', - отчаянно подумал он и вытащил из кармана три жемчужины.

— Две, — глядя барону прямо в глаза, тихо проговорил он.

В этот момент Сидор понял, как люди на глазах у других умирают. Барон смотрел на жемчуг каким-то остановившимся взглядом, явно ничего не видя вокруг. И на это действительно стоило посмотреть. Жемчуг был хорош. Намного крупнее первой жемчужины, идеально круглый и гладкий, он сиял каким-то своим внутренним радужным светом.

Впечатление, произведённое жемчугом, было совершенно непередаваемо. О картах даже никто и не вспомнил. Кто выиграл, было понятно и без них. Выиграли деньги. Может, у барона и был шанс с картами, но он его упустил, не заявив об открытии карт. И теперь, он остановившимся, каким-то диким взглядом, молча, под сочувствующими похлопываниями по плечам своих товарищей, наблюдал за тем, как Сидор, весело насвистывая какой-то незнакомый барону мотив, сгребал со стола свой выигрыш.

— Одну минутку, — остановил Сидора трактирщик, косо взглянув на барона.

— В чём дело? — недовольно спросил Сидор, набивая карманы своим нежданным выигрышем.

— По действующим правилам, выигравший платит в кассу заведения тридцать процентов от выигрыша. На кону было около четырёх тысяч золотых. В вашем случае, плата составит тысячу двести золотых.

— Я смотрю, у вас нет столько золотых, поэтому, если вы не против, я возьму этот меч, — чуть ли не промурлыкал трактирщик, протягивая руку к ножнам с мечом.

— Щаз, — проговорил Сидор, от души врезав по протянутой руке. — Получишь жемчугом. Этих двух жемчужин вполне хватит. Даже с избытком. Так, что забирай их и проваливай.

На бедного трактирщика надо было посмотреть. Он разрывался надвое буквально на глазах. Ему явно хотелось помочь барону, вернув ему его меч, и он не мог устоять перед искушением крупной суммы, которую он не заработает и за десять лет. Наконец, победила алчность и трактирщик, не глядя на мрачного, молчаливого барона, бочком, бочком, судорожно схватив, обе, выделенные Сидором, жемчужины, бросился куда-то внутрь трактира, прятать добычу.

Хмыкнув удивлённо, при виде подобной поспешности, Сидор, не обращая внимания на расступившихся молчаливых зрителей, поднялся к себе в комнату.

Поднявшись наверх, Сидор ещё не менее пяти минут недоумённо перебирал в руках свой выигрыш, не веря, что такое, в принципе, возможно. Никогда ранее, он не то, чтобы часто и помногу, или выигрывал, или проигрывал что-либо в карты, нет. Он вообще не играл. Ни с кем, нигде и никогда.

Рассеянно пересчитав свой выигрыш, составивший не менее десятка золотых и пары десятков серебрушек, он, рассыпав их по кровати, долго, недоумевающе на это смотрел. Решив, наконец-то, заодно и осмотреть доставшийся ему меч, он, бросив рассматривать своё золото с серебром, вытащил из ножен клинок.

Да, этот меч — точно был хорош. Великолепная сталь, отливающая воронением, ножны, усыпанные самоцветными камнями. Перевязь…. Только одного взгляда на неё стало Сидору достаточно, что бы понять, насколько это ценная штука.