А в это время с зюйд-оста уже подходил ничего не знавший о последних событиях минный заградитель «Прут». Увидев неприятельский линейный крейсер, командир минзага капитан 2-го ранга Быков начал маневрировать, пытаясь прорваться к берегу, хотя было уже поздно. Затем командир приказал застопорить машины и открыть кингстоны. Места в шлюпках всем не хватило, и части команды пришлось прыгать за борт, спасаясь с помощью коек.

Подойдя ближе, «Гебен» поднял сигнал: «Предлагаю сдаться». В ответ на это Быков приказал поднять стеньговые флаги — это значило, что беззащитное судно принимает бой!

Зайдя с правого борта, «Гебен» открыл огонь по «Пруту» из 150-мм орудий. Уже после второго залпа на заградителе начался пожар. Линейный крейсер вел огонь около четверти часа, добившись еще нескольких попаданий в уже тонущий корабль. После этого он увеличил скорость и ушел в сторону мыса Сарыч. Турецкие миноносцы подобрали 75 человек команды, в том числе раненого капитана 2-го ранга Быкова, и ушли вслед за «Гебеном». В 8.40 «Прут» затонул с поднятым флагом. Вышедшие из Севастополя корабли подобрали остальную часть команды.

В Севастопольскую бухту «Лейтенант Пущин» входил с приспущенным Андреевским флагом. Над эсминцем стоял столб дыма, корма корабля была неестественно задрана вверх, а нос, наоборот, ушел в воду. Носовые надстройки были почти полностью снесены. Вся носовая часть эсминца дымилась. Собравшиеся на берегах бухты жители города молча смотрели на израненный корабль. Так началась Первая мировая на Черном море.

По общему мнению, за совершенный подвиг Трубецкой должен был непременно стать Георгиевским кавалером, но командующий Черноморским флотом адмирал Эбергард рассудил иначе. Наградой Трубецкому стал орден Святого Владимира 3-й степени с мечами.

В это время Трубецкой был, пожалуй, самой популярной личностью на Черноморском флоте. И дело здесь было даже не в его подвиге. «Неожиданно» для всех оказалось, что минная бригада, которой надлежало нести на своих плечах всю черновую работу в начавшейся борьбе за господство над морем, почти небоеспособна. Исключение составлял лишь дивизион Трубецкого, где служба была отработана в лучших эссеновских традициях. Время не ждало, а потому именно Трубецкой был брошен «на прорыв» — отрабатывать команды черноморских миноносцев.

В ноябре адмирал Эбергард приказал Трубецкому принять под свое начало 4-й и 5-й дивизионы эсминцев, чтобы подтянуть их до должного уровня. Свой брейд-вымпел князь поднял на эсминце «Зоркий». При этом Трубецкой продолжал официально числиться в должности начальника 1-го дивизиона. Когда же он, не вылезая из морей, привел порученные ему корабли в нормальное боевое состояние, ему было приказано сдать 4-й дивизион капитану 2-го ранга Ивану Подьяпольскому, а самому принять у того свой бывший 3-й дивизион и снова привести его в боевое состояние.

— Этак я уже всеми эсминцами бригады за два месяца поперекомандовал! — шутил Трубецкой, пересаживаясь в море с «отработанного» миноносца «Лейтенант Шестаков» на «неотработанный» «Лейтенант Зацаренный».

Из хроники боевых действий на Черном море, в которых принимал участие капитан 1-го ранга Трубецкой:

4 — 7 ноября 1914 года. Выход в море к Босфору в охранении линейных сил флота и уничтожение турецкого транспорта.

15 — 18 ноября. Участие в походе линейных кораблей с целью обстрела порта Трапезонд, осмотра прибрежных вод Анатолии и постановки минных заграждений у берегов противника.

20 — 25 декабря. Участие в походе Черноморского флота с целью постановки минного заграждения у Босфора и закупорки Зунгулдакского порта.

23 — 25 декабря. Участие в операции по закупорке порта Зунгулдак.

3 — 5 января 1915 года. Участие в походе Черноморского флота в составе линейных кораблей, вводу получения сведений о выходе семи турецких транспортов из Константинополя.

6 — 11 января. Поход Черноморского флота в связи с появлением неприятельских крейсеров «Бреслау» и «Гамидие» у кавказского побережья, бой с крейсерами «Бреслау» и «Гамидие», уничтожение 50 неприятельских барж и парусных судов.

14 — 19 января. Поход Черноморского флота с целью уничтожения турецких транспортов.

24 — 29 января. Крейсерство Черноморского флота

5 — 10 февраля. Поход Черноморского флота для блокады турецкого побережья, потопили 50 — 60 парусных судов, военный транспорт «Ак-Дениз» и пароход «Брусса».

12 — 17 февраля. Поход Черноморского флота для блокады анатолийского побережья, уничтожено 14 парусных судов.

5 — 8 марта. Поход Черноморского флота в Зунгулдак, Козлу и Килимли для уничтожения сооружений для добычи, промывки и перегрузки угля.

27 — 31 марта Поход Черноморского флота с целью обстрела босфорских укреплений. Бой с крейсером «Бреслау», ночной поиск «Гебена» с целью его атаки, но крейсер ушел в Босфор.

1 — 5 мая. Поход Черноморского флота для бомбардировки Босфора и его укреплений на румелийском берегу.

5 мая миноносцы «Гневный» и «Пронзительный», осматривая Эрегли и Зунгулдак, потопили два больших груженных углем парохода в Эрегли и один пароход между Эрегли и Козлу.

С началом войны супруга Трубецкого Мария Александровна, как и многие другие жены морских офицеров, закончила курсы медицинских сестер и пошла работать в Севастопольский госпиталь. Забегая вперед, скажем, что за свой самоотверженный труд в 1916 году молодая женщина была награждена серебряной медалью «За усердие» с формулировкой: «За труды по организации и уходу за ранеными и больными».

Разумеется, столь подвижническое поведение Марии Трубецкой объяснимо ее патриотизмом и желанием помочь Отечеству в столь трудное для него время. Однако, помимо этого, возможно, была и другая, более личная причина. Единственный сын Марии Александровны Саша, как мы знаем, остался на попечении отца в Ревеле (таким было условие развода), а в браке с Трубецким у нее детей не было. Может, именно поэтому всю свою нерастраченную любовь и заботу к детям Мария и обратила на раненых и покалеченных. Они нуждались в сострадании и заботе, а она в том, чтобы дарить это другим.

Тем временем на Черноморском флоте в строй начинают вводиться первые современные эсминцы типа «Новик». Разумеется, и здесь не обошлось без участия Трубецкого. Оставаясь в старой должности, он теперь занимался отработкой новейших нефтяных дистроеров: «Дерзкого», «Беспокойного», «Пронзительного» и «Гневного».

6 мая 1915 года флот возвратился в Севастополь из очередного боевого похода к турецкому побережью. Дважды обстреляв босфорские батареи, эскадра нанесла артиллерийский и бомбовый удары по порту Инаде. А эсминцы Трубецкого осмотрели прилегающие к Босфору участки анатолийского побережья, уничтожив несколько парусных судов.

Затем последовал ответ турок — в море вышли «Гебен» и «Бреслау». Узнав о выходе турок в Черное море, Эбергард снова вывел главные силы Черноморского флота в море, чтобы прикрыть побережье Крыма и, кроме того, обезопасить переход следовавших из Керчи в Севастополь транспортов с углем

Под флагом адмирала Эбергарда собрался весь флот Черного моря: пять линейных кораблей, три крейсера, гидротранспорт, 15 миноносцев и шесть мореходных тральщиков. В этом боевом походе впервые приняли участие и только что вступившие в боевой строй первые эсминцы-«новики».

Одновременно крейсер «Память Меркурия» под флагом начальника крейсерской бригады контр-адмирала Покровского и эсминец «Дерзкий» под брейд-вымпелом Трубецкого проложили курс к порту Эрегли. По данным агентурной разведки в Эрегли должны были прийти четыре угольных транспорта. Прибыв на рейд, наши корабли обстреляли портовые сооружения и стоящие в гавани суда.

— Александр Оттович, — обратился к командиру «Дерзкого» капитану 2-го ранга Гадду Трубецкой. — Готовьте подрывную партию!

— Куда будем высаживать? — поинтересовался командир эсминца.

— Прямо на причал!

Под прикрытием огня с «Дерзкого» на портовый причал высадилась подрывная партия во главе с лейтенантом Катрухиным. Несмотря на огонь турок, моряки заминировали причалы и без потерь возвратились на миноносец. С наших кораблей были видны многочисленные взрывы и пожары в порту. Уничтожен был в Эрегли и один из угольных пароходов «Миллет». Любопытно, что на борту «Дерзкого» находился присланный ставкой кинооператор, который и увековечил происходившие события на кинопленку. Еще два угольщика были взорваны другими нашими кораблями.