- Правильно. Не хочу повторять ошибки прадеда. Слишком высокой ценой нам обошлась смерть их последнего паладина.

   - Если бы ты поинтересовался, ни я, ни Тей не стали бы от тебя ничего скрывать. Но так как ты редко обращаешь свой взор в сторону ближайших соседей, мы не сочли необходимым засорять твой стол еще и подобного рода донесениями. Но развед-сеть на территории Виктерии работает исправно, так что, если тебе захочется узнать что-то конкретное, Тей сможет в кратчайшие сроки достать любую интересующую тебя информацию.

   - Так уж и любую?

   - Прежде чем прийти сюда, - Регис позволил себе улыбнуться, - я уже попросил него нарыть все, что только возможно, о твоем будущем супруге.

   - Как удобно, когда у тебя такой прозорливый советник, - сделал комплемент Димор. И сладко потянулся в кресле.

   Регис понаблюдал за ним, а потом вдруг спросил:

   - Ты, правда, решил изменить пристрастиям последних десяти лет или в действительности планируешь сделать из мальчишки всего лишь марионетку на ниточках?

   - Тебя так волнует его судьба?

   - В ближайшее время мне придется сформировать свое отношения к нему. Мне бы не хотелось ошибиться.

   - Разве ты когда-нибудь ошибался?

   - По тому, как ты избегаешь прямого ответа, я могу сделать весьма однозначный вывод.

   - Это вряд ли. Даже я сам до конца пока не могу решить. Я, действительно, как тебе известно, последний раз спал с мужчиной в пору своей буйной юности. Когда был ровесником Стельфана. Больше как-то не возникало у меня таких порывов, но... - король сделал паузу и глубоко вздохнул, - я пока и сам не знаю, хочу ли я видеть его в качестве своего любовника, но могу точно сказать - есть у меня подозрение, что в качестве супруга он будет просто идеален.

   - Даже с позиции наследия Тентервилей?

   На этой фразе советника, дверь распахнулась и в покои короля, не утруждая себя стуком, вошел Стельфан. Если он и слышал что-то, то лишь окончание разговора, в этом Димор был уверен, но у мужчины вызвало справедливое недоумение такое вопиющее отсутствие манер со стороны принца. А потом он обратил внимание на взгляд блестящий синих глаз. Что-то случилось. Это было и так понятно. У мальчишки был изрядно потрепанный вид. Всклокоченные волосы, которые он явно забыл расчесать, встав с постели - по всей видимости, решил еще немного вздремнуть перед обедом, раз ночью так и не выспался. И если низ его костюма выглядел прилично - узкие брюки, заправленные в сапоги, то верх вызывал серьезные нарекания. Рубашка сидела косо, так как была неправильно застегнута, но при этом заправлена в брюки - это несколько компенсировало неряшливость. И поверх нее на плечи был накинут жакет для верховой езды. Зачем он принцу сейчас, если никто не собирается на охоту или хотя бы в город прогуляться?

   Стельфан придерживал полы жакета одной рукой, стягивая их между собой на груди. И стоило взгляду короля скользнуть по нему, выпалил:

   - Дай мне слово, что сделаешь так, как я попрошу.

   - Попросишь о чем?

   - Пока не дашь, не скажу.

   - И всерьез рассчитываешь, что я куплюсь на это?

   - Я рассчитываю, что дальнейшие отношения будут строиться на взаимном доверии.

   - И я могу тебе доверять, принц чужой страны?

   - Это только тебе решать.

   После чего последовала долгая пауза. Принц и король мерялись взглядами. Попутно Димор отметил, что губы у мальчишки, похоже, припухшие, то ли сам искусал от волнения, то ли помог кто. Так. А вот это уже интересно. Не из-за того ли малыш так жаждет индульгенции?

   - Хорошо, - обманчиво мягко обронил король, - я даю тебе такое слово. И что же ты попросишь?

   - Не злиться и не мстить, - просто ответил принц и отошел в сторону, к небольшому столику, на котором всегда стояли миниатюрный фарфоровый таз и стеклянный кувшин с водой для умывания. Засидевшись за бумагами, Димор любил прочистить мозги, как он это называл, умываясь родниковой водой в любое время суток. Поэтому умывальне принадлежности всегда были тут. И слуги следили за тем, чтобы вода в кувшине не иссякала.

   Мальчишка склонился над тазом, плеснул воды в ладонь и с силой растер по лицу, едва не уронив при этом жакет. Успел поймать в последний момент, придержав воротник подбородком. Распрямился, так и не вытерев лицо. Отчего у обоих наблюдавших за ним мужчин создалось странное впечатление, словно на мокрых ресницах повисли вовсе не капли родниковой воды, а самые настоящие слезы. Но, конечно же, это было лишь превратное впечатление. Принцы не плачут. Да и с чего бы это вдруг мальчишке удариться в слезы? Если сам же нарушил свой хваленый пункт семь одиннадцать, пусть так и скажет. Падать то все равно, считай, ниже уже некуда! Но зря Димор себя накручивал. Все оказалось много хуже.

   Стельфан приблизился. Остановился, немного не дойдя до стола, за которым расположились король и советник. И больше ни на секунду не отрывая взгляда от лица гипотетического супруга, начал объяснять:

   - У нас считается, что, если юноше нравится любовные утехи с мужчинами, то у него такие особые наклонности, когда нежные девушки просто не могут его удовлетворить. И, значит, достаточно найти для него такую женщину, которая будет доминировать над ним в постели. - После чего, он распахнул жакет и на бледной коже сразу же стали видны следы страстных поцелуев на тонкой шее, среди которых даже затесались несколько устрашающего вида укусов. - Поэтому, я думаю, - без выражения продолжил он, - что есть смысл, позволить мне жить в твоих покоях. - Но не это окончательно добило короля. Не сам факт, что принц осмелился попросить о чем-то подобном до свадьбы, а последующая его фраза: - Я могу спать на диване.

   Как же над ним должны были надругаться, чтобы он так? Димор помрачнел. Такого он не ожидал. Поэтому встал и подошел к младшему супругу. Тот, как и вчера, не отшатнулся. В голосе короля прозвучала едва сдерживаемая ярость:

   - Сними рубашку.

   И по тому, как резко принц схватился за ворот и стиснул ткань в пальцах, понял что угадал.

   - Не думаю, что следует...

   - Я дал слово. Где твое доверие?

   Рука мальчишки безвольно упала вдоль тела. Димор сам расстегнул на нем рубашку, вытащил из-за пояса штанов и заставил соскользнуть по рукам на пол. Потом заглянул мальчишке за спину, обнаружил, что вся спина исполосована кровоточащими царапинами и не стал сдерживать крепкие слова, сорвавшиеся с языка.

   Мальчишка неосознанно схватился за его рукав. Прошептал, не поднимая глаз от пола:

   - Я не хочу, чтобы ты думал, что это было...

   - Я не думаю, - резко отрезал Димор, обрывая поток так и не высказанных извинений, - Иди в спальню. Я сам займусь твоими ранами.

   Тонкие мальчишеские пальцы разжались на его манжете. Стельфан глубоко вздохнул и послушно побрел в указанном направлении. Димор дождался, когда за ним закроется дверь, и вскинул взгляд на Региса.

   - Через два часа все его вещи должны быть перенесены сюда. Даже если кто-нибудь из их посольства вздумает возражать.

   - Да, милорд.

   - И пришли ко мне Тея. У меня будет для него персональное задание.

   Глава четвертая

   Боль и разврат

   Король вошел в спальню из главной комнаты своих апартаментов и задержался в дверях. На кровати, лицом вниз, расположился юный принц, успевший разуться и зачем-то накрывшийся до середины спины тонким покрывалом. Это натолкнуло Димора на некоторые мысли, но пока он решил оставить их при себе. Стельфан не спал, а ждал его. Поэтому не мог пропустить, когда король, не таясь, вошел в комнату и направился к секретеру у дальней стены, рядом с высоким зеркалом, где собирался разжиться особой мазью - фамильный рецепт приготовления которой входил в так называемое наследие Тентервилей, а это о чем-то, да говорило. К ложу он подошел, держа в одной руке фиолетовый флакон с достаточно широким горлом, чтобы можно было подцепить его содержимое двумя пальцами. Присев на кровать рядом с бедром так и не пошевелившегося принца, Димор свинтил изящную крышечку и с наслаждением втянул ноздрями. По комнате разлился терпкий, насыщенный аромат сосновой смолы и шалфея. Стельфан все еще никак не проявлял себя. Это несколько забавляло короля, который решил, что мальчишка так смущен, что даже вздохнуть полной грудью не может. Но стоило ему об этом подумать, как в голову пришла несколько отрезвляющая мысль - он слишком часто ошибается в своих оценках этого юноши. Значит, и в этот раз кротость, которую демонстрирует сейчас юный супруг, может оказаться следствием чего-то совершенно иного.