Валерий Анатольевич не пошел в поезд, не стал обращаться за медицинской помощью. Олег сначала даже накричал на него, но профессор только многозначительно похлопал по своему черному саквояжу.

Профессорская супруга, к счастью, не пострадала ни в огне, ни в давке, и сейчас она с выражением полной отрешенности на лице, с глазами, устремленными «внутрь», обрабатывала рану супруга препаратами из саквояжа, с которым так боялся расстаться профессор, а потом скоро сшила края оборванных тканей между собой, забинтовала, наложила шину. Все это она делала очень быстро, уверенными движениями, но чисто механически. Профессор гладил ее здоровой рукой по спине и ласковым басом что-то успокаивающе гудел.

Когда «операция» была завершена, профессор подошел к сидящему чуть поодаль Олегу. Он явно чувствовал себя гораздо лучше, даже румянец выступил на щеках.

Олег выразительно глянул на забинтованную руку.

– Вам же срочно нужно в больницу, – сказал он мрачно. – Разве спасет вашу руку то, что сделала сейчас ваша жена?

– Спасет! – уверенно и даже с ноткой торжественности в голосе произнес Валерий Анатольевич, а потом, помявшись, добавил: – Препараты, разрабатывались мною лично – они не знают пока аналогов. Но это мелочи… Я должен извиниться перед вами, Олег…

– За что? – вяло спросил тот.

– За то, что я нагрубил вам тогда, в тамбуре… Видите ли, моя дочь действительно серьезно больна. Вы ей очень понравились, похоже, она даже влюбилась в вас…

– Ну уж!.. – вспыхнул Олег, но профессор сердито взмахнул здоровой рукой:

– Не перебивайте! Дослушайте!.. Так вот, она влюбилась и это возымело на больную психику непредвиденный эффект. Вы сами видели его последствия… Нет-нет, я вас ни в чем не виню!.. Но давайте договоримся: моя больная дочь погибла при пожаре. Сгорела дотла. Температура огромная – даже косточек не осталось!

– Но она же... – вскинул брови Олег.

– Она сго-ре-ла! – раздельно и четко повторил профессор. – Для всех, кто будет интересоваться. Так будет лучше! И то, что при-ви-де-лось, – это слово профессор тоже произнес раздельно и четко, – некоторым пассажирам – так это последствия пожара и паники. Расшалилась взбудораженная психика. Ну а вы не видели вообще ничего. Договорились?

Олег кивнул. После всего происшедшего на него нахлынула вдруг волна апатии, и ему стало сейчас все абсолютно «до фонаря». Профессор помолчал немного, а затем сказал:

– А теперь еще одна просьба… Дочку надо искать... Вы поможете мне?

– Ну уж!.. – невольно вырвалось у Олега.

– Молодой человек, – умоляюще сложил перед грудью ладони Валерий Анатольевич. – Мы с Люсенькой – пожилые люди. Подключать посторонних я не хочу. Дочку изолируют, упекут в психушку… А я разработал собственный метод лечения, нужно только время… Ну что вам стоит? Вы молоды, полны сил… К тому же она… к вам неравнодушна, не станет от вас убегать!..

– Я... боюсь, – честно признался Олег.

– Не стоит ее бояться! Через полчаса она успокоится и снова уйдет в себя, станет послушной и безобидной как овечка, – убедительно кивая, сказал профессор. – И потом… Я заплачу вам за оказанную помощь. Тысячу долларов… Две тысячи, даже больше. Только помогите!

– Разве все решают деньги? – пробормотал Олег, опуская глаза.

– Надеюсь, что нет, – ответил Валерий Анатольевич. – Но любой труд должен быть достойно оплачен. Так вы согласны?

– А куда мне деваться? – пожал плечами Олег. – Вы ж не отстанете. Да и дома никто не ждет… На работу через… сегодня восемнадцатое?.. через три дня еще.

– Ну, вот и ладно! – заулыбался профессор, баюкая раненную руку, словно ребенка. – Давайте теперь согласуем наши действия. Думаю, вам стоит отправиться на поиски немедленно. Дочка напугана, она может уйти далеко…

– А как ее зовут, кстати? – Олег попытался вспомнить имя девушки, но как ни силился, не смог. У него сложилось такое ощущение, что профессор ни разу ее имени не называл.

Валерий Анатольевич при этом вполне безобидном вопросе словно споткнулся. Он оглянулся на жену, будто призывая ее на помощь, потом вновь посмотрел на Олега, но тут же опустил глаза.

– Э-э… Видите ли, она не откликается на свое имя… Забыла, как ее зовут. Такие вот осложнения дала болезнь.

– Ну, все-таки… – сказал Олег. – Вы-то, надеюсь, имя собственной дочери не забыли?

– Не надо дерзить, молодой человек, – подала голос супруга профессора.

– Да я и не думал!.. И вообще, я как бы и не напрашивался…

– Действительно, Люсенька!.. – умоляюще глянул на жену Валерий Анатольевич. – Олег любезно согласился нам помочь, и его любопытство вполне закономерно.

– Да какое же это любопытство? – удивился Олег. – Я вообще не понимаю, почему мой вопрос вызвал такие затруднения? Неужели имя вашей дочери – тайна? Как у темных колдунов всяких: нельзя называть свое настоящее имя, чтобы недруги не навели порчу…

– О чем вы говорите, Олег, – замахал здоровой рукой профессор. – Нет никакой тайны!.. Нашу дочь зовут… э-э… Наташа.

– Хорошо, – кивнул Олег и посмотрел с осуждением на жену Валерия Анатольевича. – Вы меня извините, конечно, я ничего предосудительного в виду не имел. А вот вы даже своего имени мне не сказали…

Профессор встрепенулся:

– Мою супругу зовут Лю…

– По-моему, молодой человек обратился ко мне, – оборвала супруга женщина, надменно вскинув острый подбородок. Потом она не спеша повернула голову к Олегу и, чеканя каждое слово, произнесла: – Меня зовут Людмила Леонидовна. И, между прочим, вы мне тоже официально не представлялись.

– Да какой тут может быть официоз, Люсенька!.. – поморщился Валерий Анатольевич, но супруга вновь не дала ему договорить, выставив узкую ладошку с длинными и тонкими аристократическими пальчиками.

Олег лишь головой покачал от этих церемоний на «поле боя». Но все-таки сказал:

– Мое имя вы уже много раз слышали. Олег меня зовут. Но мы, кажется, очень много времени тратим.

– Да-да, действительно! – воскликнул Валерий Анатольевич. – Если мы дождемся приезда представителей властей, скрыться незаметно нам будет сложней… Давайте договоримся скорей – и в путь. Я предлагаю вам, Олег, идти в лес… Вы ведь видели, куда побежала… м-мм… Наташа?

– Мне показалось, это ее платье мелькнуло тогда. Вон там, – показал Олег.

– Вот туда и отправляйтесь. Поищите хорошенько, очень вас прошу. А когда найдете, вот, держите!.. – Профессор достал из заветного саквояжа одноразовый шприц в упаковке и небольшую ампулу. – Это сильное снотворное. Сделайте укол, и часа на четыре она заснет.

– Укол?.. – поперхнулся Олег. – Я не умею делать уколы! Да она же, скорее всего, еще и брыкаться будет!

– Уколите прямо через одежду. Желательно в мягкие ткани, конечно, не в кость и не в голову…

– Ну, не знаю… – развел руками Олег.

– Зато вы сразу кучу проблем с себя снимете!

– Да уж!.. А потом на себе ее по лесу потащу…

– Она ведь легонькая! К тому же, сразу, как найдете и сделаете укол, позвоните мне, – кивнул Валерий Анатольевич на пояс Олега, где висел телефон. – Запишите мой номер… И свой мне тоже скажите.

Олег взял в руки мобильник. Прием был очень неуверенным – высвечивалось всего одно деление индикатора сети.

– А если связи не будет? – озвучил закономерное беспокойство Олег.

– Ищите жилье…

– Какое еще жилье? – нахмурился Олег. – В лесу, что ли?

– Должно ведь здесь быть какое-нибудь жилье… Это же не тайга дремучая. Все равно нам его искать придется. Ведь добираться до города как-то надо… Кстати, там мы вас и будем ждать. Если часа за четыре вы ее не найдете, тоже выбирайтесь к жилью. Заночуем и с утра начнем искать вместе.

– Что-то мне это не нравится, – помотал головой Олег. – Искать какое-то жилье, до которого, может, верст пятьдесят!..

– Не думаю, – задумчиво прищурился профессор, глядя в сторону леса. – Судя по тому, как быстро они сюда прибежали, километров пять максимум…

– Кто? – развернулся Олег и увидел, как от леса бегут к поезду три паренька лет по десять-двенадцать. Не добежав метров двадцать-тридцать до насыпи они нерешительно остановились и, раскрыв рты, уставились на догорающие вагоны восхищенно блестевшими глазами.