Хорошо известно, что в горнодобывающей промышленности подавляющее большинство рабочих было сосредоточено на государственных предприятиях и на предприятиях, принадлежавших концернам Мицуи и Мицубиси. Если взять важнейшие угольные шахты северной части острова Кюсю и на их примере рассмотреть степень концентрации рабочей силы в горнорудной промышленности, то мы обнаружим, что в 1927 году на шахтах работало следующее количество рабочих:
Такая концентрация производства неизбежно требовала дифференциации производственного процесса; поэтому промышленный труд в Японии по мере роста концентрации производства становился все более сложным и разнообразным по своему характеру, и все рабочие страны разделились по специальностям в соответствии с новыми требованиями производства.
При этом разделении труда стали играть большую роль такие профессии, как токари, мотористы, котельщики, фрезеровщики, рабочие-шахтеры, судовые кочегары, судовые повара, вагранщики, кочегары, газовщики, работники по электропечам, рабочие-угольщики, горняки, прядильщики, ткачи и рабочие других специальностей, и в первую очередь квалифицированные токари, фрезеровщики, котельщики, вагранщики и т. п. Степень такого разделения труда определялась законами, присущими всему производственному механизму. Рабочие различных категорий, образовавшихся в результате этого разделения труда, объединились по специальностям и стали создавать массовые организации, порывая со своей изолированностью и разобщенностью. Все это свидетельствовало о том, что рабочий класс Японии уже достаточно вырос как в количественном, так и в качественном отношении и что в Японии появился и растет пролетариат — передовой класс общества. Более того, в это время среди японского крестьянства, жившего в условиях полукрепостной эксплуатации и парцеллярной системы землепользования, составлявших основу полуфеодального японского капитализма, тоже наблюдается рост классовой сознательности. Вышеперечисленные факты свидетельствовали о том, что рабочий класс Японии уже стал играть в обществе такую роль, что он мог стать руководителем кре. стьян, руководителем всех народных масс.
«Рисовые бунты» 1918 года явились поворотным пунктом, после которого начался мощный подъем крестьянского движения по всей стране. Даже по данным министерства сельского хозяйства и лесоводства и социального управления министерства внутренних дел Японии, количество так называемых арендных конфликтов в 1917 году составляло 85, а затем стало быстро расти и в 1918 году достигло 256, в 1919 году—326 и в 1920 году — 408. При этом в 1920 году в арендных конфликтах участвовало 35 тысяч человек. В 1921 году количество конфликтов достигло огромной цифры— 1680, а число участников возросло до 146 тысяч человек. В 1922 году, когда в стране была впервые создана общегосударственная крестьянская организация современного типа — Японский крестьянский союз (Пихоп намни кумиап), было зарегистрировано 1578 арендных конфликтов, в которых участвовало 126 тысяч человек. В 1923 году в стране было 1917 арендных конфликтов и 135 тысяч участников; в 1924 году — 1532 арендных конфликта и 111 тысяч участников; в 1925 году— 1206 арендных конфликтов и 135 тысяч участников; в 1926 году число арендных конфликтов резко возросло и достигло 2751, а количество участников поднялось до 151 тысячи человек. Такого резкого роста арендных конфликтов Япония никогда не знала ранее. В 1927 году было 2052 арендных конфликта и в них участвовало 91 тысяча человек [122].
Число современных промышленных рабочих Японии достигло в 1927 году 4,7 миллиона человек, из них в профсоюзах было объединено 320 тысяч человек, то есть 6,5 процента. В то время как в Англии этот процент составлял 35, а в Советском Союзе — 85. Однако процент организованных рабочих в Японии быстро возрастал. Следующие цифры дают представление о проценте организованных рабочих в отдельных отраслях японской промышленности в 1927 году: в металлургической промышленности 30 процентов рабочих были членами профсоюзов; в морском транспорте—15, в перевозках по суше—11, в текстильной промышленности — 6, в горнодобывающей промышленности — 5, в химической и керамической отраслях промышленности — 4, в промышленности строп-тельных материалов— 13, в полиграфической промышлепности — 12, в пищевой и табачной промышленности — 35, в электропромышленности и газовой промышленности — 89[123].
Кроме того, в электропромышленности и газовой промышленности Японии было занято большое количество временных рабочих, которых не учитывали при подсчете общего количества рабочих страны. Подобное положение в большей или меньшей степени наблюдалось и в других отраслях промышленности. Поэтому цифры, которые приведены выше, не всегда являются точными.
Однако из этих цифр видно, что процент организованных рабочих был наиболее высоким в металлургической, электротехнической, газовой, пищевой и табачной промышленностях; среди рабочих, занятых па транспорте, в промышленности строительных материалов, а также в полиграфической промышленности организация была слабее; в горнодобывающей и текстильной отраслях промышленности процент организованных рабочих был самый низкий. Эти цифры наглядно свидетельствовали о характере господства и контроля японского полуфеодального монополистического финансового капитала над рабочими.
Передовой организованный рабочий класс Японии играл большую роль в деле пробуждения классового сознания трудящихся масс Японии и являлся наиболее значительной силой, прокладывавшей путь развитию демократии. Организованный рабочий класс боролся против автократии отживавшего полуфеодального монополистического финансового капитализма Японии и стремился привести японский народ к счастью и миру путем демократизации японской экономики.
Первый подъем рабочего движения в Японии относится к 1897–1898 годам, но вскоре в связи с началом русско-японской войны рабочее движение было подавлено. Второй подъем рабочего движения начался 10 лет спустя— в 1907–1908 годах, но и на этот раз рабочее движение было подавлено императорским правительством. Но еще через 10 лет, в 1916 году, рабочее движение вновь достигло высшего уровня 1907 года, а в 1917 году вступило в период невиданного революционного подъема.
Если обратиться к цифрам, то мы увидим, что в 1898 году было 43 рабочих конфликта и 6292 участника; в 1907 году количество рабочих конфликтов возросло до 57, а количество участников — до 9855 человек; начиная с 1912 года ежегодно имело место 50–60 рабочих конфликтов, а число участников составляло от 6 до 7–8 тысяч человек. В 1915 году было 64 рабочих конфликта и 6752 участника. В следующем, 1916 году, в разгар так называемого военного бума, было 108 конфликтов, а участников — 8413 человек. В 1917 году, когда произошла революция в России, количество рабочих конфликтов достигло 398, и в них участвовало 57 309 человек. Эти цифры свидетельствуют о невиданном росте рабочего движения Японии: в 1917 году по сравнению с 1916 годом количество рабочих конфликтов увеличилось приблизительно в четыре раза, а число участников — приблизительно в семь раз. В 1918 году имело место 417 рабочих конфликтов, а число участвовавших в них превысило 66 500 человек. Это был год «рисовых бунтов». В этот год рабочее движение по количеству рабочих конфликтов и числу их участников не только превзошло предыдущие годы, по, если даже судить по статистическим данным социального управления министерства внутренних дел Японии, только за один август месяц 1918 года, то есть за тот месяц, когда происходили «рисовые бупты», вспыхнуло 109 рабочих конфликтов, в которых участвовало 26 400 человек; таким образом, за один месяц было больше рабочих конфликтов, чем за весь 1916 год, а количество участвовавших в конфликтах превысило общее количество участвовавших в конфликтах за 1914–1916 годы.