- Правда? - от изумления я плюхнулась мимо кресла - не рассчитала, что сиденье поднято.

   - Правда, - Варя помогла встать. - Но только не жди объяснений. Ты сама все поймешь, когда вернешься домой.

   - Варя! - я не замечала, что локоть неприятно саднило после падения.

   - И не проси! - резко оборвала балерина. Лицо стало суровое-суровое. - ТАМ истину ты сможешь принять естественно, ЗДЕСЬ она только все усложнит.

   - Но... - Варя ловко приложила к моим губам ладонь. И я замолчала. Нет, не из-за того, что мне в прямом смысле заткнули рот. А из-за глаз Варвары. Только сейчас заметила, что они изменились. Не цвет, а то, как балерина на меня смотрела. В глазах появилось нечто новое. Обреченность? Знание? Мудрость? Я точно не разобрала, но возникло ощущение, что Варя внезапно повзрослела. Словно шестая комната заставила проститься с юностью.

   - Послушай, Саша, - примирительным тоном сказала балерина. - Не спорь больше, прошу. Сегодня мой вечер. Позволь провести его так, как хочется мне.

   Я нехотя кивнула, примиряясь с Вариной позицией. А может, слишком устала, пока продиралась через собственные Перепутья, чтобы аргументировано возражать. Пока же я мысленно сердилась на себя за собственную сговорчивость, балерина звонко хлопнула в ладоши.

   - Ух! - выдохнула я, почувствовав, как по телу прошло приятное тепло, опоясывая и согревая изнутри. А потом и вовсе потеряла дар речи, поняв, что меня непостижимым образом облачили в темно-красное, почти малиновое длинное платье с закрытым горлом. Плотное, но в то же время мягко касающееся кожи.

   - Ой! - неожиданно расстроилась Варвара. - Совсем не то получилось. Извини, я еще не слишком хорошо справляюсь с фокусами Потока. Сейчас поправлю.

   - Не надо! - завопила я, подпрыгивая на месте.

   - Не беспокойся, вреда не причиню, - неправильно истолковала возражение балерина. С другой стороны, винить Варю было не за что. Достаточно вспомнить раскрашивание ее собственного лица Егоркой, саблерогую корову, Златину дверь или же вредителей-гномов.

   - Не поправляй! Мне нравится! - громогласно сумела, наконец, разъяснить я суть протеста, пока Варвара поднимала руки для нового хлопка.

   - Серьезно? - балерина недоверчиво вскинула брови и придирчиво окинула меня с ног до головы. - По-моему, в этом ты выглядишь чересчур воинственно.

   - Ну и пусть! Зато... Зато... - я никак не могла подобрать нужные слова, чтобы описать, насколько гармонично чувствую себя в новом наряде. - И вообще, где тут зеркало?!

   Варя смиренно махнула вслед, когда я ураганом унеслась в вестибюль, любоваться на себя любимую. Быть может, платье в сочетании с дикой шевелюрой и смотрелось, мягко говоря, кричаще. Но так эффектно я еще не выглядела! И ни разу в жизни не чувствовала себя столь привлекательной! Щеки разрумянились, глаза загорелись и я с нахальным видом подмигнула отражению.

   Пока крутилась перед зеркалом, поворачиваясь то так, то эдак, и не заметила, как у меня появился зритель.

   - Вы очаровательны, Александра. Выглядите совсем взрослой. О! Я не хотел вас смущать.

   - Добрый вечер, - промямлила я слова приветствия, мысленно ругая наблюдавшего за мной исподтишка Василия Петровича и чувствуя, как румянец на щеках превращается в позорную красноту.

   Но старика-франта это мало волновало. Он деловито вытащил из кармана часы на цепочке, по инерции взглянул на циферблат и, едва заметно поджав губы, сунул бесполезный в Потоке предмет обратно.

   - Сашенька, я слышал о вашем "возвращении" в прошлое, - мягко проговорил Василий Петрович и жестом пригласил меня пройтись. Старик, видимо, предпочитал общаться на ходу. Ведь и в прошлый раз он водил нас с Варей и Михаилом по полю кругами. - Не хочу наступать на больную мозоль, но для меня крайне важно выяснить, что с вами случилось, дорогая. Конечно, если вы не готовы...

   - Нет-нет, готова, - поспешила заверить я. Мне действительно хотелось поделиться пережитым с кем-то из взрослых. А импозантный дед - вдумчивый и прагматичный, из присутствующих подходил для откровений идеально.

   Слушал старик крайне внимательно и ни разу не перебил. Только пару раз сурово свел брови и озадаченно почесал гладковыбритый подбородок.

   - Вы тоже считаете, что я не готова узнать правду и поэтому не разобрала слова родных? - спросила я, закончив грустное повествование. Деду я рассказала больше, чем Свете, хотя и от него кое-что утаила. Призналась, как напугали меня нечаянные открытия, но не сказала, что расстроилась из-за встречи с мамой. И сейчас было горько вспоминать, что сидела с нею рядом и даже поговорить не могла. Но произнести это вслух язык не поворачивался.

   - Думаю, да, Саша, - кивнул старик. - Видите ли, человеческий мозг - загадка. Он умеет преподносить сюрпризы. Вы пережили страшное потрясение малышкой и забыли об этом. По сути, ваш мозг уберег вас от лишних переживаний, позволил жить без тягостного груза, который бы, наверняка, отравили отроческие годы. Я говорю о похищении. Что касается ссоры родных, то даже предположить не рискну, что она значит. Возможно, ничего. Вас просто напугали громкие крики. А, может, за тем скандалам кроется страшная тайна, раскрыв которую, вы навсегда лишитесь покоя.

   - То есть, некоторые вещи лучше не знать? - закончила я мысль Василия Петровича.

   - Это решать вам, Александра, - философски заметил дед. - Только вы вправе принимать такое решение.

   - Не хочу раскрывать никакие тайны! - вырвалось помимо воли. Вот она - моя извечная страусиная позиция! В действии! Оставалось лишь надеяться, что пол не окажется бетонным. - Вот только, - голос предательски задрожал, - только Поток не выпустит меня, пока не вспомню...

   - Вы правы, - задумчиво пробормотал дед и поглядел на меня, сузив глаза, словно только что понял нечто крайне важное. - Ладно, Сашенька, мы еще вернемся к этому разговору. Главное, не накручивайте себя, - и он быстро зашагал прочь, не дав попрощаться.

   Впрочем, внезапное бегство старика оказалось не единственной странностью. На протяжении всей беседы, меня тоненькой иглой кололо едва уловимое чувство - что-то не так. И лишь теперь я сообразила: дед ни словом не обмолвился о гибели Егора. Я не увидела на морщинистом лице и намека на горечь утраты. А ведь именно Василий Петрович опекал шаловливого мальчишку и как никто другой должен сожалеть об оборванной детской жизни.

   Но поразмыслить над загадочным поведением старика не получилось. Объявилась недовольная долгим отсутствием Варя, и снова загрузила меня, а заодно и Свету, попавшуюся по дороге, организационными хлопотами. Да так, что к началу представления мне стало совершенно фиолетово, какие еще сюрпризы способны преподнести Поток и его обитатели.

   Я пребывала в полной уверенности, что наши бесконечные приготовления бессмысленны - особенно раскладывание биноклей и программок на верхних ярусах. В лучшем случае Варин балет кроме нас придут посмотреть лишь Злата с Михаилом. И ошиблась. Огромный зрительный зал заполнился целиком - от партера до галерки.

   - Откуда столько? Как? - округлив глаза, я взирала на нескончаемую реку гостей, которая текла из золотистой двери на Варин слой. На женщин, мужчин, детей, облаченных в парадные наряды.

   - Это Злата постаралась, - отозвалась Света. - Обещала Варваре аншлаг и вот - пожалуйста!

   Мы с девочкой встречали зрителей в вестибюле по Вариному наказу. Нашу задачу балерина обозначила так - стоять у дверей в зал и улыбаться во весь рот. Зачем, мы так и не поняли, но веление хозяйки праздника выполняли самозабвенно. Иногда даже слишком, ибо, кажется, некоторые гости приняли наши попытки дежурно улыбнуться за не слишком дружественные оскалы. Впрочем, сведенные от чрезмерного старания челюсти не мешали нам перешептываться, обсуждая платья дам. Непосредственно в зале гостями занимались летающие феи - сопровождали на отведенные места. Гномов Варя решила во время представления держать подальше.