Поиск
* * *
Глухо лаяли собаки
В затихающую даль.
Я явился к вам во фраке
Элегантный, как рояль.
Вы лежали на диване
Двадцати неполных лет.
Молча я сжимал в кармане
Леденящий пистолет.
Пистолет был кверху дулом —
Из кармана мог стрелять.
Я стоял и думал, думал:
Убивать — не убивать.
Но от сытости и лени
Превозмочь себя не мог.
Вы упали на колени
У моих красивых ног.
На коленях вы стояли
У моих красивых ног
И безумно целовали
Мой начищенный сапог.
Выстрел был, сверкнуло пламя.
Ничего уже не жаль.
Я лежал к дверям ногами.
Элегантный, как рояль.
* * *
Поспели вишни в саду у дяди Вани,
У дяди Вани поспели вишни.
А дядя Ваня с тетей Груней нынче в бане.
А мы под вечер погулять как будто вышли.
Припев:
А ты, Григорий, не ругайся,
Ты, Петька, не кричи.
А ты, с кошелками, не лезь поперед всех.
Поспели вишни в саду у дяди Вани.
А вместо вишен теперь веселый смех.
«Ребята, главное — спокойствие и тише —
И не заметят, не, не заметят.
А как заметят, так мы воздухом здесь дышим», —
Сказал с кошелкою соседский парень Петька.
Припев.
А ну-ка, Петька, давай скорее кепку.
А он черешню в рубаху сыпал.
Ох, видно, Витька, перегнул ты слишком ветку
И вместе с вишнями сейчас в осадок выпал.
Припев.
Пусть дядя Ваня купает тетю Груню
В колхозной бане, отличной бане.
Мы тете Груне все «спасибо» скажем дружно
И дяде Ване, уж конечно, дяде Ване.
Припев:
А ты, Григорий, не ругайся,
Ты, Петька, не кричи.
А ты, с кошелками, не лезь поперед всех.
Поспели вишни в саду у дяди Вани.
А вместо вишен теперь веселый смех.
* * *
Надену я черную шляпу,
Поеду я в город Анапу,
И выйду на берег морской
С своей непонятной тоской.
Я сяду на пляж, разомлею,
О жизни своей пожалею.
И жизнь до конца просижу
На этом соленом пляжу.
Волна будет мчать за волною,
Беседовать тихо со мною,
Тереться о берег морской
С своей непонятной тоской.
Не раз в своей жизни невзрачной
Хотел я под поездом дачным
Решить наболевший вопрос
С улыбкою из-под колес.
В тебе, о морская пучина,
Погибнет роскошный мужчина,
Который сидел на песке
В своей непонятной тоске.
И каждый, увидевши гроб,
Поймет, что страдалец утоп:
Он долго сидел на песке
В своей непонятной тоске.
Останется черная шляпа,
Останется город Анапа.
Останется берег морской
С своей непонятной тоской.
* * *
Ты ножкой двинула лишь на вершок,
Какао вылила ко мне в мешок.
Припев:
Связал нас черт с тобой, связал нас черт с тобой,
Связал нас черт с тобой веревочкой одной.
Сидели мы с тобой на леднике.
Какао хлюпало в моем мешке.
Припев.
Ты камень сбросила да с высоты.
Разбила голову и сердце ты.
Припев.
Связался я с тобой, теперь боюсь.
Боюсь теперь с тобой не развяжусь.
Припев.
Ты по карнизу шла — я страховал.
Ты загремела вниз, а я сказал:
Лети же, черт с тобой, лети же, черт с тобой,
Связал нас черт с тобой веревочкой одной.
* * *
Раз глядел я между кралечке в разрез —
Я имел надежду, а теперь я — без.
Припев:
Ох, какая драма! Пиковая дама
Жизнь мне всю испортила мою.
И теперь я бедный, и худой и бледный,
Здесь, на Дерибасовской, пою.
Мальчики, на девочек не кидайте глаз:
До копейки денежек вытащат из вас!
Припев.
Дамочка, взгляните: я у ваших ног!
Впрочем, извините, — вот вам кошелек.
Припев.
Пиковая дама отшумит давно.
Говорила мама: не ходи в кино.
Припев.
Если бы послушал бы мамочку малец,
Он тогда б не кушал бы этот баландес.
Припев.
Девочки на воле — я сижу в тюрьме.
Но мечтаю вскоре видеть их… во сне.
Припев.
Вот и все исходы, и последний шмон.
Выйду на свободу — выжатый лимон.
Припев.
Раз глядел я между кралечке в разрез
Я имел надежду, а теперь я — без.
Припев:
Ох, какая драма! Пиковая дама
Жизнь мне всю испортила мою.
И теперь я бедный, и худой и бледный,
Здесь, на Дерибасовской, пою.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: