Переводчик записал с их слов местные названия редких рыб и растений: в реестре у специалистов они значились по-латыни. На этом вклад алабов в реабилитацию атолла закончился.

— Вы не заметили ничего особенного? Никаких изменений? — спрашивали эксперты.

Нет. Алабы смотрели вокруг себя с удовлетворением садовника, который в понедельник разглядывал высаженные в прошлую субботу цветы. Они были счастливы — кругом привычный с детства пейзаж: вот изогнувшийся ствол, вот куст с белыми цветами, одиноко стоящий на берегу, а это зонтичные пальмы…

Они разминали пальцами землю, гладили жесткие листья пальм, смаковали прохладное кокосовое молоко и с видом знатоков кивали головой: сок был что надо. Они страстно любили свою землю, и та платила им взаимностью. Они были верны ей и не желали видеть никаких изменений. К тому же буйная растительность успела скрыть бетонные колпаки, столь неуместные в этом райском уголке.

Впрочем, одно новшество все же бросилось в глаза — на одном из островов пустила корни тыква папайя.

Влаголюбивая папайя прежде не росла на севере Маршаллова архипелага, зато прекрасно приживалась на южных островах, где выпадают обильные дожди.

Что произошло? Неужели Либокра оставила свой отравленный след? Нет, все было гораздо проще. Семена папайи были завезены на Бикини в период подготовки операции «Перекресток». Растение развивалось нормально — еще одно подтверждение доброго здравия атолла.

Монстры и страшилища не явились на перекличку. Правда, это не означало, что радиация не вызвала мутации. Просто плоды ее оказались нежизнеспособными. Факт этот хорошо известен генетикам: у организмов — носителей хромосомных аномалий мало шансов на жизнь, естественный отбор обрекает их на гибель.

Маршалльцы, работавшие в доках Кваджалейна, предупредили Джуду, что на север готовится выйти эскадра. Движение кораблей и самолетов в северной части архипелага было отменено до особого распоряжения, рыболовным траулерам и грузовым шаландам запрещено было появляться в районе маневров. Тем временем трюмы судов в военном порту Кваджалейна заполняли всем необходимым для крупных учений. Хлопоты удивительным образом напоминали подготовку к операции «Перекресток».

Выходит, американцы вновь намерены испытать свое оружие. Джуду охватил страх за Бикини. Ведь он так надеялся, что ссылка подходит к концу…

Иройдж бросился в канцелярию управляющего. По дороге, на пирсе, он ловил проходивших мимо офицеров.

— Бикини? Бикини? — повторял он, тыча пальцем в военные корабли. Офицеры отрицательно качали головой.

Управляющий успокоил главу бикинийской общины.

— Место новых испытаний — не Бикини, — заверил он.

Действительно, начиная с 1947 г. Комиссия по атомной энергии искала постоянный полигон для долгосрочной программы ядерных испытаний. Были изучены предложения в Индийском океане и на Аляске. В результате КАЭ объявила, что испытательный полигон останется в Тихом океане. Пентагон отверг Бикини, на этом атолле нельзя было построить посадочную полосу для приема тяжелых самолетов: поверхность мала, а ветры неблагоприятные.

Администрация держала в тайне название «избранной земли». Однако не надо быть провидцем, чтобы догадаться, где будут происходить испытания. Джуда собрал в ангаре членов «правительства». Старейшины перебрали все северные атоллы, способные служить мишенью. Никаких сомнений: это может быть только Эниветок.

— Помните, мы послали добровольцев помочь строить селение на Уджеланге? — сказал алаб Килон. — А вскоре американы привезли туда людей с Эниветока, и нашим людям велено было возвращаться на Ронгерик. Эниветокцы покинули по просьбе американов родной остров, как мы.

Алаб Джакру усмотрел в этом доброе предзнаменование:

— Американы попросили у нас землю и лагуну для очень важной работы. Ожидание затянулось дольше, чем мы предполагали. Но теперь бамбуки повезли свои военные машины в другое место, а значит, должны вернуть нам наш атолл.

Военный губернатор в феврале 1946 г. не просил бикинийцев о вечной концессии. Население уступило американцам остров, не сомневаясь, что будет репатриировано по завершении испытаний «белой смерти». Разве операция «Перекресток» не закончена?

На протяжении двух лет никто не мог дать им вразумительного ответа на этот вопрос. Начальство словно воды в рот набрало. Но теперь новый факт разом разрешил все сомнения. Миновала одна историческая эпоха и начиналась другая. Эра Бикини кончилась, на вахту заступал Эниветок. Цикл начинался заново, на сей раз на другой земле, лежавшей от родины на расстоянии однодневного путешествия на корабле.

Бикини был списан в отставку. Джуда не видел больше никаких препятствий для возвращения. Во-первых, земля предков оставалась прежней, он собственными глазами убедился в этом во время прошлогоднего визита. А во-вторых, американцам старый полигон не нужен, у них есть теперь другой атолл.

Алабы не разделяли сомнений биологов и опасений врачей. Как оценить в долгосрочном плане потенциальную угрозу радиоактивного заражения? Смогут ли семьи, чье существование целиком и полностью зависит от выловленной в лагуне рыбы, жить естественными ресурсами одного атолла, даже если радиоактивное заражение не так уж велико? Специалисты не брали на себя смелость гарантировать здоровое развитие детей, живущих на берегу лагуны, на дне которой скопилось большое количество радиоактивного ила. Джуда и его народ, цеплявшиеся за надежду на скорое возвращение, отказывались верить, что земля их отцов поражена таинственной болезнью. Ведь Бикини — не Ронгерик. Поэтому они не понимали молчания официальных лиц. Они страдали, усматривая в этом преднамеренную жестокость.

Ударная волна и ослепительная молния — спектакль «Звук и свет» последнего дня творения — переместились на Эниветок. Цирк «Блэнди и К°» давал теперь свои представления на новом атолле.

Три гастрольных сеанса… Спешите видеть! Три атомные бомбы были взорваны в атмосфере.

В период операции «Песчаник» (так назвали эту серию тестов) проблема остаточной радиации просто-напросто была позабыта. Урок Бикини не пошел впрок. Особая группа, правда, занималась защитой от облучения военных наблюдателей, участвовавших в испытаниях. Но внимание их было сконцентрировано на выпадавших осадках, программа не предусматривала наблюдений за проникающей радиацией. Рекомендаций радиобиологов никто не принял во внимание.

Лоуренс Дональдсон с упрямством пионера Дальнего Запада настаивал на участии в эксперименте, хотя п знал, что в глазах военных выглядел человеком, ставящим палки в колеса.

«Нам представляется случай для уникальных природных наблюдений, — доказывал он. — В лабораторных условиях проводить исследования такого масштаба над действием радиоактивных веществ невозможно. Необходимо снарядить еще одну экспедицию на Бикини и параллельно вести постоянное наблюдение за Эниветоком, координируя обе программы».

«Широкое обследование атолла Бикини углубит наши знания в области биологических проблем радиоактивного заражения под водой и на суше. Изучение воздействия радиации на окружающую среду возможно лишь путем непрерывных долгосрочных наблюдений».

Послевоенные испытания атомных бомб закончились. Тихоокеанские острова переживали короткий мирный период, вскоре нарушенный войной в Корее.

Дональдсон не сдавался, и верховные чародеи из Комиссии по атомной энергии в конце концов соизволили краем уха услышать его домогательства.

Армейские стратеги, с головой ушедшие в игру со сверхоружием, считали биологов сродни поэтам. Вообще ученые, не исключая и тех, кто создал бомбу, проявили максимум безответственности перед лицом великой цели. И чем дальше шли в ходе испытаний планы применения атомного оружия (а военные не собирались ограничиться лишь демонстрацией его возможностей), тем сильнее становилось беспокойство биологов.