Они медленно вели коней вдоль опушки. Через некоторое время Лагдиан сказал:

– Возможно, ты права, королева. Думаю, я мог бы убедительно сделать ей предложение…

– Это разумное решение, Лагдиан. Впрочем, я могла бы потребовать твоего согласия на этот брак.

– А как же древний закон Халлетлова? – усмехнулся Лагдиан.

– Этот закон действенен только в отношении не менее древней магии жертвоприношения.

– Я прилежно изучал книги Веуроса, – возразил Лагдиан. – Он действенен также и в отношении любви. Любое действие или обряд, в котором ведущую роль играет пролитая кровь, смерть или любовь, должен проводиться только с согласия того, чья кровь или чувства используются.

– Справедливо, – подтвердила Эмун. – Но не следует забывать о том, сколько существует средств, чтобы получить это согласие.

– Ты упоминала о благовониях и зельях… Мне вспоминается старинный обычай помолвки. Девушка не знает о готовящемся предложении, но потом обязана дать ответ мгновенно, без раздумий. Так проверяется истинное желание выбранной спутницы. Возможно, имеет смысл возродить давнюю традицию? Когда она даст ответ, пути назад не останется, она будет привязана ко мне. Что же, моя королева, с твоего позволения, я сделаю Елене предложение на Осеннем празднике.

– Я рада за тебя, сын мой, – отвечала Эмун, глядя перед собой. – С огромным удовольствием благословлю ваш брак,

Тут их нагнал отставший патруль.

– Первая дюжина – за мной к югу! – скомандовала королева.

Лагдиан развернул коня и спокойным шагом, в сопровождении своего отряда двинулся к северу. До утра оставалось еще несколько часов.

Вечера Елена проводила в веселой компании Токуса и Четима, репетирующих предстоящие выступления. К компании странников охотно присоединялась Имра. Принц Лагдиан, если не был занят на охоте или в патруле, заходил к ней, и они отправлялись на прогулку по окрестностям Чертога. В ходе этих прогулок Елена старалась ненавязчиво уточнить то, что узнала из книг. В таких диалогах приходилось проявлять поистине чудеса изворотливости, чтобы не возбудить у принца подозрений. Четим со своим чаранго вечерами собирал вокруг себя стайки восторженных лучниц. Имра танцевала под его песни, вызывая укоризненные взгляды других лучников.

Лесной Чертог состоял из бесчисленного количества ярусов и террас, внутренних двориков и фонтанов, вымощенных серым камнем дорожек и плетеных скамей, огромных лотосов в фонтанах и тончайших невесомых занавесей из мелких цветочков.

Все это представляло собой бесконечный лабиринт, после пары часов прогулки по которому, легкие пресыщались ароматным свежим воздухом. Стены возникали в виде плетеных сооружений из ветвей и лиан, разной высоты, то ажурных, то очень плотных. Почти все это росло и жило, в постройке не использовались срубленные деревья и сорванные ветви, все было не просто живым, но насыщенным жизнью. Перелетали с ветки на ветку птицы причудливых расцветок и щебетали, передразнивая голоса лучников. Порхали бледно-желтые бабочки, и фиолетовые стрекозы замирали над водой…

– Все наши дома строятся схоже, – объяснял Лагдиан. – Мы стараемся не губить деревья попусту, напротив, следим, чтобы они разрастались как можно свободнее. Лучницы разводят диких животных и выпускают их на волю. Охотники делают ночевки, пригибая ветви, но не ломают их. Мы не устраиваем загонов и облав, и тогда лешие благосклонно выводят навстречу охотникам отобранных ими кабанов и оленей… Сейчас мы не обошли и половины Чертога. Его окружают десятки других поселений. Конечно, они намного меньше. Жуны строят свои жилища в земле, мы же забираемся выше…

В обязанности Имры входил уход за несколькими лошадьми лучников. Девушка великолепно управлялась со своенравными скакунами, и Елена стала ей помогать. В походной одежде, с закатанными по локоть рукавами, она чистила лошадиные бока и училась правильно надевать упряжь. Она подружилась с серой кобылой по имени Белка. Несколько вечеров подряд подкармливала ее вкусностями, оставшимися от ужина, а потом Имра предложила оседлать лошадь. Елена вначале пришла в легкую панику, но сообразила, что это умение – не последнее из тех, которые могут пригодиться. С каждым уроком она чувствовала себя все увереннее, а лошадь, хоть и настороженно, но приветливо приняла новую наездницу.

Лагдиан явно старался всячески привлечь к себе внимание Елены. Один раз девушка отправилась с лучниками на охоту. Они с принцем оторвались от отряда, и она ушла немного вперед. Вдруг над ее головой раздалось злое шипение, и Елена увидела дикого лесного кота, который крался по толстой ветке. Она замерла, тихонько потянулась за стрелой, но кот озлобленно прижал уши и приготовился к прыжку. Тут точь-в-точь такое же шипение послышалось с другой стороны. Лагдиан легким шагом подошел к дереву, глядя в желтые глаза кота. У зверя вздыбилась шерсть, и он попятился задом. Лагдиан еще несколько раз яростно шикнул, и кот убрался восвояси.

– У тебя слишком непривычный запах, – обратился принц к Елене. – Немногие животные осмеливаются тронуть лучника, но людям лучше держаться к нам поближе.

Вечера становились длинными, воздух – прозрачным. Тонкие нити паутины летали по лесу, а светло-голубое небо стало еще выше. Однажды Елена заметила странное шевеление в лесной подстилке и с любопытством подалась вперед, но Лагдиан удержал ее за руку и приложил палец к губам.

Из земляной норы показалась маленькая голова, обросшая рыжими волосами и бородой. Нос картошкой и шляпа, точно у белого гриба, набекрень. Тело с крепкими конечностями поросло коричневой шерстью, в одной руке – маленькие деревянные грабельки. Существо деловито огляделось и принялось сгребать грабельками листву да ссыпать ее в нору, что-то бурча под нос.

Лес жил своей особенной, самобытной жизнью. В нем все дышало, звучало, переливалось. Если лечь на землю, можно услышать, как растут деревья. Огромные бабочки кружили разноцветные хороводы. Лучники рассыпали по лесу зерно для птиц и оставляли дары лешим. К плетеным фонарям прилетали летучие мыши и ссорились между собой.

Однажды утром гостья Чертога проснулась от дивного запаха, который витал в комнате. Приподнявшись на подушке, Елена увидела охапку восхитительных ярко-алых цветов рядом с изголовьем. Внутри каждого цветка дрожал и переливался серебристый венчик, все лепестки усыпаны крохотными капельками росы. Не успела Елена удивиться, как в комнату вошла Имра и хитро прищурилась.

– Как мило! И кто же этот тайный воздыхатель?

– Не знаю… Может, Четим решил приятное сделать? – неуверенно сказала Елена, осматривая букет.

Представить Четима с таким букетом было проблематично. За все путешествие он лишний раз не взглянул на Елену, хоть и спал пару раз с ней в обнимку, спасаясь от холода. Тем более, сейчас песняр был поглощен ухаживаниями за юными лучницами.

– А я, кажется, знаю! – протянула Имра. – Сегодня принц Лагдиан недаром едва не сбил меня с ног, проходя мимо моей комнаты!

– Да ну тебя! – отмахнулась Елена.

И с размаху поставила цветы в глиняную вазу. Только этого еще не хватало.

Глава 4.

Арэнкин проснулся с омерзительной головной болью. Как обычно. С отвращением открыл глаза, нашарил кувшин с вином у кровати. На дне еще что-то оставалось. Рассветная полумгла освещала маленькую бревенчатую комнату, разбросанные в беспорядке вещи. Шкуры, приколоченные к стенам, луки со спущенными тетивами в углу. Дощатый столик, треснувшее зеркальце на нем и косметические принадлежности рядом. Разорванную женскую блузку под окном. Когда он пошевелился, сидящая на блузке серая мышь подняла голову и нахально уставилась на него.