– Надо бы полицию вызвать, – пригладив растрепавшиеся волосы, тихо сказала Наталия.
Петро нервно потеребил подбородок:
– Думаю, уже вызвали. О! Смотритека – шлюпка! Случайно, не с корабля?
– Не думаю, – всматриваясь, покачал головой Андрей. – Какой им смысл? Им бы сейчас самое время смываться, если это, конечно, с корабля такой переполох устроили.
– Ну ты ж видел! С него и палили!
– Хм… – Громов потер руки, прикидывая расстояние. – Сколько до него? Метров четыреста, вряд ли меньше.
– Да, гдето так.
– Для прицельного выстрела из двеннадцати или двадцатичетырехфунтовых орудий – далековато будет. Нет, ядрато долетят – в белый свет, как в копеечку.
– Ты уж и скажешь – ядра! – дернул шеей Петро. – Из гранатомета били или из подствольников. А дым, пушки – это так, для блезиру. Ишь, затихли.
– Верно, ждут, когда дым развеется.
– Ой, мальчики! – Влада неожиданно вскрикнула. – А великито наши – там. За них нам теперь что – платить?
– Так позже заберем, – успокоил, насколько сумел, Андрей. – Подождем, пока все тут успокоится, полиция приедет – и заберем.
Девушка напряженно прислушалась:
– Да успокоилось все уже. Вон, и корабль разворачивается и… слышите, сирены! Полиция! Наконецто явились. Ну что стоимто? Пошли! Петя, Наталия – вы в отель?
– Да, пожалуй. Или полицию подождем, поглядим, что тут.
– А мы поедем, – решительно заявила Влада. – А с вами давайте завтра встретимся? Съездим куданибудь.
– Со всем нашим удовольствием! – Петро крепко пожал руку Громову и ухмыльнулся. – Ну и дела тут! Будет о чем дома порассказать.
– Ой! Лучше уж без подобных рассказов.
Сказав так, Влада потянула Андрея за руку:
– Ну пошли уже скорей.
Кафе, насколько мог судить Громов, пострадало не сильно: лишь разбитая терраса да столики… да темная лужа на полу. Того убитого старика уже убрали – ну да, вон и полицейская машина, и «скорая». Успели уже.
– Что это – кровь? – с дрожью в голосе воскликнула девушка.
Андрей поспешно успокоил подругу:
– Идем, идем. Вон наши велики. Целые!
– А к нам полиция не привяжется? Будут расспрашивать, что да как. Сколько времени потеряем! – осмотревшись вокруг, резонно заметила Влада. – Милый, давай потихому свалим, а? Не по дороге поедем, а по пляжу, по песку велики проведем, а у переезда – свернем на дорогу.
– А может, показания лучше дать? – осторожно возразил молодой человек.
Девчонка сразу же отмахнулась:
– Ой! Да там и без нас народу хватит – глянь!
Действительно, народу у полицейских машин хватало. Свидетели.
– А корабльто паруса поднимает! – Влада посмотрела на море. – Уходить собрался, ага.
– Ничего, – мстительно прищурился Громов. – Далеко не уйдет: сейчас и полицейский катер, и вертолет… Странно, что еще нету.
Они шли по пустынному пляжу, катили велосипеды, вполглаза посматривая на красный корабль… Прав официант – и в самом деле проклятый, приносящий несчастье. Зачем они стреляли? Причем попалито в кафе чисто случайно… если там и вправду не гранатомет.
– Ой, мочи нет больше терпеть! – вдруг заявила Влада. – С вина этого да с пива… Сейчас описаюсь!
Андрей улыбнулся:
– Так вон кусточки – беги.
– Я про них и подумала. Держи велик. Жди.
Бросив велосипед Громову, девчонка быстро побежала к кустам – видать, и впрямь припекло. Проводив ее взглядом, молодой человек посмотрел на корабль. С якоря тот, похоже, уже снялся, но уходить вовсе не спешил – лег в дрейф. Ну полные отморозки – ведь полиция же! Или надеются отмазаться? Денег, судя по всему, хватит… В России – выгорело бы дело, но здесь, в Испании – кто знает? Никакие это не террористы – богатые молодые мерзавцы, и выстрелы все – просто от скуки. Перепились, обкурились – и пошлопоехало: а слабо по берегу пальнуть? Допалились, блин, гады. Старикато – убило, а многих и ранило, да еще машины… впрочем, что машины – утиль. Людей жалко.
Андрею вдруг остро захотелось закурить, хоть два года назад и бросил да с тех пор держался. А сейчас вот захотелось, прямо хоть у Влады сигареты бери – тато покуривала, нечасто правда, но только исключительно дорогое курево. Ах, черт, как припеклото!
Где у нее рюкзачокто? С собой взяла, что ли? Забыла снять… И чтото она долго там.
– Эй, эй! – повернувшись к кустам, на всякий случай прокричал Громов. – Ты там уснула, что ли?
Никакого ответа не последовало – ну ясно. Однако изза кустов вдруг вынырнула шлюпка, махнула веслами, взяв курс в открытое море. Андрей насторожился: что там, за кустарником – бухточка? Похоже, что так. А Влада где?
– Эй, эй! – молодой человек еще раз прокричал и замер.
Показалось вдруг, будто в шлюпке мелькнула знакомая клетчатая рубашечка. Показалось? Андрей всмотрелся внимательней. Да нет! Вон она, Влада – там! Ее схватили, сволочи!
– Владааа!!!
– Андрееей! Помогииии!!!
Громов больше не думал – бросился следом за шлюпкой, нырнул, ничего не соображая – лишь бы не упустить, догнать, отбить. Хотя, наверное, благоразумнее было бы сейчас обратиться в полицию, но чувства затмили разум. Сидевшие в шлюпке люди, впрочем, не реагировали на пловца никак, а вот веслами работали споро – нагоняли корабль, у борта которого оказались намного раньше Андрея.
Загребая, Громов поднял голову, глядя, как с корабля спустили веревочную лестницу – трап. Черт! Клетчатая рубашка! Владу уже на борт втянули. И разрифили паруса. Теперь догнать бы! Догнать!
Шлюпку не стали втаскивать на борт, оставив за кормою на привязи. Громов перевалился через борт, отдышался, осмотрелся – похоже, его так никто и не заметил. Резная корма корабля нависала над молодым человеком Монбланом, высоченной горою, под огромным кормовым фонарем горели позолотою буквы – «Барон Рохо» – «Красные Барон».
Что ж, раз уж все так пошло… Передернув плечами, Андрей ухватился за шлюпочный канат и быстро полез на корму. К его удивлению, сделать это оказалось не столь уж и трудно: не прошло и половины минуты, как молодой человек оказался рядом с флагштоком. Впереди был хорошо виден стоявший у штурвала вахтенный или шкипер: все, как положено – в старинном кафтане и шляпе. Почти сразу же за штурвалом кормовая надстройка круто обрывалась к палубе… с которой какието бородатые оборванцы уже тащили на корму – на капитанский мостик! – полураздетую Владу. Пленницу – иначе как ее сейчас называть? С девчонки уже успели сорвать рубаху и теперь, ухмыляясь, лапали за грудь… Андрей стиснул зубы.
Вот ктото закричал поиспански, и на мостике появилась компания богато одетых людей, один из которых – сумрачного вида мужчина лет сорока явно был капитаном. Какоето тощее и вытянутое, как у некормленого мерина, лицо, смуглое и злое, вислые усы с небольшой бородкой, на левой щеке – белесый шрам до самого уха, в ухе, как водится, серьга, да уж – тип колоритнейший.
Владу как раз подвели к нему, и смуглолицый мерзавец, хмыкнув, тотчас же облапал несчастную девчонку… и та немедленно закатила гаду пощечину – ну правильно, рукито не догадались связать!
Зловещая тишина тотчас же застыла над судном, прерванная лишь гулким хохотом капитана… Чтото сказав, он указал на пленницу и, повернувшись, зашагал к трапу. Понятно – в каюту, и Владу туда же велел привести… Ну уж нет, не выйдет!
– Ах вы, сволочуги!
Спрыгнув на палубу, Громов несколькими ударами отбросил от девчонки матросов и, пока те не опомнились, толкнул подружку к фальшборту:
– Плыви, Влада, плыви! Давай разом…
Девушка со страхом взглянула вниз – прыгатьто было высоковато, боязно, однако деваться некуда – оборванцы уже пришли в себя, оправились от подобной наглости, пора было спасаться бегством, точнее – вплавь.
Двое матросов уже бросились к девушке, протянули руки.
– Прыгай, Влада! Давай!
Андрей ударил одного, второго – а от третьего и сам получил по зубам, правда, на миг оглянувшись, увидел, что Влада таки прыгнула, вынырнула… поплыла… вот оглянулась.