Ящерица повел его дальше через свалку, здесь вперемешку валялись старые холодильники, распоротые диваны, ржавые жаровни, полуразобранные кондиционеры. Наконец они дошли до очень старого ржавого автобуса «плимут». Его остов без колес и стекол был когда-то выкрашен в ярко-желтый цвет. Над передней его частью был раскрыт огромный пляжный зонтик, он защищал от дождя и от солнца. Ящерица забрался в автобус и пригласил Уиндера присоединяться.

В старом «плимуте» были аккуратно расставлены сотни томов. Ящерица уселся на переднее сиденье и, повернувшись спиной к рулю, облокотился на него.

— Вот сюда я прихожу читать, — сказал он. — Хочешь верь, хочешь нет, но в автобусе до сих пор горит свет, аккумуляторы еще не сели.

Уиндер провел пальцем по корешкам книг и невольно улыбнулся разношерстному подбору: здесь были Черчилль, Гессе, Сандберг, Стейнбек, Камю, Пейн, Уайльд, Воннегут, де Токвиль, Сэлинджер, Маркес и даже Гарри Круз.

— В это время года я гоняю двигатель по два-три часа в день. Проклятая плесень житья не дает.

— Так в баке есть бензин? — спросил Уиндер.

— Конечно.

— Но нет колес.

— Да мне вроде и ехать некуда, — пожал плечами Ящерица.

В салон автобуса ворвался порыв холодного ветра, зонт над крышей шумно захлопал. Упали первые тяжелые капли дождя, начался ливень.

— Эх, черт! — выругался Ящерица. Он высунулся из двери автобуса и крикнул Уиндеру: — Эй, пресса, идешь со мной или остаешься?

Ливень бушевал вовсю. Костер, конечно, уже давно залило, зато черепаха зажарилась на славу. Ящерица жевал заднюю часть черепахи и часто-часто моргал своим здоровым глазом, другой у него был пустым и потухшим, как разбитая фара у машины. Струи дождя стекали по его бронзовым щекам на бороду. Молния сверкнула совсем близко — в воздухе запахло озоном, Уиндер пригнул голову, а Ящерица словно не замечал буйства природы.

Он просто поправил капюшон, чтобы вода не залила его напичканный электроникой ошейник.

— Говорят, он водонепроницаемый, а там кто его знает, — сказал он.

Уиндер почти не слышал своего собеседника из-за непрекращающихся раскатов грома и шума дождя. Снова сверкнула молния — он инстинктивно закрыл глаза.

— Слышал о новом гольф-клубе? — повысив голос, крикнул Ящерица.

— Я видел то место, где они собираются его строить.

— Нет, — прокричал Ящерица, — я про другое. Знаешь, кто стоит за всем этим? Этот чертов Кингсбери!

Ветер задул еще сильнее. Ящерица руками придерживал свою разлетающуюся бороду.

— Мать твою, ты слушаешь меня или нет? С этим вообще все связано.

— Что, например? Смерть Кучера?

— Все — Ящерица умолк, пережидая очередной раскат грома. — Вся эта чертовщина.

Теперь Уиндеру многое стало понятно. Ведь получается, что любой скандал в парке развлечений бьет не только по бизнесу, он еще может нарушить планы Кингсбери по проекту «След Сокола». Если выяснится, что Кингсбери врал про полевок, «подвергающихся уничтожению», то федеральные власти могут спутать ему все карты. Департамент охраны природы, Министерство внутренних дел — все они замотают Кингсбери по судам.

— Надо всегда смотреть шире, — сказал Ящерица, счищая вилкой остатки мяса с панциря черепахи. Ветер уже начал стихать, вскоре прекратился и дождь, лишь отдельные капли шуршали по листьям. Появилось солнце. Сразу потеплело.

Ящерица отложил в сторону сковородку и вытер рот рукавом плаща.

— Хорошо здесь, — заметил он, — легко дышится.

— А мы не опоздали? — спросил Уиндер. — Они ведь уже начали расчищать площадку под строительство.

— Я знаю, — Ящерица был явно разгневан. — На днях они уничтожили орлиное гнездо. Два птенца погибли. Убил бы на месте этих негодяев.

— Ты видел, как…

— Нет, я пришел туда позже, — вздохнул Ящерица. — Если б я застал их там…

— Так как ты думаешь, мы не опоздали?

— Ты играешь в эти игры или нет? Вот что мне надо знать в первую очередь.

— Играю, — сказал Уиндер. — Конечно, играю. И я верю, что мы выиграем.

Ящерица улыбнулся своей лучезарной улыбкой, той самой, которая помогла ему победить на выборах много лет назад.

— Не задавайся раньше времени, парень, — сказал он. — Через суд мы их никак не сможем задавить. Но кровь им попортить точно в состоянии.

Он сунул руку за пазуху и вытащил ее. У него на ладони поблескивал сталью пистолет.

— Не беспокойся, малыш, — сказал он, — для тебя тоже найдется такая штука.

Женщина, которая называла сама себя Рэчел Ларк, принимала сеанс изысканного массажа, когда раздался звонок от Фрэнсиса Икс. Кингсбери. Она ждала его звонка с тех пор, как в «Вашингтон пост» появилась заметка о похищении манговых полевок из парка раз влечений во Флориде. Первой ее мыслью было, что Кингсбери попытается потребовать с нее часть денег. Рэчел Ларк приготовилась к худшему, когда села голая на кушетке и попросила массажиста подать ей телефон.

— Неужели я говорю с моей рыжей красоткой? — раздался в трубке голос Кингсбери.

— Перестань, — промолвила Рэчел Ларк, хотя надо упомянуть, что это было не настоящее ее имя.

— Ты не поверишь, крошка. У меня свистнули мои сокровища.

— Твои деньги я уже истратила, — сообщила ему Рэчел. — Но даже, если бы они у меня были, то ничего не вышло бы. Сделка есть сделка.

Вместо того чтобы протестовать, Кингсбери сказал:

— Согласен. Свои деньги я тоже подрастратил.

— Значит, ты просто так звонишь?

— Не совсем. Ты там одна, детка?

— Со мной очень любезный молодой человек. Зовут его Свен.

На Кингсбери нахлынули воспоминания. Рэчел была притягательной женщиной, слегка грузной, но очень пылкой. Они встретились впервые в приемной прокурора Кэмденской тюрьмы. И тот и другая собирались заключить с правосудием сделки, которые избавили бы их от длительных сроков тюремного заключения. Фрэнки Кинг решил выдать правосудию братьев Зубони, а женщина, которую сейчас звали Рэчел Ларк (в то время она была еще Сарой Хант), собиралась заложить своего бывшего дружка, который незаконно импортировал в страну четыре сотни фунтов слоновой кости. Двое полицейских информаторов в тот день вволю наговорились о своем житье-бытье. Позже они обменялись телефонными номерами и пообещали друг другу, что будут поддерживать отношения и в дальнейшем.

Рэчел стала специалисткой по дикой природе, и Кингсбери позвонил ей вскоре после того, как открыл свой парк развлечений. До этого он не слышал про Закон об охране природы и не представлял себе, что федеральное правительство запросто выделит грант в двести тысяч долларов за сохранение жизни двум жалким грызунам. Рэчел Ларк взяла на себя поставку животных и необходимых документов. Кингсбери был настолько ошарашен — даже не размером гранта, а открывающимися перспективами в области рекламы парка, — что не потрудился выяснить, существуют ли на самом деле синеязычковые манговые полевки.

Чек от правительства пришел вовремя, деньги они поделили пополам. Фрэнсис Икс. Кингсбери перестал обращать внимание на полевок, а посетители парка стали замечать, что язычки у животных становятся не такими синими, как раньше. Настал момент, когда любопытные дети стали мучить экскурсоводов вопросами, почему зверьки называются синеязычковыми. Тогда Кингсбери велел Педро Лузу достать пищевой краситель и подкрашивать время от времени язычки животных. К несчастью, Педро не обладал способностями ветеринара, и во время одной из процедур придушил несчастную самку. Опасаясь, как бы его не выгнали с работы, Педро никому не сказал об этой утрате. Он просто заменил погибшую самку на хомячка, купленного за девять долларов в зоомагазине. Хомячок оказался с характером и пугал не только зрителей, но и самца полевки, который пытался приближаться к нему. Он был так агрессивен, что Педро Лузу пришлось нанять ночного сторожа для надзора за клеткой.

Дело еще больше осложнилось после того, как в парке появился инспектор из министерства и потребовал подробную программу работ с редкими животными. Он почему-то считал, что за зверьками закреплен «менеджер проекта» — знающий специалист. Такого, естественно, не имелось, а все исследования сводились к тому, что утром сторож проверял, живы ли еще грызуны. После того как вопросов накопилось слишком много, Чарлз Челси, не долго думая, объявил конкурс на замещение вакантной должности. Результатом этого конкурса и стало появление Уилла Кучера в «Стране Чудес и Развлечений».