- А теперь маленький, но, надеюсь, приятный сюрприз, - зазвучал позади меня голос Анны. - Песня о том, как нам, бедным незамужним девушкам, трудно найти своё счастье.

  Песня?! Мы что, ещё и петь будем?!

  Анна невозмутимо вышла в центр, между мной и дикаркой. Я припомнила, что, когда танцевала, не заметила плясовой самодеятельности подруги. Получается, она так и простояла всё это время возле кулис?

  Девушка притопнула ножкой и заиграла новая мелодия, не менее веселенькая и смутно знакомая. Зал выжидающе притих - вероятно, местные звездочки радовали их исключительно стриптизом, а не демонстрацией вокальных навыков. И тут Анна запела красивым, очень нежным, чуть серебристым, словно теплый летний дождик, голосом. Да-а, десять лет друг друга знаем, а лично я и понятия не имела, что Фелис так великолепно танцует, а Анна - замечательно поёт.

  Я осторожно задвигалась в такт музыке, и вдруг взгляд мой упал на сидящего во втором ряду столиков Скара. Неожиданно смутившись, я повернулась боком, продолжая искоса наблюдать за мужчиной. Он задумчиво смотрел на сцену в целом, потягивая остатки своего напитка, и, кажется, не обращал на меня особого внимания.

  "Вот так, стараешься-стараешься, а тебя игнорируют!"

  Ну ладно, погоди же...

  И я, вспомнив припев песенки (вот почему она показалась мне знакомой - я неоднократно слышала её на танцах в Дэнне), нахально присоединилась к Анне.

  - - -

  Так, как сейчас, Кира не веселилась с того самого момента, как... Тьфу, да она никогда так не веселилась. Танцы входят в обязательную программу обучения юных леди, но это бальные танцы, не имеющие ничего общего с теми рискованными телодвижениями, которые позволяла себе девушка в эти минуты. Ни один обязательный вальс с навязанным матерью партнером не сравнится с этим пьянящим, приятно кружащим голову ощущением, когда на тебя смотрит куча мужчин, привлеченных откровенным красным платьем сильнее, чем золотыми лоскутками на танцовщицах на сцене. Никакие шестьсот с лишним лет спокойной жизни без старения, болезней и с обязательным отшельничеством не заменят одного безумного вечера, когда ты можешь позволить себе всё и даже больше. Кира не стеснялась, не смущалась и не боялась, тем более того, о чем предупреждала Фелисити. Если вдруг кто-то действительно пристанет к ней, она не станет возражать, потому что второго шанса ей уже не представится. Да, Макс вряд ли выдаст её своим или волшебницам, но девушка прекрасно понимала, что теперь её точно найдут, и произойдет это в самое ближайшее время. Старшие наверняка бросили все силы на поиски блудного Оракула, а если уж они взялись за дело, значит, результаты не заставят себя долго ждать. Она находится в крупном городе, целые сутки никуда не перемещается, так что через день-два её обнаружат, тут и провидцем быть не надо. Волшебницы не смогут её защитить, и очень скоро Кира окажется там, где ей суждено умереть.

  Девушка узнала и неприступные стены, и белые башни - это её дом, та самая не дающая покоя волшебницам база эненов. Пришлось соврать Фелисити, будто она знать не знает, где произойдет землетрясение, иначе возникла бы куча вопросов без ответа. Потом ещё выяснилось, что по какому-то странному капризу богов приютившие Киру волшебницы оказались "друзьями" Макса - до прорицательницы доходили сплетни, к тому же Макс на удивление много знал о ведьмах и их штучках. Увидев энена, девушка сначала испугалась, но затем сообразила, что едва ли её могли найти настолько быстро, а потом по не меньшему изумлению Макса поняла, что он делает в квартире магов. Конечно, она уговорила его не выдавать её Старшим. Внезапно Кире захотелось прикоснуться к нормальной жизни, почувствовать вкус всего того, чего она была лишена с рождения - сначала из-за происхождения, потом по велению какого-то там Дальвана, избравшего её своей преемницей. Всё равно вольная жизнь ненадолго - может, до завтра, может, до послезавтра. Затем её вернут, посадят под замок, дабы снова не сбежала, и опять заставят заниматься прорицанием на благо всего мира. Благо всего мира... а хоть кто-нибудь за шестьсот лет подумал о её благе?

  Кира танцевала с полной отдачей, иногда поглядывая на сцену, чтобы "одолжить" у Вэл удачное движение. До мастерства Фелисити девушке было далеко, а Анна предпочла пение, во время выступления подруг наведавшись к музыкантам и попросив их сыграть определенную композицию.

  "Потом не будет недостойных леди заведений, не будет красивых платьев и желающих меня мужчин, - билось на дне сознания. - Если меня вернут в Сидхе, я погибну там. По-настоящему, навсегда. Никто меня не спасет, потому что никому нет до меня дела. Даже тому, кто мне предназначен".

  Если Фелисити права и Борей действительно связан с наемником, то вампир спасал не её. А если верна теория дикарки о принадлежности наемника к прекрасному полу, то связь становится очевидна и объяснима. А если в жизни героя уже присутствует дама сердца, то вторая девица ему не нужна.

  "Быть предназначенным кому-либо не обязательно подразумевает под собой любовную связь. Борей всё равно моё предназначение, иначе той ночью меня бы спасала одна Фелисити..."

  Но если то был не маньяк, а наемник, то возникает естественный вопрос - кто его нанял? И зачем? Исполнить видение или только припугнуть её? Но, нижники побери, кому она надоела настолько, что он разорился на охотника за головами? Заказчик - это уже не веление высших сил, а некто вполне конкретный и платежеспособный, имеющий на неё, Киру, очень большой клык. И, что тоже немаловажно, встреча с маньяком на темной аллее может быть неизбежной судьбой или глупым стечением обстоятельств. Встреча с наемником в сквере, о которой известно лишь тебе (а о своём видении Кира никому не рассказывала, даже Максу), - чей-то очень точный расчёт. Либо...

  Девушка замерла, осененная странной и немного пугающей мыслью.

  Либо кто-то знал о её видении.

  Но откуда? Она почти ни с кем не общалась в Сидхе, а среди тех немногих, с кем она всё-таки общалась, никто не владел ни телепатией, ни способностью незаметно выуживать информацию из залежей памяти.

  - Привет, красавица.

  Кира подняла глаза. Перед ней возвышался шкафообразный лысый бугай человеческой наружности.

  "Может, я погорячилась?"

  - Ну привет, коли не шутишь, - отозвалась девушка, растерянно изучая низкий лоб и глубоко посаженные темные глаза.

  - Не шучу, - мотнул головой мужик. - Моему господину понравилось, как ты танцуешь, и он велел пригласить тебя за его столик.

  "Хвала богам, не он".

  - А-а, твой господин, - повторила прорицательница. - А где он? Он симпатичный?

  - Так, - между ними решительно втиснулась тощая фигура Крейна, - Даг, передай мэйру Суну, что эта девушка моя, понял?

  Громила с откровенной опаской посмотрел на невысокого парня, нервно закивал и, заискивающе оскалившись в сторону девушки, поспешно удалился.

  - Какого демона?! - возмутилась Кира. - Ты что, не слышал, что я сказала в гримерке? Я была совсем не против!

  - Мне кажется, мэйр Сун не в твоём вкусе, - заметил Крейн и, взяв прорицательницу за руку, повел к стойке. - И вообще, что ты здесь устроила? На пять минут нельзя оставить одну!

  - Не смей меня трогать, коротышка! - дернулась девушка, пытаясь вернуть конечность себе.

  Не тут-то было! Хватка у щуплого недоростка оказалась стальная.

  - Что хочу, то и делаю! - за неимением возможности отвоевать руку обратно, Кира решила выразить своё негодование хотя бы на словах.

  - Извините, миледи, но я за вас отвечаю, - бросил через плечо парень и толкнул её на высокий табурет перед стойкой.

  Из чистого упрямства прорицательница тут же вскочила.

  - Фелисити обо мне ничего не знает!

  Крейн подошел к девушке вплотную, посмотрел ей в глаза.