-- Далеко бежать? -- спросил богинин избранный.

   -- Нет.

   -- А свою алебарду ты куда денешь? -- подозрительно спросила Марина, предпочитавшая держаться подальше от огромной железки.

   -- В сумку засуну, -- сказал Дэнэен.

   -- Издеваешься?

   -- Нет, -- полукровка весело улыбнулся, сверкнув своими почти вампирскими клыками. -- Моя сумка военная. Рассчитанная на то, что в ней доспехи будут носить и часть оружия. Доспехов у меня все равно нет, так что алебарда должна влезть.

   -- С ума спятить, -- сказала Марина, красочно представив, как Дэнэен сейчас будет заталкивать в небольшую сумку огромную железяку. -- В этой сумке что, межпространственный карман, или парочка лишних измерений?

   -- Нет, -- сказал полукровка, устанавливая сумку у ног.

   -- А как тогда твоя алебарда влезет, она у тебя сжимается? -- спросила Марина, заодно вспомнив, что так и не поинтересовалась как в эти сумки помещается столько нужных вещей из списка необходимых местному туристу. Зато другие, гораздо меньшие габаритами почему-то не лезли.

   -- Растянется, -- сказал Викин, заметив, что Дэнэен стоит, задумчиво пялясь в пространство. Похоже, подобными вопросами он до сих пор не интересовался. -- Такие сумки дальние родственницы пути, который Дэнэен нам открывал. Только гораздо проще и нуждающиеся в очень малом количестве энергии для поддержки, зато работающий несколько лет подряд. Понимаешь, то, что ты держишь в руках только часть сумки. Другая часть растянута в пространстве к какой-то точке привязки амулета. Сумка Дэнэена скорее всего привязана к какому-то военному складу. Твоя сработана ведьмами, потому привязана к какой-то горе. Моя привязана к храму в Долине Двух Рек. Когда в эти сумки что-то кладешь, предмет растягивается между двумя точками. Поэтому в сумки нельзя пихать ничего живого. Живые организмы подобного обращения не выдерживают.

   -- Ага, -- сказала Марина, чувствуя, как ее мозги завязываются в узел. -- Для живых точки совмещаются, а для неживых просто соединяются. Ничего не понимаю, -- призналась, попытавшись вообразить растянутый в пространстве предмет. Почему его тогда не видно? На молекулы он, что ли делится? А что будет, если эти молекулы кто-то вдохнет вместе с воздухом. Хотя есть вопрос важнее. -- Викин, а в точке привязки меня никто не ограбит?

   -- Нет. Вход и выход только с одной стороны.

   -- Хватит разговаривать, нас же догоняют, -- возмущенно произнес Дэнэен, благополучно запихнувший огромную алебарду в небольшую сумку. -- Бежать надо.

   -- Да-да, я помню. Нас лошади преследуют, твари этакие, -- проворчала Марина.

   Ехать на спине Дэнэена было намного комфортнее, чем идти самостоятельно. Бежал полукровка легко и ровно, без скачков и рывков в разные стороны, которые так запомнились Марине по забегу через лес. Девушке хотелось спать, и она старалась найти интересную тему для размышлений, чтобы не задремать и не свалиться с демонской спины. Тема не давалась. Платья, мужчины и даже попытка понять насколько она теперь богата, ориентируясь на цены женских мелочей и яблок, были признаны неподходящими. Преследователи, которые могли бы своим видом отогнать сон, не показывались. Гнались себе где-то далеко, и приближаться пока не собирались. Марина даже пару раз обернулась, но столбов пыли характерных для лошадиных скачек в вестернах не заметила. Голая степь, ровная и таинственная, даже кустарники куда-то подевались. Приходилось тихонько зевать Дэнэену в волосы, напевать себе под нос марш из "Звездных войн" и саму себя щипать за руки, когда сон подбирался слишком близко. Вперед Марина почти не смотрела, как оказалось зря.

   -- Приехали, -- сказал Дэнэен, остановившись и попытавшись стряхнуть девушку со спины.

   -- Куда? -- сонно спросила Марина, спустившись на землю, и тут же поняла, что вопрос "куда?" несколько не уместен. Они в принципе приехали. Пейзаж, открывшийся ее глазам, меньше всего был похож на город сотворенный руками человека. Да и на развалины он похож не был. В нескольких метрах впереди местность резко понижалась, словно они все это время бегали по плато. Слева обнаружилось знакомое неприветливое море, справа рос странно темный лес, а между ними до самого горизонта тянулось нечто. -- Что это? -- спросила, остановив взгляд на какой-то длинной, перекрученной и местами завязанной в узлы штуковине, под углом торчащей в небо.

   -- Бывший город, -- полукровка пожал плечами, отобрал у Викина свою сумку и первым делом извлек любимое оружие.

   -- А что с ним случилось? -- спросила Марина.

   Вокруг перекрученной штуковины было разбросанно нечто похожее на заградсооружения времен Второй Мировой войны. Одним словом, ни пройти, ни проехать. Лошадям там действительно делать нечего, да и людям тоже. Левее штуковины дела обстояли еще хуже, там какой-то великан-эстет строил баррикады из каменных одуванчиков, кусков кирпичных стен и торчащих во все стороны огромных осколков чего-то подозрительно похожего на стекло. Правее в живописном беспорядке валялись разнокалиберные кубы и параллелепипеды, то ли кем-то отполированные, то ли лаком покрытые.

   -- Не знаю, -- отмахнулся Дэнэен, что-то рисуя острием своего оружия в траве.

   -- Точно никто не знает, -- сказал Викин. -- Одни говорят, что маг, которому когда-то принадлежали эти земли, попытался пробить путь в какое-то иное пространство, за что и поплатились все жители города. Другие говорят, что это последствие проводимого магом над своим городом эксперимента. То ли он хотел его как-то украсить, то ли сделать почище. Третьи говорят, что все это ерунда, потому что ни у одного мага на подобное ни сил, ни энергии не хватит и утверждают, что это дело рук какого-то бога. То ли маг его заманил в какую-то ловушку и бог все разнес, вырываясь на волю, то ли просто разозлил.

   -- И много у вас таких городов? -- спросила Марина, понимая, что как никогда хочет домой.

   -- Такой один. А на севере есть два превращенных в лед. Но там есть шансы на то, что с течением времени заклинание, держащее города во льду ослабнет и они вернутся к жизни.

   -- Кошмар, -- высказалась девушка.

   -- Вот из-за этого магам перестали раздавать земли, -- проворчал Дэнэен, рассматривая свой рисунок в траве. -- Считается, что безземельных магов легче контролировать.

   -- А на самом деле?

   -- На самом деле за последние лет четыреста просто не появился на свет очередной идиот способный сотворить нечто подобное этому городу, -- сказал Дэнэен. -- Маги предпочитают заниматься хорошо изученными вещами, выполнять чужие заказы с размахом тратить деньги полученные за них. А за малолетними гениями, уверенными, что могут изменить мир, если приложат чуточку усилий, внимательно следят приставленные к ним учителя, которые и будут отвечать за их художества, если не уследят. Да и мрут эти гении как мухи. Наверное, большая часть учителей приходит к выводу, что легче прибить, чем следить.

   -- Понятно, -- сказала девушка, решив, что жалеть придурков способных превратить город в нечто сюрреалистическое не собирается. -- А что ты делаешь?

   -- Ловушку готовлю нашим преследователям. Небольшой такой пожар. Он их остановит на некоторое время, и мы успеем затеряться в развалинах. Бегать за кем-то в этом городе безнадежное дело. Любое чутье пропадает.

   -- Ага, -- сказала Марина и еще раз посмотрела на развалины. Идти туда ей по-прежнему не хотелось. -- Ладно, у меня еще один вопрос. Ты зачем этого коллекционера низших демонов трогал, а? Ты ведь знал, что он за нами погонится. Забрали бы по-тихому из музея кусок амулета и ушли. Так нет, пожары он любит устраивать. Может ты из общества защиты низших? Мол, убивать их надо быстро и безболезненно, а проводить эксперименты жестоко?

   -- Какая ерунда, -- проворчал Дэнэен.

   Вопрос о том, для чего он поджигал лабораторию мага, полукровка проигнорировал.

   -- Викин, а вот это случайно не очередная магическая граница? -- Марина подошла к краю плато и опасливо заглянула вниз, боясь увидеть там крутой обрыв. Вместо этого нашла довольно пологий склон.