Они вошли в обширную комнату, заставленную блоками тихо пощелкивающего компьютера.

— Мы не оставляем им никакого шанса, — сказал громко Зурдан. — Каждый выстрел, выпущенный из наших тяжелых орудий, предварительно тщательно просчитывается. И редко проходит вхолостую.

Мантелл изучал дисплей. Его взгляда едва хватило, чтобы охватить величину созданной Зурданом крепости.

На самом верху глаза Мантелла выхватили яркую череду счетчиков, циферблатов, шкал, и он вопросительно указал на них.

— Управление энергопотоками, — сказал Зурдан. — Когда мы окажемся под бомбардировкой, каждый ватт направленной в нас энергии, которую мы впитываем своими экранами, передается по силовым линиям сюда, в это здание, чтобы превратиться потом в энергию, которую мы можем использовать на благо Стархевена.

— И часто случаются бомбардировки?

— Ни одной стоящей за все годы. Космический патруль больше пижонит и задирает нос. Долгое время мы вообще не знали, куда деть наши генераторы, спасибо, нашлись свободные силы Космического патруля, готовые броситься на нас, точно свора гончих. Но теперь они поумнели и совершают, как только представится случай, короткие набеги, лишь бы напомнить о себе.

Мантелл был ошеломлен. Он еще помнил дни, когда он служил вооруженцем, и не мог не оценить великолепной стархевенской обороны. Она была выше похвал.

— Скажи мне, Бен, — спросил он. — Какой гений сумел создать все это?

— Это был поистине гений, — ответил Зурдан. — Все это создал для меня Лорис Фарбер. На это у него ушло целых три года — три года работы и днем и ночью. Может, ты когда–нибудь слышал о нем?

— Лорис Фарбер? Кажется, припоминаю. Это тот, что прикончил свою жену, да? Когда–то очень давно я читал об этом случае.

Зурдан кивнул.

— Он был блестящим кибернетиком и чересчур нервным, склочным, заносчивым человеком. Я видел, к чему идет дело, — его погубил талант. Можешь мне поверить, что, когда я его встретил, он уже был малость тронутый.

— А как он кончил?

— Однажды он увидел дух своей жены на нейтронном экране внизу и хватил его топориком, — сказал Зурдан. — Чтобы распутать проводку, понадобилось несколько дней.

Экскурсия по зданию заняла почти три часа. Под конец Мантелл вымотался частью по причине необъятности контролируемого башней вооружения, частью — из–за того, что забытые знания с трудом пробуждались в его мозгу. Он вспомнил увлекательнейшие часы, проведенные за конструированием защитных экранов много лет назад, расчеты поглощаемой энергии, составление таблиц мегамощностей, расчет запутанных колонок сопротивлений и силы тока. Неужели это было семь лет назад? Казалось, годы стерлись, слились воедино и перешли сразу в настоящее.

Они достигли самого верхнего этажа здания. Зурдан провел Мантелла в длинную комнату, полностью заставленную видеоприемниками. Комната была богато убрана и обставлена с роскошью, присущей всем остальным зурдановским кабинетам в центре города.

— Это, — сказал Зурдан, — моя святая святых, нервный центр планеты. Из этой комнаты я могу управлять всеми защитными экранами, ударить любым оружием с любой огневой позиции и с любой установки, послать субрадиограмму в любой мир галактики.

Его густой бас наполнился гордостью. За ней нетрудно было разглядеть личность этого человека. Он явно бахвалился этой комнатой, из которой мог управлять своим миром и бросить вызов всей Вселенной.

Зурдан тяжело плюхнулся в релаксационную люльку и стал тихо покачиваться вперед и назад.

— Ну ладно, Мантелл… Ты видел все, что нужно. Что ты теперь скажешь?

— Великолепно, Бен! Стархевен совершенно неприступен. Во всей галактике нет ничего подобного.

Лицо Зурдана вдруг потемнело.

— И все же на душе у меня неспокойно, — сказал он значительно. — В нашей системе обороны появились опасные бреши… И дело становится с каждым днем все серьезней и серьезней, поскольку никто из моих лучших людей не может справиться с возникшими проблемами.

Мантелл в недоумении уставился на него.

— Бреши, изъяны? Где?! Знаешь, шеф, может, я безбожно отстал, но могу поклясться, что это самая неприступная крепость, которую когда–нибудь создавал человек.

Рот Зурдана скривила слабая усмешка, но его глаза остались мрачными и хмурыми.

— Твои суждения до какой–то степени правильны. Однако существует просчет, который при определенном стечении обстоятельств может означать конец Стархевена и всех, кто нашел на нем убежище. И этот просчет внутри системы.

— Внутри?

— Стархевен уязвим изнутри. Представь, что кто–то захватит центр управления. Он может выключить экраны и преподнести нас патрулю на серебряной тарелочке. Конечно, ему пришлось бы сначала убить меня. Несколько дней назад в казино на твоих глазах пристрелили человека, который пытался это сделать.

— Ты имеешь в виду Марчина?

— Да. Он был моим соратником и одним из первых колонистов Стархевена. Но мы с Марчином не поладили, Я видел, как в течение долгих лет между нами назревал конфликт, но сдерживался, позволив ему нанести удар первым. Так уж вышло, что я оказался сильнее, — он скорбно покачал своей большой головой. — Ладно, хватит об этом! У меня есть для тебя дело, Мантелл, очень важное дело.

— Какое же? — осведомился Мантелл.

— Согласно результатам твоей психопробы, — сказал Зурдан, — ты незаурядный специалист по защитным экранам. Все данные говорят за то, что ты мог бы подняться в своем мастерстве еще выше. Один раз ты упустил этот шанс, но если Хар–мон со своей машиной не сошел с ума, у тебя еще остался порох в пороховницах. Джонни, я могу дать тебе второй шанс стать главной шишкой в твоем деле и в то же время оказать мне большую услугу. Мы будем сражаться вместе. Я обнаружил — неважно как — происки заговорщиков, которые собираются меня ликвидировать.

— Ликвидировать… ТЕБЯ? — недоверчиво переспросил Мантелл. — Но… Но зачем? Кто посмеет?..

— Не будем вдаваться в детали, рассуждать о тех, кто хочет моей смерти. Это уж мои заботы, не твои. Но факт остается фактом. Они могут достичь цели прежде, чем я раскрою их и обезврежу.

— Но Марчин ведь сорвался.

— С Марчином другое дело — я все время держал его на крючке. Но теперь, скажу честно, я в постоянной опасности. О, конечно, я хорошо защищен, но не для такого случая. Так что, мой друг, я вручаю тебе лабораторию со всем ее ученым штатом и со всей начинкой. И помогай тебе Бог!

Сделав эффектную паузу, правитель Стархевена уставился на Мантелла пронизывающим взглядом.

— От тебя требуется только одно — сотворить невозможное. Я хочу, чтобы ты создал мне личный защитный экран, Джонни. И как можно скорее!

— Я хочу, чтобы ты совершил для меня невозможное, — потребовал от него Зурдан. И, как заключил по здравом размышлении Мантелл, это было недалеко от истины.

Он стоял, молча разглядывая громадного человека в релаксационной люльке, человека, который создал Стархевен. Личный защитный экран был желанной целью всех противоборствующих группировок на любой планете галактики, но основные принципы работы экранов препятствовали применению их отдельными людьми. Проблема оказалась слишком сложной: требовалось разработать устройство, которое выборочно блокировало бы лазерную энергию и свободно пропускало воздух. Хотя это и могло быть выполнено с помощью новейшей техники, но существовали разные незначительные нюансы, сводившие все усилия на нет: аппарат должен быть достаточно маленьким, чтобы его мог без труда носить человек, к тому же необходимо было каким–то образом сбрасывать отведенную энергию и при этом обеспечивать устойчивый и непрерывный приток мощности к полю.

И даже если удастся решить эти проблемы, подумал Мантелл, все равно такой экран скоро станет бесполезен. Круг следует за кругом, каждое решение рождает новые проблемы. Если сконструировать экран, который будет эффективным и портативным, сможет противостоять энергетическому лучевому оружию, это только приведет к тому, что лазеры устареют. Тогда, возможно, на смену им возродится древнее, явно забытое огнестрельное оружие. А тогда встанет проблема, как создать экран, противостоящий ножу, пуле или яду и пропускающий пищу и воздух.