- Эй, так нечестно! Ты телепортировался!

  - Каждый использует свои таланты как умеет, - заявил Крейн, разворачивая девушку лицом к себе. - А ну-ка, пошли купаться...

  - Эй... Эй, ты что?! - завопила Кира, когда человек некультурно взгромоздил прорицательницу на собственное плечо. Нет, Кира испугалась не предполагаемой ванны, а того, что она слишком тяжела для парня, не отличающегося могучим телосложением, и он её попросту уронит. - Поставь меня на ноги немедленно!

  К немалому удивлению прорицательницы, её требование выполнили почти сразу, пронеся застывшую в ожидании падения ношу всего метр-другой.

  - Нижники побери, да что ты творишь, а? - выплеснула девушка на Крейна своё негодование. - Я выше тебя ростом и наверняка вешу столько же, сколько и ты, если не больше. Ты запросто мог упасть вместе со мной!

  - И ты бы скорее всего упала на меня и ничего себе не повредила.

  - А если бы ты себе что-нибудь повредил?

  Человек безмятежно улыбнулся.

  - Ничего страшного, я быстро восстанавливаюсь.

  Всё ещё возмущенная, Кира несильно пихнула парня кулачком в плечо.

  - Дурак.

  - А тебе кто-нибудь говорил, что ты очень красивая, когда волнуешься? - неожиданно ласково спросил парень.

  Смена интонации смутила прорицательницу. Одно дело глазеть на привлекательного полуобнаженного мужчину, определенно не имеющего на тебя никаких видов эротического характера, и совсем другое - понимать, что некто абсолютно не выдающейся внешности собирается тебя поцеловать. К тому же в последний раз девушка целовалась незадолго до своей смерти и тогда, шестьсот с лишним лет назад, она жестоко высмеяла бы подобного воздыхателя и не дала бы прикоснуться к себе даже кончиком недостойного пальца. Но с тех пор утекло много воды, и Кира давно уже пришла к выводу, что тогда она была... ну, в общем, той ещё стервой. А теперь всё изменилось, особенно сейчас. Да и, если честно, слишком светлоглазый, тощий, словно жердь, и невыразительный, точно жизнь прорицательницы, Крейн ей нравился. Поэтому, когда человек потянулся к её губам, возражать девушка не стала.

  "А что, если позволить ему..."

  Собственная смелая идея смутила Киру даже сильнее, чем интонация парня. Вроде бы что особенного? Она давно уже взрослая девушка и никогда не вернется к прежней жизни, а в нынешней всем всё равно, была она с кем-то или нет. Так почему бы не рискнуть?

  "Да, но только товарчик-то отнюдь не первой свежести, - мелькнула отрезвляющая мысль. - Почти семь сотен лет - не засиделась ли я в девках? Или, вернее, не пересидела ли?"

  Окончательно запутавшись, прорицательница отстранилась от Крейна и посмотрела на фонтан.

  - Эта скульптура что-то означает? - спросила Кира исключительно из желания замять историю с весьма приятным поцелуем.

  Здорово вновь ощущать на своих губах горячее прикосновение других губ, но она же ничего не знает и не умеет. А у Крейна полное заведение красивых, разных и наверняка очень искусных в интимных делах обольстительниц. Тут к телепату не ходи - уж треть пышногрудых красоток точно перебывала в постели владельца таверны.

  Человек неохотно отодвинулся от провидицы, глянул искоса на каменную пару в струях воды.

  - Угу. Это нечто вроде иллюстрации к древней легенде, - заговорил парень. - Он - пегас со златой Эос, она - юная дева с Аиды. Они встретились, полюбили друг друга, но вместе быть не смогли, поскольку он по сути разумный конь с крыльями, а она простая человеческая девушка и принадлежат они к слишком разным мирам и расам. Видишь, она тянет к нему руки, однако коснуться не может, а он способен укрыть её своими крыльями лишь от внешних обстоятельств, но не от той бури, что творится в их душах.

  - И почему все вошедшие в легенды истории любви заканчиваются несчастливо? - вздохнула Кира.

  - Потому что если бы герои этих историй жили долго и счастливо несмотря на физическую несовместимость, разницу в социальном статусе и бездонную пропасть между их родными мирами, их любовь не вошла бы в легенды.

  - Фу, как цинично! - Прорицательница словно невзначай прижалась к парню, взяла его под руку. Метод старый и проверенный, даже с вампиром сработал...

  Явно удивленный столь резкой переменой в настроении, Крейн повернулся к девушке, внимательно посмотрел ей в глаза. Кира поспешно потупилась, даже не успев начать проникновение в чужие воспоминания.

  - Постой-ка, - подозрительно прищурился человек. - Ты что это делала - собиралась покопаться в моей голове?

  На всякий случай провидица ещё и отпустила его руку. Попалась! А ведь всего-то хотела выяснить, каких парень предпочитает... девушек.

  - Со мной твой фокус не пройдет, - огорошил Крейн. - Я из тех, кто практически непробиваем даже для телепата высокого уровня.

  - Извини, - пробормотала Кира.

  - Если хочешь что-то узнать, спрашивай напрямик.

  "Про это я не спрошу его никогда!"

  - Пустяки, - отмахнулась прорицательница. - Просто глупость одна в голову пришла, ничего серьезного. Давай лучше ещё куда-нибудь отправимся. Желательно туда, где можно перекусить.

  - Хорошо. - Человек подал девушке руку и, когда Кира за неё ухватилась, переместился.

  - - -

  Иногда Максу казалось, что его предназначение - помогать обездоленным и защищать слабых, нести свет и добро в этот грешный мир - дар богов, лучшее, что могло случиться в жизни простого смертного. Долгие годы молодой человек считал, что, будучи эненом, он способен сделать больше для благополучия родной планеты, чем если бы он не утонул и прожил обычную жизнь, состоящую из труда, забот о ближних своих, воспитания непременных наследников и, в конечном итоге, неизбежного старения и смерти. Если бы не тот коварный омут, сейчас Макс был бы уже не молод, имел детей и, возможно, внуков. Исполнил бы он тогда свою мечту - стать музыкантом? Или, не осилив преград и махнув рукой на несбыточные надежды, нашел бы работу, женился на милой хозяйственной Катти, жившей на соседней улице, и позволил привычному течению нести себя по известному руслу? Всего этого Макс не знал, но до недавнего времени предполагал, что разрыв с прежней жизнью и её возможностями - небольшая жертва за службу высшим целям. Да, не будет ни музыки, ни застенчиво потупленного взора влюбленной Катти, ни верной гитары, ни серебристых ив на берегу злополучного озера, зато он сможет внести свой вклад в сохранение мира, в том числе и для тех, кого он любил.

  Семьдесят с небольшим лет Макс свято верил в своё предназначение, в высокие цели и идеалы эненов. Он знал, что его друзья-музыканты бросили юношеское увлечение, а Катти вышла замуж, родила троих детей и недавно стала бабушкой во второй раз. Жизнь тех, с кем он вырос, не отличалась от жизни их отцов и матерей, и казалась молодому человеку... несколько пресной и предсказуемой. Его же предназначение было иным, высшим. В его жизни не было места прежним земным страстям и, до поры, он нисколько не жалел об этом.

  Старший Ромус любил повторять: "С волшебницей поведешься - бед не оберешься". Обычно подразумевалась конкурентная борьба между магами и эненами. В Сидхе считалось, что дело эненов правое, а волшебницы мало того, что подчас злоупотребляют своей силой, так ещё и постоянно тонут в собственных страстях, желаниях и инстинктах. Женщин среди магов было значительно больше, и они имели привычку регулярно беременеть, выскакивать замуж, а то и отказываться от Дара в угоду семье. Мужчины тоже не отличались благоразумием: носились с идеями, часто выходящими за этические рамки, и в результате становились отступниками - новой головной болью как бывших коллег, так и эненов. Энены же не влюблялись, не заводили ни семей, ни мимолетных интрижек и всегда строго следовали указаниям Старших. И бывшие праведники, и бывшие грешники, мужчины и женщины работали на равных, хотя прекрасных дам всё-таки время от времени проверяли на внеплановую беременность, а грешники носили специальную метку - серебряную сережку в левом ухе, способную в случае неприятного инцидента парализовать владельца.