Большинство людей стали бы переживать насчет тела и того, как они будут объяснять пропажу человека. У меня с этим проблем не было: обычно я сжигала труп, а организация ягер-зухеров брала на себя заботу обо всем остальном. Эдвард нанял целый отдел, который занимался исключительно придумыванием оправданий. Да и то, что шериф городка в моей команде, вовсе не повредит.

Я остановилась на мгновение, пытаясь оценить, насколько близко подошла к грани между человеком и психом. Иногда я задавалась этим вопросом. Обычно поздно ночью в одиночестве, а изредка — во время охоты, когда в небе ярко светил серебряный диск луны, а в голове оживали незваные воспоминания.

Дэмьен открыл дверь — она не была заперта на ключ, что, уверена, в подобном городке в порядке вещей. Но учитывая странный народ в баре и еще более странных существ, скачущих по лесу, с этого дня я, пожалуй, буду запираться на замок.

Дэмьен потянулся и клацнул выключателем. Лучше бы он этого не делал. Я не выносила вида крови при искусственном освещении. Слишком много воспоминаний и боли, и цвет такой ярко-красный, что глаза режет. Я потянулась мимо Дэмьена, собираясь выключить свет.

Пальцы бармена сомкнулись, сжимая мое запястье. В тот же миг память о его прикосновении вернулась, и это ощущение было настолько сильным, что у меня не вышло заставить себя отстраниться. Дэмьен мог с легкостью меня убить, пока я там стояла и размышляла о вкусе его губ и о том, какова на ощупь его кожа.

— Что ты делаешь?

Его голос понизился практически до рыка, прокатываясь по коже вполне осязаемой звуковой волной. Он стоял настолько близко, что я чувствовала жар его тела и запах его кожи — волнующее сочетание воздуха и воды с ноткой сосны. Или этот аромат просто принес ветер?

Поскольку Дэмьен крепко держал мою правую руку, левой я потянулась за пистолетом, закрепленным на пояснице — не самое удобное место для оружия, но точно самое потайное.

Я планировала воспользоваться ножом — от него меньше шума, — но не могла дотянуться до ботинка. Левша из меня не ахти, но на таком расстоянии, даже особо не целясь, должно получиться задеть что-нибудь жизненно важное. Я глянула ему в глаза — знал ли он, кто я? И зачем приехала сюда? Что собираюсь сделать? Непонятно, да и неважно.

Мои пальцы сомкнулись на рукоятке пистолета.

— Ты должна отрастить волосы, — сказал Дэмьен.

Я застыла на минуту, пока в голове проносилась непрошеная картинка: двадцатидвухлетняя я безразлично гляжу в зеркало в ванной комнате, обрезая свою косу ножом для мяса. Я поежилась, несмотря на волны жара, которые исходили от Дэмьена, как от печки.

Он отпустил мою руку. Я могла бы тут же его застрелить, могла даже воспользоваться рабочей рукой. Но Дэмьен провел ладонью по моим коротко остриженным волосам, а потом костяшками пальцев — по щеке.

Я не могла пошевелиться и еле соображала. Его бедро коснулось моего, а дыхание пощекотало висок, и я не отскочила. Даже не подумала его остановить.

Ко мне много лет никто не прикасался, да я этого и не жаждала. Тогда почему он? И почему сейчас?

Мне хотелось ощутить прикосновение его кожи к моей, и в то же время адреналин в крови подгонял меня убить бармена. Параллельно я гадала, практиковал ли Дэмьен контроль сознания. Может, именно это и замышляли оборотни в Кроу-Вэлли?

Он повернул руку, и я увидела, как что-то блеснуло — что-то, чего я раньше не заметила, и что заставило меня выпустить пистолет.

Дэмьен носил кольцо. Серебряное.

А любому дураку известно, что оборотень никогда не надел бы серебра.

Я стояла в ярком электрическом свете, с ужасом думая о том, что почти сделала. Не зря их положено убивать, лишь воочию увидев процесс обращения — но я об этом забыла. От ошибок не застрахован никто, даже самые идейные агенты.

Убив невинного человека, я буду ничуть не лучше тех тварей, за которыми охочусь. Я ненавидела оборотней, но сейчас испытывала презрение к себе.

— Что случилось?

Опустив руку мне на плечо, Дэмьен успокаивающе его пожал. Я не понимала, почему он со мной так мил. Я точно этого не заслужила — даже без пистолета в кармане брюк.

— Ничего.

— Ты вся побелела. Тебе плохо?

«Очень».

— Нет, просто свет такой яркий, что глаза режет, — ответила я.

— Я заменю лампочку.

Дэмьен отпустил меня и отступил, чтобы я смогла войти в комнату.

— Тут не слишком шикарно. — Он обвел помещение рукой. — Кровать, телевизор, а там — ванная комната.

Я кивнула, обозревая маленькую раковину, холодильник и кофеварку, составлявшие «кухню». Хорошо, что я не готовлю.

— Я только возьму лампочку мощностью поменьше. — Он направился к двери. — Она внизу.

— Спасибо. Дэмьен? — Он остановился в дверном проеме. — Благодарю за помощь.

Он улыбнулся, но выражение его глаз не изменилось. Теперь, подумав об этом, я отметила, что улыбался Дэмьен редко и всегда немного грустно — как будто не мог избавиться от каких-то воспоминаний. В точности как я.

— Не за что. Новеньким нужно держаться вместе.

Я замерла:

— Ты здесь недавно?

— Переехал чуть больше трех недель назад.

Когда стояли появляться мертвые волки. Совпадение? Я глянула на кольцо на правой руке Дэмьена. Возможно.

— Я думала, ты хозяин этого бара.

— Нет, я просто здесь работаю.

— А что с владельцем?

— Живет в Таксоне.

— Повезло ему.

Дэмьен наклонил голову, встряхнув волосами. У меня аж в пальцах закололо — хотелось заправить пряди за ухо. И почему мне всегда нужно все приводить в порядок? Мужчину, его волосы, весь мир.

— Тебе не нравится Кроу-Вэлли?

— Я еще слишком мало здесь живу, чтобы понять.

— Тут не так уж и плохо. Я видал места и похуже.

— Много путешествуешь?

— Достаточно, — пожал плечами Дэмьен.

Его глаза опять потемнели, и в них появилось затравленное выражение. Мне хотелось спросить, сколько это «достаточно», но то, как он себя вел — словно ожидал удара или отгонял воспоминание, — остановило меня от дальнейших расспросов.

— Пойду за лампочкй.

Сказав это, он почти выбежал из комнаты.

Похоже, я оказываю такое действие на мужчин с того момента, как сменила работу. Когда-то я была популярной, красивой и до одури дерзкой чирлидершей. Черт, я возглавляла группу поддержки и в школе, и в колледже. Встречалась с полузащитником из футбольной команды и даже планировала выйти за него замуж. Пока ему не разорвали глотку.

После этого многое изменилось. Я начала убивать за деньги, а мужчины бегали от меня, совсем как от брачных клятв. Иногда мне казалось, что работа въелась в меня, как неприятный запах или как несмываемое пятно на белоснежной коже.

В большинстве случаев мне было все равно. Мне больше не хотелось ни секса, ни дружбы. Отношения? Ха. Меня ожидали дела поинтересней.

Тогда почему я думала о том, как великолепно выглядел Дэмьен Фицджеральд, босоногий и с обнаженным торсом, в заливавшем его серебристом свете луны?

Потому что утратила остатки разума. Может, Дэмьен и не оборотень, но этот факт не превращал его в легкую добычу. Любая связь со мной могла стать причиной его смерти — причем жестокой. Такое уже случалось.

Несмотря на литые мышцы торса и накачанные бицепсы, в моем мире он вне игры. Дэмьен станет для оборотней просто дичью, а мне никак нельзя этого допустить.

Услышав его шаги на лестнице, я вышла из комнаты и забрала лампочку.

— Спасибо, дальше я сама.

При прозвучавших в моем голосе резких пренебрежительных нотках на лице Дэмьена промелькнула боль, которую он тут же скрыл под маской равнодушия, кивнул и пошел обратно в бар.

Я еле сдержалась, чтобы не окликнуть его, чтобы не побежать за ним с извинениями. Он просто был любезен со мной, а я его отшила. И хотя это ради его же блага, я все равно чувствовала себя паршиво.