-- Хватит лекций, -- потребовал первый голос. -- Уходим, пока демон не явился пожелать девчонке хороших снов.

   -- Не явится. Демон ее не касался, я бы почувствовал, -- проворчал второй.

   -- Пошли, -- сказал третий. -- Иначе я начну ее касаться, раз демон не соизволил.

   -- Тронешь, оторву все, что дает тебе право называть себя мужчиной, -- хмуро пообещал первый. -- Хранящих нельзя обижать. Чем больше их обижаешь, тем тяжелее заставить их работать, даже магия перестает действовать. Так они и сбегали некоторое время назад, пока эту взаимосвязь не заметили.

   -- Да шучу я, шучу.

   Марину опять подбросили вверх и куда-то понесли. Судя по ощущениям, прямо сквозь стену. В какой-то момент даже дышать стало нечем, и она потеряла сознание.

   Интересно, как бестелесный разум умудрялся дышать?

   Почему нас не было рядом, когда мы были нужны.

   В общем, мужчины оправдываются.

   Дэнэен.

   Голова болела. Причем, эта сволочь умудрялась менять тональность и ритм боли. То она была тягучая, густая, казалось, даже гудит басовито где-то в затылке. Потом становилась тоненько звенящей на одной ноте. От этого звона начинали болеть зубы и плечи. Голову хотелось засунуть под воду, а лучше сразу в снег. Спустя час боль начинала ритмично пульсировать в висках, поочередно, то в левом, то в правом, словно издевалась. На фоне этой изменчивой боли, то, что мышцы тоже болят и плохо слушаются, почти не имело значения.

   Собственно именно из-за головной боли и было позволено вздорной девице поселиться отдельно. Видеть вообще никого не хотелось. И шевелиться не хотелось. Дома хорошо. Дома после превращения можно спуститься в один из подвалов, куда не проникают звуки с поверхности и отлежаться в тишине. А тут даже стены звучат. Мыши в них живут, или сквозняк заблудился, не суть важно. Этот тихий шорох сводил с ума. Хотелось дико заорать и начать крушить все подряд. Вместо этого пришлось лечь на пол, потому что лежать на мягкой кровати, раскачивающейся от малейшего движения, было совершенно невозможно. Лучше уж встать на ноги и начать ходить. Походку можно хоть как-то под ритм боли подстроить.

   А потом, словно эта паршивая вселенная решила за что-то отомстить, совсем рядом какая-то сволочь открыла корявый путь, заставивший пространство взвыть дурным голосом и завибрировать, как огромный барабан от удара чем-то тяжелым.

   Организму такое обращение не понравилось. Поэтому он для начала избавился от съеденного по глупости яблока, едва не отправив вслед за яблоком и желудок. Боль болталась в голове, как какая-то жидкость в полупустом, плотно закрытом сосуде. Ее хотелось выплеснуть любыми путями. Даже если для этого придется сосуд разбить.

   На борьбу с этим желанием и было потрачено некоторое время.

   А потом, когда вернулась способность думать, бежать за кем-либо было уже поздно. Путь закрылся и эту глупую девицу куда-то утащили.

   Ищи ее теперь.

   Нравится ей, что ее похищают, что ли?

   Викин.

   Попросить у богини совета бывает нелишне. Но чаще всего бесполезно. Особенно, если богиня столь капризна как Оберегающая и, так же как и она уверенна, что люди должны учиться до всего додумываться сами.

   Вместо нужного совета в итоге было получено предупреждение о том, что девочке грозит беда, сказано, что он все равно не успеет эту беду предотвратить и обещание девочке помочь, за что некто Викин из Дола должен будет выполнить одно поручение.

   Собственно тот самый Викин из Дола был уверен, что выполнять поручения данной богини одна из его обязанностей, поэтому согласился, вызвав многообещающую улыбку на личике богини. Наверняка какую-то пакость замыслила. Женщина, что с нее возьмешь? Мудрая, прекрасная, но вовсе не настолько добрая, как думают очень многие.

   Пришлось поблагодарить прекрасную за то, что вообще снизошла до разговора с не самым преданным своим избранным, склонить голову и, повинуясь взмаху руки уйти.

   Зрелище, открывшееся в трактире, было вполне ожидаемым. В обеденном зале толпа наемников, подрядившаяся прочесать местность рядом с дорогами на предмет разбойников и прочих асоциальных личностей, отпугивавших купцов от находящегося немного южнее города. В коридоре второго этажа темень, едва разгоняемая несколькими свечами и одинокая фигура мрачного демона маявшегося головной болью, перед выбитой дверью в одну из комнат.

   -- Эту дуреху похитили, -- устало сказал Дэнэен, жестом пригласив полюбоваться пустой комнатой.

   -- Пойдем за похитителями?

   -- Бессмысленно, -- отмахнулся Дэнэен. -- Без кого-то способного открыть путь все равно не догоним, даже зная направление. Пойдем в Верхние Косогоры. Там Рен. Мне она согласится помочь. Не зря же я эту дуреху спасал.

   Пришлось быстро кивнуть, давя в зародыше улыбку, которую Дэнэен сейчас вряд ли способен оценить. Второй раз втягивает в свои дела постороннюю девушку и во второй раз именно у девушки начинаются неприятности.

   Наверное, традиция.

   А стоит ли его радовать тем, что Оберегающая пообещала помочь Марине? Или его это вовсе не обрадует? С одной стороны, перестанет настолько беспокоиться, спешить и возможно наделает меньше глупостей. С другой стороны, он ужасно не любит непрошеной помощи. А Оберегающая последняя из богинь, у которой он бы помощи попросил.

   И что она ему сделала?

   Илиен.

   Кто же знал, что эта троица вовсе не наемники? Точнее наемники, только гораздо высшего класса. Подрядившиеся выполнить чье-то поручение.

   А еще Дэнэен заметит любое возмущение сил произошедшее рядом с этим селением. Поэтому пришлось одолжить у кого-то лошадь, отблагодарив ее владельца ударом по голове, чтобы тихонько полежал в луже и не пугал своими воплями несчастное животное.

   Потом пришлось ехать по дороге. Долго. Чувствительность сейчас у Дэнэена очень высокая и путь своего брата он узнает сразу. Потом столь же долго настраиваться на девушку, хорошо ее образ не успел смешаться с остальными воспоминаниями. Надо бы его на всякий случай выделить и отгородить. Потом ждать, пока девушка перестанет перемещаться. Потом идти по пути, чтобы понять, что опять опоздал. Потому, что пока шел, девушку опять куда-то дели. Хотя следы присутствия в комнатушке с одинокой кроватью и открытым окном выветриться не успели. Значит, увели девушку недавно и, скорее всего, недалеко. Придется поискать.

   Странно, что самые свежие следы ведут к окну, а не к двери. Не могла же она с испуга в окошко выпрыгнуть? Или могла?

   Глава 12

   О том, что спасение утопающих, дело рук самих утопающих, а неудавшаяся попытка не засчитывается не только в спорте.

   Марина плыла в каком-то молочно-белом тумане, словно в невесомости. Шевелиться и думать совершенно не хотелось. Лучше бы опять уснуть и больше никогда не просыпаться.

   Именно это желание, как ни странно не давало забыть обо всем на свете, в том числе и о себе самой.

   Странное желание, честно говоря. Суицидных наклонностей у девушки раньше не было, а желание не проснуться очень уж на них похоже.

   -- Вот ты где, -- обрадовано произнес женский голос справа от девушки. -- Глупцы опять дозу пыльцы забвения превысили. Зачем похищать хранящую, если она после их похищения может и не проснуться?

   Марина с трудом, словно преодолевая сопротивление какой-то густой и тяжелой жидкости, повернулась и увидела миловидную женщину. Пухленькую такую, улыбчивую, с соломенного цвета волосами и глазами синими как небо. Еще у женщины были ямочки на щеках и фигура слегка поправившейся Мэрилин Монро. Очень уютная дама, наверняка мама целой толпы детей.