– Значит, это ты помог мне спрыгнуть?

– Я.

– И часто ты за мной наблюдал?

– Да почти каждый день. Я таскался по предгорьям все лето.

– А твои меня видели?

– Видел только один, но знали все.

– А кто видел?

– Да я Танцора поймал, когда он тебя рассматривал через оптику. – Зуан усмехнулся. – Надо было видеть его физиономию, когда он мне о тебе рассказывал, и рожи всех, когда я сказал что знаю о тебе и приказал им держаться подальше.

– Ерничали?

– Не то слово. Мне не свойственна такая… покладистость. Но…

– Но?

– Я помнил, что со мной было, когда ты поскользнулась на камне. И ты совершенно справедливо тогда заметила, что нет никакого желания проверять, что случиться, если одного из нас пустят на колбасу. Что-то мне подсказывает, что один ненадолго переживет другого.

– Думаешь?

– Есть такое предположение. – спокойно ответил воин. – Я привык к твоему присутствию, и мне доставляло удовольствие с тобой общаться без слов. А потом… потом события понеслись уже неуправляемо.

Зуан тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Он повел себя непростительно глупо. Расслабился, хотя и знал об охоте на него, и в итоге попался. Неприятно вспоминать, но… что было, то было.

– Зу.

Росс поднял глаза на девушку и вопросительно дернул ухом.

– Скажи, тебя не смущает, что я человек?

Зуан чуть не подавился воздухом. Прокашлявшись, воин вытер слезу и спросил:

– С чего это вдруг?

– Ну… я как бы другой расы…

– Рин, как бы тебе это объяснить. Россы уже довольно давно в космосе, и наша территория очень густо заселена. У меня нет тех предвзятостей и предрассудков, как у ишон.

– Значит…

– Рин, ты красивая девушка, и уж по крайней мере не человек, если тебе это интересно.

– Что? – Рин непонимающе моргнула.

– Ты когда последний раз на себя в зеркало смотрела? – мягко спросил воин.

– А что со мной не так?

– Посмотри. – Зуан протянул девушке небольшое пластиковое армейское зеркальце.

Девушка цапнула зеркало и впилась взглядом в отражение. То, что волосы приобрели странный красно-оранжевый цвет и завились крупными колечками, Рин заметила давно, но глаза…! Радужка увеличилась, окончательно окрасившись в золотисто-зеленый цвет, более травянистый к краю. Зрачок из нормального круглого вытянулся в широкий ромб.

– Зу…

– Да?

– Когда мои глаза стали такими?

– Я заметил изменения в зрачке декаду назад, а цвет глаза начали менять еще раньше.

– Странно, я не чувствую никаких изменений.

– Ты же сама говорила, что у тебя исчезла близорукость.

– Это было еще до того, как у меня зрачок в ромб вытянулся!

– Ага, а кто вчера шастал в темноте по коридорам и не заметил этого? – Зуан лукаво улыбнулся. – Освещение в этом ангаре не работает, и никогда не работало, а я что-то от тебя жалоб не слышал.

– То есть, я вижу в темноте.

– То есть, да. – улыбка на лице росса стала шире и хитрее.

– Но мне говорили, что при вертикальном зрачке цвет не различается.

– А что, у тебя вертикальный зрачок?

– Эээ, нет.

– И ты, и я нормально различаем цвета и в темноте видим неплохо. То, что у меня регулируемый зрачок, это еще не значит, что он кошачий.

– Зато твои уши кошачьи. Еще бы хвостик, и был бы вылитый кот.

Зуан фыркнул.

– Из-за ушей нас частенько с котами путают, хотя с меня такой же кот, как с ишон мимири.

– Ну, в моем мире бытует идея, что люди произошли от животных, очень похожих на ваших мимири, только крупнее. – с ехидцей заметила Рин.

– Маразм.

– Почему?

– Мимири и им подобные существа довольно распространены, но никоим образом не связаны с появлением из них разумной жизни. Зарождение жизни и развитие разума вопрос довольно интересный и уникальный для каждого мира, захочешь потом почитаешь исследования эльвиров.

– Обязательно почитаю, мне это интересно, как и многое другое. Но, Зу, мы отвлеклись.

Острые уши нервно дернулись и прижались к голове.

– Да-да, не увиливай. Я знаю, тебе это не нравится, но я же не сильно возмущаюсь, когда ты пытаешься научить меня пользоваться оружием.

– Кто-то недавно жаловался на синяки от отдачи на плече и ребрах.

– Зу!

– Ладно, – росс смирился, – может пригодится когда-нибудь.

– Так, на чем мы остановились? Ах, да. Структура.

В воздухе появился до боли знакомый узор огненного шарика.

– Смотри. Эта часть – основа, которая задает основные параметры: стихию и структуру.

Узор распался на части, кольцевой орнамент окрасился в красный цвет.

– Почему он выглядит именно так – не знаю, не спрашивай. Двойное кольцо – это структура сферы с направленными внутрь силовыми линиями. Волнистые завитушки – это стихия огня, по завитушке на каждую силовую петлю. У меня их в основе двенадцать.

– Почему?

– По шесть пар. Каждая пара – это ось сферы. Шести осей достаточно для создания стабильной структуры, а поскольку все они сходятся в одной точке, нет нужды в создании ядра, как для структур с нечетным количеством петель. В моем варианте энергия переходит из петли в петлю в точке слияния, и потери в фон минимальны. Шарик дольше живет, и надо меньше энергии для его запитки в начале создания.

– А остальное?

– Этот кусок отвечает за размер, этот – за мощность, эти треугольники – за цвет. Мне кажется, что все это можно сильно урезать, но я пока еще не разобралась.

– Погоди, его что, можно сделать огненным и разноцветным?

– Ну да. Чисто эстетическая сторона. На свойства никоим образом не влияет.

– А это что? – Зуан ткнул когтем в маленькую простенькую руну.

– Честно говоря, еще не знаю, потому и не трогаю. Давай, попробуй сделать поэтапно.

Зуан вздохнул, прикрыл глаза, пытаясь выстроить нечто похожее на висящий в воздухе пример. Основа далась легко: двойное кольцо с вереницей рун зависло в воздухе, почему-то вращаясь вокруг оси. Части, отвечающие за мощность и размер, без особого сопротивления легли на место, мгновением позже присоединились треугольные рисунки цвета. Но маленькая простенькая руна никак не хотела садиться в отведенное для нее место, выскальзывая из узора как мокрое мыло из кулака.

– Зу, поводи ее, посмотри, куда она стремится.

Руна нагло висела возле узора, наотрез отказываясь в него вплетаться, и росс, не задумываясь, протянул руку и, когтем подцепив капризную литеру, насильно впихнул ее в отведенное для нее место.

Полыхнуло так, что осветило даже самые дальние уголки ангара! Зуан болезненно морщился, растирая ослепленные глаза, Рин ругалась откровенным и грубым матом, объединяя в многоэтажные конструкции как русские так и росские маты, едва успев в последнее мгновение выставить щит, а в воздухе весело сиял результат эксперимента: яркое желтенькое солнышко, размером с крупный арбуз.

– Круто.

Рин осторожно рассматривала неожиданное творчество.

– И что с ним будем делать?

Зуан проморгался, вытирая выступившие слезы, удивленно глядя на яркий шарик.

– Это что?

– А на что похоже?

– Огненный шарик. – неуверенно начал росс.

– Зу, у тебя повылазило? Ты видел хоть один шарик с ЭТИМ? – Рин ткнула пальцем в микроскопический протурберанс.

– Я делал шарик!

– А руну кто всунул в центр?

– Что это вообще за руна?

– Да хрен ее знает, но результат ты видишь. Кстати, посмотри, вклеилась в центр намертво.

– Мне кажется, или оси увеличиваются в числе?

– Не кажется. Эта фигня теперь самодостаточная.

– Что теперь с ним делать? – первый раз Рин видела росса в такой растерянности.