— Плохо дело, — подмигнул я фермеру. — Начальство велит мочить вас всех без разбора, если на переговоры не пойдёте. На тебя вся надежда. Я сделаю вид, что мы плохо пасём тебя. И возвращаться тебе не обязательно. Просто — передай мою просьбу?

Абио встретил меня возле шлюпки.

— Ужин готов, капитан.

— Потом.

Есть я не хотел. Однако взгляд Абио мне совсем не понравился. Я понял, что как только мы останемся один на один, я о себе много чего узнаю. Но ведь и есть не хотелось совершенно… Трудно, когда твой подчинённый втрое старше тебя…

— Где эти разговорчивые? — спросил я у подбежавшего Гармана. — И сколько их у нас уже?

— Восемнадцать человек.

— Сколько?!

Придётся мне действительно поступить как при Эскгаме. Раскидать по одному-двое по шлюпкам. Не было же печали, купила баба порося… Абио за мной в подвал не пошёл, пошел Тако.

— Рос где? — продолжал я допрашивать Гармана.

— У вас в кабинете.

— А Лекус?

— В сарайчике.

— С ним всё в порядке?

— Горло сорвал. А так — я его медику показывал. Никто не умер.

— Молодец. Эккер тебе как?

— Мужик как мужик. Я его попросил тут при мне с картами территорию проработать и отпустил. По Лекусу вы не распорядились, и я посадил его под замок — вас дожидаться. Да, лишить Лекуса нашивок я не мог. Рейд-лейтенант — родовое звание, оно передаётся по наследству. Придётся ему в своей форме вместе с бойцами топать.

Мы с Гарманом посоветовались и решили оставить его у себя, чтобы на глазах был. Но дорассказать его историю я могу прямо сейчас. Лекус прошел с моими бойцами всю долину — где на шлюпке, где пешком. После первого же дневного перехода, когда мы осваивали местные горы, он потерял весь свой лоск, а ещё через пару дней потерял и просто человеческий вид. Когда сержант подвёл его ко мне, грязного и небритого, в чужом поношенном кителе, я сразу и не понял, кто это, и чем я могу помочь. Сержант пояснил, что этот боец приводить себя в порядок не умеет, а как на него повлиять в условиях отсутствия карцера — он не знает. (Применять другие виды наказания я сержантам запрещал.) Пришлось мне снова обращаться к Абио. Я боялся, что моя просьба покажется ему неуместной, но, услышав, о ком именно идёт речь, грантс неожиданно легко согласился. Оказывается у него остались какие-то чувства к этому молодому офицеру. Ветки сиреневого дерева, предусмотрительно завернутые в мокрую тряпку, в шлюпке тоже нашлись. Возможно, именно Абио их туда и положил.

Увидев родные его телу прутья, Лекус испугался так, что я его даже пожалел. Но отступать было поздно. Я попытался успокоить Оби, сказав, что в этот раз он совершил гораздо менее серьёзный проступок, однако это не помогло. Мы завели его ко мне в палатку (я тогда уже обзавёлся новой палаткой), чтобы бойцы хотя бы ничего не видели. Мне на этот раз сбежать не удалось, и я с избытком насмотрелся на совершенно незагорелого, молочно-белого Лекуса. (К слову сказать, сложен он был хорошо, и с мышцами у него всё оказалось как надо.) Нужно отдать рейд-лейтенанту должное, в этот раз он вёл себя более прилично, из чего я сделал вывод, что наказание уже идёт ему на пользу. Бойцы группы, к которой он теперь принадлежал, пробовали проявить неуставную весёлость по поводу произошедшего, но я объяснил, что получить сегодня под горячую руку могут все желающие. А самого смешливого бойца определил Оби в напарники и пообещал, что если лейтенант провинится ещё раз — достанется обоим. Когда военная компания в Белой Долине уже близилась к завершению, и связь у нас по этой причине более-менее наладилась, на меня вышел капитан "Прыгающего" и поинтересовался, как там его лейтенант. О проблемах с Лекусом я к тому времени совершенно забыл. Парень как-то справлялся. Его дурно воспитали, но ни трусом, ни слабаком он не был. Я ему даже пообещал, что если дослужится у меня до сержанта, то капитана ему за эту операцию точно дадут.

— То, что у вас там, — я кивнул вверх. — Капитан — у меня, примерно, сержант.

— Слышал уже, — грустно сказал Оби, чем вверг меня в полнейший ступор.

Вот, значит, что про меня рассказывают? Так что, когда капитан "Прыгающего" спросил про Лекуса, я ему честно сказал, что командует давно Эккер, а Оби протопал вместе с ребятами вполне удовлетворительно для своей первой наземной операции.

— То есть, как протопал? — взревел капитан и осёкся.

Орать на меня не имело смысла, я был в том же звании, что и он.

— Вот так и протопал.

— И что? — удивился капитан. — И визга не было?

Про бабский визг Оби Лекуса по поводу и без повода мне рассказали потом. У нас он не успел тогда даже показать все свои таланты.

— Какого визга? — спросил я. (Я тогда действительно не знал, о чём речь). — Не в курсе, что он у вас там выделывал раньше, но мы его вернём во вполне человеческом виде. Если проблем боитесь — можем вместе с сиреневым деревом вернуть. Я вспомнил, что обещал Абио не афишировать эту историю, и прикусил губу. Но капитан уже вцепился в меня.

— Что за дерево?

Я замялся.

— Традиция есть такая в Белой долине, если в семье растут мальчики — сажать возле дома сиреневое дерево. Что-то вроде талисмана, воспитывающего мужские качества. Мы какое-то время соприкасались с этой традицией в Дагале.

Потом я узнал, что весь личный состав "Прыгающего" был просто заинтригован, что же за фантастическое дерево я имел в виду, и как именно оно подействовало на Оби Лекуса. Бойцы Эккера оказались в тонкости нашего воспитательного процесса не посвящены, ну а сержанты мои молчали как мёртвые — я до них тоже довёл просьбу Абио. Говорят, что с тех пор во флоте и рассказывают про волшебное сиреневое дерево из Белой долины, один вид которого способен в корне изменить человека. Но, если захочется попробовать, мой вам совет — возьмите любое другое.

Ужин, как я от него сегодня не бегал, ждал меня в комнате. Пришлось-таки сесть к столу и осознать, что внешний вид пищи мне совершенно ни о чём не говорит. Абио отчаялся меня накормить и решил озадачить? У него получилось.

С грантской кухней я так и не познакомился, когда был там. Не срослось как-то. И вот теперь я, похоже, именно на неё и напоролся.

Мясо я опознал, листья, в которое оно было завернуто — нет. Спросить не у кого — Джоб и Айим спали, Тако вылез из окна и стоял с наружной стороны дома, Абио отправился присматривать за сету Дэорином. Я попробовал это мясо больше из любопытства. Оказалось, есть можно. А маленькое круглое печенье мне даже понравилось, оно было совершенно несладкое, пахло маслом и орехами. Лёг. Но никак не мог уснуть. Старомодный дом, деревянные панели, мотыльки, бьющиеся о сетку. Всё это напоминало мне родную планету. В голову лезли какие-то странные мысли. Вперемешку. О войне, о доме, о ребёнке, который у нас может родиться. Мысли были тревожные и бессвязные. Зашёл Абио и разбудил Джоба.

Фермер наш всё-таки настроился уходить. Со мной остался проспавший весь день, а потому весёлый Айим и грустный Тако, которого не взяли… В конце концов, мысли меня замучили, и я встал. Достал из кармашка в кителе очередную ампулу стимулятора, оделся и ушёл к техникам. Техники собирали на заднем дворе под навесом какой-то агрегат на основе привезённого мной импульсного бича и трех других, снятых нами позже. Я посмотрел и понял, что дело худо. Работали они быстро, и к утру уже планировался результат. Значит, и противники наши могут то же самое. Нет, по пути милитаризации дальше идти нельзя, нужно как-то договариваться. С кем — понятно, но как? Я до сих пор так и не решил для себя, что за человек, этот лорд Вашуг. На что он рассчитывает? Только на "своих" людей в отколовшейся части правительства? Эти "свои люди" пообещали ему что-то. А я что могу пообещать? Не хулиганить в Белой долине? Я многое мог, он имел возможность убедиться… Но что будет с ним потом? Суд? Поражение в правах? Он слишком далеко зашёл в этой игре. Отступать ему некуда. Он откажется, понял я. Ему не о чем со мной говорить. Пока второе правительство действует — у него есть шанс. И, чтобы реализовать этот шанс, меня всяко разно нужно уничтожить. Две тысячи бойцов — такая досадная малость. Я понял, что лорд Михал тоже не спит сейчас, и мне стало легче. Не я один ищу в тёмной комнате одиннадцатый угол.