Бедная собака… Мне даже стало её жалко. Мужчина же, не понимая, что к чему, сначала пытался стащить пса с места, потом сдался и издалека прокричал:

— А что это у вас за порода, молодой человек?

Не знаю, как у Валгуса получилось не расхохотаться. Я вот тихо, по-собачьи тявкнула от удовольствия.

— Биформис[2], - тут же нашёлся мой товарищ.

Я перевода слова не знала, а потому на всякий случай рыкнула, показав клыки.

Мужику блеснувшие зубы понравились:

— Ого! А к какой группе относится? Овчарка? Молосс?

— Лайка переросток, — уже не сдерживая улыбки, сказал Валгус.

— А-а… — разочаровано протянул любитель собак, — дворняга!

Это было прямое оскорбление волчьей шкуре, а потому я вздыбила холку и сделала два шага вперёд. Больше и не потребовалось: кобель лучше хозяина разбирался, кто перед ним, а потому рванул что есть мочи в сторону спасительных огней цивилизации. Поводок натянулся, и мужчина не смог устоять на ногах, уехав вслед за псом на пузе.

А Валгус, не отказал себе в удовольствии проорать вслед:

— Зато какая умная!

За лайку я его изваляла в снегу, опрокинув в ближайший сугроб. Конечно, парень сопротивлялся, но что он мог сделать в человеческом облике против — звериного? Только сдаться на милость победителя.

Возвращаться в тело человека не хотелось. Зверем быть проще. Однако, делать нечего, пришлось. Закопанные в снег вещи за прошедшие часы заледенели. Я недовольно сморщила нос и фыркнула — а не попробовать ли в таком виде добраться до дома? Если люди принимают меня за собаку?

Видно размышления отразились на морде, потому что Валгус пробормотал:

— Даже не думай!

И принялся снимать с себя куртку:

— Я отвернусь. А ты накинь, а то простудишься.

В простуду мне не верилось. Кажется, волчья ипостась хорошо охраняла от подобных мелочей, но забота всё равно порадовала.

Преображение происходило так быстро, что я поначалу даже не смогла бы описать толком, что чувствую при этом. Просто окружающий мир на мгновение расплывался мутным пятном и… собирался в единую картину уже по-другому. Вот и сейчас, тело задрожало в ознобе, мускулы свело судорогой, а кости словно расплавились и… все. Я снова человек.

Торопясь сохранить волчий жар, быстро натянула остывшую одежду и клацнула зубами от холода. Валгус тотчас потянул меня за руку:

— Побежали! Согреешься!

В человеческом теле бегать не так весело, но тоже ничего. Мне нравилось. Особенно когда за руку держит Валгус.

Густые хлопья снега, высвечивающиеся на фоне серо-оранжевого от света уличных фонарей неба, делали мир спокойнее и чище. И на душе было так же как на улице — несмотря на сгущающуюся черноту, светло и спокойно.

До нашей многоэтажки мы добрались быстро. Слишком быстро. Настроение от необходимости идти домой сразу ухудшилось, но куда деваться? На счастье у Валгуса были другие планы. Он потянул меня за рукав к своему подъезду:

— Пошли. Хочу познакомить тебя с родителями, — почувствовал, как я напряглась, и перевёл взгляд на меня: — Не переживай и не бойся. Я с тобой.

"Я с тобой" — как это замечательно звучит. Всё равно буду бояться.

— Пойдём, — дёрнул за рукав юноша, — а то замёрзнешь.

Я послушно сделала шаг и снова остановилась. Сомнение в том, что мы поступаем правильно, не давало мне покоя.

— Валгус, может… не надо?

Он беззаботно рассмеялся:

— Ещё как надо! Хочу, чтобы завтрашнюю ночь ты провела со мной!

Против такого соблазна я устоять не могла. Встреча Нового года дома нависала надо мной как поднявшаяся в небо неведомым колдовством огромная скала, грозившая раздавить, как только кончатся силы ее держать. И вдруг — вот оно, спасение!

— Хорошо, — кивнула и послушно сделала ещё несколько шагов, а затем ноги сами собой захотели остановиться.

Валгус вздохнул:

— Нет, это невозможно! — рассмеялся. — Трусишка. Ну, какой ты волк? Ты самый настоящий заяц!

Схватил меня в охапку, перекинул через плечо и потащил. Отпустил лишь у самого лифта и встал, перегородив дорогу, чтобы не сбежала в последний момент.

На площадку я вышла сама. Наверное, ужас в моих глазах был слишком велик, потому что Валгус нахмурился и внезапно прижал меня к себе. Но не для того, чтобы утешить, как обычно это делал, а взял пальцами за мой подбородок, приподнял его и стал наклоняться. От неожиданности я забыла, что надо дышать.

Губы юноши оказались требовательными, жесткими, холодными после улицы, но жар, опаливший меня изнутри, согрел их в одно мгновение.

Меня ни разу ещё никто не целовал по-настоящему. Так как он. Ноги сами собой ослабли. Вообще все мышцы ослабли, а губам стало горячо и щекотно.

Сладка пытка. Невозможно сладкая.

Когда парень оторвался от меня, я забыла для чего и куда мы идём. Я шагнула бы за ним в пасть чудовищу. Только… не знала, как реагировать на происходящее и что сказать, а потому послушно нырнула в темноту прихожей за… другом?

Валгус учтиво помог раздеться, снова поцеловал, только на этот раз в уголок губ, подняв в моей груди бурю чувств, а потом взял за руку и завел в зал.

Я уже привыкла к запаху Валгуса, но более сильный аромат оказался … немного неожиданным и сразу привел меня в чувство, вернув на землю. Прошлый раз я его так остро не чувствовала. И снова в памяти не нашлось сравнения. Хотя… Если бы опасность могла пахнуть, она бы пахла именно так.

Я застыла на месте и напряглась, готовясь отпрыгнуть назад. От сидящих в обнимку на диване мужчины и женщины с первого взгляда исходили лишь спокойствие и безмятежность, но я сразу почувствовала — нет никого опаснее для меня. Они заметно вздрогнули, встретившись с испуганным взглядом нежданной гостьи.

Валгус ободряюще сжал мой локоть и сказал:

— Мама, папа, познакомьтесь, это моя девушка- Александра.

Словно предупредил — не троньте!

Они выглядели слишком молодо, чтобы быть его родителями, но сомневаться не приходилось: Валгус умудрился родиться похожим сразу на мать и отца.

У мужчины чуть дрогнули брови, женщина в изумлении широко распахнула глаза. Видно мой вид удовольствия не доставил. От такой реакции меня залихорадило. Валгус стоял рядом, и я чувствовала, как он напряженно ждёт ответа.

Первым справился мужчина, он улыбнулся, встал, подошёл ближе:

— Приятно познакомиться, Александра! Марк.

И протянул руку. Я неуверенно пожала её. Моя рука казалась мертвой ледышкой. Кровь словно застыла и смёрзлась в колючий комок. Валгус обнял меня за талию и прижал к себе, пытаясь приободрить.

Мужчина перевел взгляд на сына, а потом озорно улыбнулся, словно мысль о том, что они делают что-то запретное, доставила ему удовольствие. Я поняла, от кого у Валгуса такая ослепительная улыбка и перевела дух. Валгус… он слишком хороший, для того, чтобы его родители оказались плохи.

Я осмелела настолько, что позволила себе взглянуть в сторону женщины. Красивая, очень красивая, утонченной, древней, аристократичной красотой. От нее Валгусу достались глаза-озера и тонкие выразительные брови. Мне кажется, она удивилась меньше, чем ее муж. Наверное, женщины лучше знают своих детей. Или может — лучше их понимают?

С первого взгляда женщина не испытала и малейшего напряжения, когда взяла в ладони мою руку. Взгляд был хоть и настороженный, но дружелюбный.

— Здравствуйте, Саша. Зовите меня Ванесса, — улыбнулась она, а затем наклонила голову, прищурила глаза, усмехнулась и спросила сына: — Так это ты прятал её от всех?

Валгус только улыбнулся, одновременно виновато и с вызовом. Словно хотел показать, что пойдёт против всего света из-за меня. В тот момент я даже на секунду не задумалась, имею ли право на такую жертву? Мне было всё равно.

Домой я пришла далеко после полуночи, и провалилась сразу в глубокий сон. Счастье переполняло меня, было ощущение, что пустая до этого жизнь наконец-то наполнилась смыслом.